Ну, здравствуй-здравствуй.
Занимая соседний тренажер, думал на пяти километрах сдохну. Не занимался спортом больше месяца, до этого в делах был аки пчела, потом Стикс… хотя физические нагрузки в Улье порой выходили за грани возможного. В результате пробежал десять. Ни что так не мотивирует, как взгляд девушки, которая тебе нравится и в глазах которой притаились едкие смешинки. Да и, не смотря на потерю веса, которую еще не добрал, чувствовал себя сильнее. И, если изначально я хотел только размяться, да посмотреть, что собой представляет местный клуб любителей железа, то в итоге увлекся и выложился на двести процентов. Напоследок еще и поработав с обычной грушей. Решив, что хватит на сегодня, направился в душ. Герда в это время активно избивала макивару, та только не трещала.
Горячие струи воды, казалось, вымывали усталость, холодные дарили силы, и так несколько раз подряд, как заново рождался. Настолько погрузился в эту негу, вроде бы простые ощущения, доступные каждому в обычном мире, но здесь казавшиеся, едва ли не походом в элитную сауну, что не заметил, как рядом оказалась командир.
Да, хорошо, довел температуру воды до близкой к ледяной... Девушка, будто ждала моего взгляда, насмешливо улыбнулась. Я ответил тем же. Неспешно выключил воду. Затем энергично обтерся и обернул полотенце вокруг бедер, а в жар бросало не на шутку. Едва сдержался, чтобы не хлопнуть прелестницу по чуть оттопыренной, явно напоказ, попке. И очень-очень вовремя направился к своему шкафчику. Перед глазами фигура девушки, и все ее достоинства. Мда… Срочно нужна женщина! Иначе, врюхаюсь я со своим поведением без всякого Гранита. Либидо зашкаливало.
В комнате переоделся, заодно узнал у Витаниэль, что можно воспользоваться услугами прачечной. К вечеру, все будет сухое и даже отглаженное. Сервис. За четыре стирки – рубль, его и оставил. Всю тактическую одежду, в которой прибыл, а также спортивную, собрал в выданный пакет под мусор. Сам переоделся в джинсы и футболку, отправился вновь в кафе. После тренировки захотелось есть, точнее, жрать, метать, рвать зубами мясо с кровью. Едва слюной не поперхнулся.
Здесь вновь застал командира. Как мне на нее везло! С другой стороны, а где ей еще быть? Кафе тут вроде бы одно, являющееся и общепитом, и баром. Герда неплохо смотрелась и в тактических штанах с карманами цвета оливы и белой майке. На ногах песчаного цвета «Коркораны». Волосы собранны в хвост. Сейчас она рассматривала меню. Я же хотел устроиться подальше от начальства, и поближе к раздаче, руководствуясь древней армейской мудростью, но та, заметив меня, призывно махнула рукой.
– Ты чего, как неродной? – а глаза смеялись, – Не проходи мимо.
– Мало ли, вдруг ждешь кого-нибудь. Тем более я курю.
– Мне нравится запах хорошего табака и дыма, пассивная курильщица, так что устраивайся. А еще я млею от того, как едят мужчины.
Ясно, решила прокачать в неформальной обстановке. Действительно, не зря свой хлеб командирский жевала. Но это образно, потому что заказала она овощной салат и сок. Я, не мудрствуя лукаво, остановился на пяти свиных отбивных с кровью, остром соусе, хлебе, апельсиновом соке и салате. Массу надо наращивать. Крепкий кофе с сигаретой и с вчерашней утренней газетой «Княжеские Ведомости» скрасил ожидание. Немного понаблюдал за девушкой, ела Герда красиво, аккуратно. Вилку, что сегодня довольно редкость, держала правильно.
Если инцидент с моим участием и нашел отражение в прессе, то не в этом номере, хотя на тот момент самая горячая новость, судя по остальным материалам. Но издание, похоже, цензурировалось, поэтому дабы не волновать лишний раз общественность несправедливым приговором, произошедшее в «Михалыче» не привлекло внимания журналистов. Это хорошо, а то для полной картины и счастья не хватало еще и народных мстителей из числа возмущенных граждан.
А затем уже я минут пятнадцать, не обращая ни на кого внимания, наслаждался. Мясо было таким, каким и представлялось перед походом сюда – мягким, сочным, ароматным и с кровью. Острый соус придавал пикантности, и, несмотря на то, что каждая из отбивных была размерами с мою ладонь, после трапезы присутствовал легкий голод. Но салат его окончательно поборол, сок принес ощущение сытости. Поставив локти на стол, сцепив изящные пальцы в замок и оперев на большие пальцы подбородок, Герда, с каким-то умильным выражением на лице наблюдала, как я уплетал за обе щеки.
