Вот и я знаю. На каком-то интуитивном, совершенно необъяснимом уровне знаю и действую. Сдавив колючие щеки, прикусываю его язык и сразу же начинаю нежно посасывать, едва сдерживая стон от пронзившего насквозь удовольствия. Серёжа скользит горячей ладонью по спине, все ниже и ниже, у меня по телу пробегает дрожь, а на рецепторах оседает странный, необъяснимый вкус.

Солено-мятное Мальборо, пропитанное моими слезами, Серёжиной кровью и нашим общим безумием.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Знать бы, что это знак свыше; что провидение во всё горло кричит: «Держись от него подальше! Впереди только боль, слёзы и кровь», но в это мгновение мне было не до знаков. Я с ума сходила. Меня захлестывало чем-то диким, первобытным, на грани помешательства.

Мы целовались, как ненормальные: лихорадочно посасывали губы, жадно сплетались языками, задыхаясь от наслаждения и духоты. Голова шла кругом, кровь стучала в висках, а тело изнывало от желания. Меня ломало от жажды большего. Между ног пульсировало и было так влажно, что я уже готова была пошло просить, как в тех романчиках, над которыми мы с Олькой ржали.

«Возьми меня», «люби меня» или попросту «трахни». К счастью, пока я раздумывала, в какую форму лучше облечь свои желания, Серёжа в тысячный раз понял всё без слов.

С влажным звуком прервал поцелуй, и отбросив футболку, потянул меня на себя.

-Иди ко мне, - прошептал хрипло, прожигая горячим, голодным взглядом, от которого внутри, будто жгутом всё стянуло.

На автомате пытаюсь скинуть кроссовки, но они - суки, словно приросли к ногам. Серёжа не выдерживает, подхватывает меня под ягодицы и резко усаживает верхом на себя.

-Вот так… - выдыхает почти со стоном, властно сжав мою задницу. От соприкосновения с его эрекцией перехватывает дыхание, а между ног разливается горячая волна.

-Серёжа, - всхлипываю, сама не зная, что хочу сказать. Но Серёжа знает. Проводит носом по моей шее и с шумом втягивает воздух, вызывая табун мурашек.

-Как же ты ох*енно пахнешь, - шепчет, как в бреду и скользит языком от ключицы до уха, в которое чувственно выдыхает. – Сладкая девочка, такая сладкая…

-Я… грязная, - смущенно бормочу, запоздало вспомнив, что вся вспотела.

-Сладкая грязная девочка, - с усмешкой повторяет он, и проводит языком вниз, до самой груди, заставляя забыть про всякий стыд и смущение.

Закинув руки ему на шею, прогибаюсь навстречу жадным губам и начинаю медленно двигаться, дрожа от возбуждения и собственной наглости. Серёжа на мгновение замирает, а после, сжав еще крепче мои ягодицы, прикусывает сосок через топ. От сладкой боли между ног становится так горячо, что у меня вырывается стон.

-Шш, - ласково успокаивает Серёжа, наши взгляды встречаются, и меня ведет от его горящих глаз, от припухших губ и размазанной по лицу крови. Сама не понимая, что творю, медленно, не разрывая зрительного контакта, слизываю эту кровь с щеки, каждым миллиметром ощущая, как по его сильному телу проходит дрожь. И меня это заводит. Нереально заводит.

Смотрю в его темнеющие с каждой секундой глаза, и окончательно съезжаю с катушек. Откидываюсь слегка назад и бесстыдно трусь об его член, извиваюсь на нём вульгарно, развратно, разнузданно, но не чувствую ни капли смущения, напротив, всё происходящее кажется мне удивительно – правильным, словно я создана, чтобы сводить с ума этого мужчину.

Он наблюдает за мной, будто зверь, готовый вот-вот сорваться с цепи и сожрать, но вместо этого с понимающей усмешкой скользит горячей ладонью по моей щеке, поощряя и неторопливо проводя большим пальцем по раскрытым для него губам.

Задерживаю дыхание, как перед прыжком, и легонечко, едва касаясь, провожу языком по соленой подушечке. Серёжа, словно загипнотизированный, следит за мной и кажется, не дышит.

-Нравится дразнить меня? – спрашивает охрипшим голосом, погружая палец мне в рот.

-Я не дразню, - облизав его, шепчу, не отрывая взгляд от его полыхающих похотью, хищных глаз.

-А что ты делаешь?

Люблю тебя.

Вслух, конечно же, сказать это мне не хватает духу, поэтому, прикрыв глаза, продолжаю двигаться, отдаваясь тягучим ощущениям и едва слышно выдыхаю ему в губы:

-Не знаю.