Затем, когда еще заказал себе черный кофе, а ей принесли капучино, она приступила к тому, для чего и пригласила за свой стол.
– Скажи честно, ты сколько находишься в Улье?
Я задумался. Действительно, а сколько здесь уже? Мне казалось – всю жизнь, прошлое с каждым днем отдалялось и отдалялось. Существовал только этот мир.
– Приблизительно две недели, может чуть меньше. Из них одну провел на больничной койке.
– А с Гычей, где успел познакомиться?
– В рейде, с ними до Острога добирался, – не ожидая следующего вопроса, добавил, – Крестный – Третьяк. А что с ним не так?
– Все с ним так. Он близкий друг моего хорошего знакомого, не далее, чем позавчера вечером связался и попросил за тобой присмотреть. И здесь нет ничего необычного. Все помогают друг другу. Но вот когда я увидела сопроводительные бумаги, у меня возник ряд вопросов. Мне не нравится то, чего я не понимаю. Поясню доходчивей, у нас здесь не региональный офис Фейсбука, а каждый день под смертью ходим, и я командир, от моих действий, от принятия правильных решений зависят жизни моих людей, которых я привыкла беречь. Это понятно?
Кивнул. Затянулся во всю глубину легких, выпуская дым через ноздри. Ждал продолжения. Девушка все это время молчала, внимательно сверля меня взглядом.
– Скажи, как так вышло, что за недельного свежака, просит рейдер, который в Улье находится больше десяти лет? Кого-то из знакомых по старой жизни встретил, а он Гыче другом оказался? – и смотрела испытывающе, пронзительно.
Женщина-рентген, мля.
Удивительно, с Гычей я, если и говорил, то минут десять от силы за все время рейда. А вон как получилось, связался, попросил. Нет, не зря я их считал в большинстве своем надежными боевыми товарищами. Вон и Дохлер, от всей души за меня болел, и Москвич, не просто приказ выполнял, ожидая после больницы, навещал, просвещал и вообще, просто помагал, и Каштан, по сходной цене снаряжение, встречал… Третьяк и Гранит – слабыми звеньями оказались. А Гердой я все больше восхищался, использовала все средства, сначала расслабила будущую жертву допроса, настроила на фривольный лад, дождалась, когда путь к сердцу будет проложен, а затем начала вопросы задавать. И мне ни на секунды не следовало забывать, что она командир отряда отморозков. А чтобы их держать в кулаке, зачастую стужа в твоей голове, по крайней мере, в глазах окружающих, точнее, подчиненных, должна быть градусов на сорок ниже.
– Я с ними не прицепом, а в качестве бойца. Несколько раз в критической ситуации помог. Иначе многих бы не досчитались. Видимо оценили, – и, предупреждая дополнительные вопросы, – Большего не скажу, подписку о неразглашении Граниту дал, все вопросы к Гыче.
– А с Ковбоем что? Почему он к тебе на суд явился? – та, будто подтверждая мои слова, кивнула сама себе, и, не обратив внимания на выступление, продолжила легкий допрос дальше. Точно, ментатка. Или ментутка. Вот ведь… И как сформулировать-то… Не про Черных же речь заводить.
– До суда я его не видел, и слышал только краем уха о нем, он на машине мимо промчался. Но дело сам Князь рассматривал, Ковбой в это время у него находился. Так, видимо, и узнал обо мне.
– Все страньше и страньше, – протянула та, побарабанив длинными красивыми пальцами по столешнице.
– Как есть, – ответил, – Но, если вызываю подозрение, то можешь меня из отряда выписать. Мне без разницы, где срок отбывать, я везде пробьюсь.
– Ой-ли… Не ври, наша группа тебе понравилась, с Дроном ты уже спелся, Малыш за тебя, да и меня ты в принципе устраиваешь, – улыбнулась, но в глазах сталь, и добавила, – Обычно у нас из отряда выходят или на свободу с чистой совестью или вперед ногами. Все! Ты с нами в одной упряжке. Еще хотела сказать, вчера, также, по моему запросу, пришла информация из Гильдии, выяснилось, что ты не любишь играть в команде, то есть подчиняешься, когда и как захочешь. Сам по себе факт наличия рекомендации свежаку недельному в такой организации говорит о многом. Но… заруби себе на носу, в обычное время я милая, добрая, отзывчивая, очень красивая девочка-лапочка, которой нравятся брутальные мальчики, красивые и дерзкие, но в рейде и на задании, я командир, и меня ничто не остановит. За неподчинение убиваю – и это не красивый словесный оборот. Все ясно?