Серёжа ухмыляется.

-Знаешь, - бесцеремонно запустив руку под резинку моих штанов, проходиться он по кромке влажных трусиков. – Какая мокрая девочка…

Я замираю, и перехватив его руку, сжимаю трясущимися пальцами. Желание тугими, горячими ударами пульсирует между ног, но отчего-то вдруг становится страшно. И Сережа, словно чувствуя это, нежно целует меня в уголок рта и ласково, но настойчиво просит:

-Расслабься. Я всего лишь немножечко помогу тебе. Ты же ласкаешь себя сама?

Я вспыхиваю и отвожу взгляд. Исчезнувшее было смущение загорается с яростной силой и разливается по коже жаркой волной, мои пальцы ослабевают, и Серёжа начинает медленно поглаживать меня через трусики, чувственно нашептывая:

-Расскажи мне, как тебе больше нравится.

-Серёжа, - с жалобным стоном сгораю от стыда и наслаждения, но Серёжа, будто не слыша, продолжает говорить эти, с ума сводящие пошлости:

-Думала обо мне, когда делала это?

-Пожалуйста…

-О чем ты просишь, маленькая? Об этом? – сдвинув промокшее кружево, нежно скользит между влажными складочками. Меня пронзает острое удовольствие. Содрогнувшись, впиваюсь ногтями в его плечи, и прикусив нижнюю губу до крови, пытаюсь сдержать рвущийся наружу стон, но тут же терплю поражение, когда Сережа осторожно проникает в меня пальцем. Это настолько ошеломительно, что я просто теряюсь, захлебнувшись горячей волной кайфа.

-Хорошо? – доносится сквозь вакуум пульсирующего наслаждения.

-Да, - всхлипываю, судорожно втянув воздух.

-Так же хорошо, как ты ласкаешь себя сама? Или лучше? – начинает он медленно скользить вперед – назад, входя в меня и снова возвращаясь к клитору. Я киваю не в силах связно говорить. Все плывет перед глазами, в висках грохочет. – Скажи, - требует он и останавливается в ожидании ответа. Меня начинает ломать. Со слезами смущения мотаю головой, дрожа от дикого, неудовлетворенного желания.

-Давай, - шепчет чувственно, очерчивая языком контур моих губ. – Как тебе больше нравится? Со мной?

-Да, - признаюсь едва слышно, но Серёже этого мало.

-Что «да», Настюш? – допытывается, дразняще выписывая узоры вокруг пульсирующей в ожидание его прикосновений промежности. Меня же начинает колотить, словно наркоманку при виде дозы. В это мгновение понимаю, как они продают все самое дорогое, как теряют себя и последние крохи достоинства. Ибо я тоже теряла, ломала что-то внутри себя, шепча:

-С тобой. Мне нравится с тобой.

В ответ довольная полуулыбка и долгожданное прикосновение, отзывающееся во мне яркой вспышкой удовольствия.

-Теперь всегда только со мной, - прожигая меня жадным взглядом, ускоряет он темп. - Только я буду тебя касаться.

-Да, - со стоном поддаюсь навстречу его пальцам, и уже ни черта не соображая, повторяю. – Только ты…

-Правильно, - выдыхает хрипло, добавляя второй палец, низвергая меня в пропасть острой, сладкой боли, чтобы в следующее мгновение поднять до небес, доводя до оргазма одним лишь пошлым. – Моя девочка. Только моя.

Застываю, жадно хватая ртом воздух и содрогаюсь в горячих конвульсиях наслаждения. Внутри все обрывается, меня трясет. Уткнувшись Серёже в шею, всхлипываю, не замечая текущих по щекам слез облегчения.

-Умница, вот так, - приговаривает он, продолжая поглаживать меня в такт пульсации мышц, продлевая мою эйфорическую агонию.

Боже, это какое-то безумие! Но до чего же вкусное, упоительное безумие, которое хочется разделить на двоих, поэтому не давая себе времени на раздумья, поддаюсь порыву: провожу языком по пульсирующей вене, пьянея от вкуса.

Мой сладко - солёный, восхитительный мужчина вздрагивает и с шумом втягивает воздух. Меня это подстегивает, прикусываю слегка терпкую кожу и тут же нежно посасываю, оставляя свой след. Очерчиваю руками широкие плечи и спускаюсь ниже, покрываю короткими поцелуями мускулистую грудь, сползаю на колени между широко расставленных сильных бедер и провожу языком по тонкой полоске волос, уходящей под резинку штанов.