– Опять вы, господин доктор? Опять нам работку задаете? И что это все к мертвым да к мертвым вызываете?

– С живыми мы и сами управимся, – усмехнулся Белинский. – А вы, наверное, вроде меня – горите на работе? Небось тоже отпускников заменяете?

– Их, чертей! – устало отмахнулся Капитонов. – Сегодня что-то день безумный, вызов на вызове, даже некогда следственно-разыскные мероприятия проводить. Что тут у вас? – Он сделал попытку пройти в комнату, но Белинский вскинул руку, как школьник на уроке:

– Одну минуточку! Узнали фамилию того убитого? Ну, которого ударили ножом?

Лицо Капитонова мгновенно приобрело то неприязненно-замкнутое выражение, которое бывает у служителей закона, подозревающих, что кто-то намерен выведать их профессиональные тайны:

– А вы почему интересуетесь?

– Как почему? Я же вас вызвал на место преступления! – обиженно напомнил Белинский. – Теперь как бы свою ответственность чувствую. Интересно, как там и что?

Капитонов подумал-подумал – и, видимо, счел интерес законным и обоснованным.

– Личность убитого пока не установили, – обронил он сдержанно. – Хозяйку квартиры тоже найти не можем: она уехала неведомо куда. Что касается поисков убийцы... в этом направлении мы работаем. И все, хватит разговоров, мне делом надо заниматься!

Капитонов ушел в другую комнату. Вениамин задумчиво проводил его взглядом. Он совершенно точно мог бы сказать, в каком именно направлении работает милиция, разыскивая убийцу. В том, в котором проживает некто Холмский Д. К. Более того, парнишка, наверное, уже задержан и дает показания. И, быть может, это правильно. А может, и нет. Так или иначе, Веня должен немедленно перестать думать об этой ерунде. Займись своим прямым и непосредственным делом, доктор!

Он вынул из папки бланки, критически осмотрел стол, потом чуть сдвинул нагромождение холстов, прислонился к стене и, подняв коленку и уложив на нее папку, быстро написал заключение о смерти Фединой А. И. С этой минуты поле деятельности вполне принадлежало милиции, «Скорая» и МЧС могли уезжать. Что они и сделали.

Уже во дворе Вениамин сунул руку светлоглазому парню, потом его начитанному коллеге и спросил как бы между прочим:

– А что, этот Сорогин – он очень популярный писатель?

– К несчастью, да, – кивнул начитанный с тем же выражением брезгливости. – А что, тебе мало в жизни поганства, надо еще в книжке о нем прочитать?

– Хочу все знать! – весело ответил Веня, и эмчээсник откровенно передернулся:

– Ну-ну. Желаю удачи! Только прими совет: станешь Сорогина читать – делай это либо в сортире, либо тазик рядом поставь, да побольше.

– Это еще зачем? – озадачился Веня.

– Рвать тянет, – объяснил парень. – И очень обильно.

Веня проводил его взглядом, потом попросил у шофера микрофон и связался со станцией. Объяснил, что произошло в квартире пятьдесят один, доложил, что экипаж свободен, а потом спросил:

– Вызовов пока нет?

– Тихо, можете пообедать, – ответила дежурная.

Валентина оживилась:

– Ребята, поехали в пельменную на Черный пруд! Там такая вкуснотень, а порции огроменные. А какие там пирожки с печенкой и яблоками!.. Пельмени двойные со сметаной, потом два пирожка...

Валентина сладко облизнулась, шофер Серега, худущий, как креветка, последовал ее примеру.

На взгляд Белинского, Валентине с ее габаритами надо было обедать в японском суши-баре, причем и там брать всего лишь по полпорции, однако он даже предлагать это не стал, а только кивнул сговорчиво:

– Договорились. Вы поезжайте в пельменную, а меня забросьте к Инне на работу. Поедите – и заберете меня на обратном пути, ладно?

– А ты что, обедать не будешь? – забеспокоилась Валентина.

– Возьмите мне пирожок с яблоками. Ладно, два пирожка. С яблоками два и с печенкой два. Все пельмени – ваши. А теперь поехали!

Когда «Скорая» высадила Белинского около книготорговой фирмы «Белый парус» и умчалась по направлению к пельменной с такой прытью, с какой никогда не ездила по вызовам, он достал мобильник и позвонил сначала в справочную. Потом набрал номер, который ему дали, и долго слушал гудки. При каждом гудке брови Белинского поднимались все выше: выборы через неделю, а в штабе кандидата Ломова полная тишина. Удивительное дело. Вот показатель сложившегося в городе бардака! Если уж действующий мэр не может наладить работу штаба по собственным выборам...

Может, справочная ошиблась с номером? Белинский уже собирался нажать на сброс, как вдруг его словно бы ударили в ухо. Это в трубке рявкнули:

– Алло! Слушают вас! Кто говорит?

– Это штаб Ломова? – вопросом на вопрос ответил Белинский. – Позовите агитатора Холмского, пожалуйста.

– А кто его спрашивает? – тоже вопросом на вопрос ответил человек на том конце провода.

– Так у вас есть агитатор Холмский или нет? – гнул свою линию Белинский.

– А вы по какому поводу? – не уступал голос в трубке.

– А с кем я говорю? – поинтересовался Белинский.

– А кто вам нужен?

– Так у вас есть агитатор Холмский или нет? – Вениамин твердо вознамерился переупрямить собеседника – и это ему удалось: в трубке послышался тяжеленный вздох, а потом голос уныло сообщил:

– Нету его. Никого тут больше нету. Милиция искала, искала...

– Холмского искали? – тревожно спросил Вениамин.

– И его тоже. Все разбежались.

– А вы кто?

– Да я охранник, – с досадой отозвался человек. – Только кого охранять, если весь штаб разбежался? Им денег не заплатили, ну они и смылись. Захватили все документы, кассеты с информацией – и разбежались по домам. Сидят небось, вымогают. А через неделю выборы. С ума сойти!

Белинский чуть напрягся и вспомнил то ли детектив, то ли фильм с совершенно аналогичной ситуацией. Там тоже не заплатили работникам предвыборного штаба деньги за проделанную работу, и они все разбежались по домам в самый горячий момент кампании, причем разбежались не только агитаторы, но и все сборщики информации, захватив с собой все материалы и оставив пиарщиков кандидата практически на пустом месте. Те собирались запустить какую-то акцию в поддержку своего кумира, но ничего не могли сделать. Их кандидат проиграл выборы, а потом начал страшно мстить изменщикам...

«Может, тот убитый был товарищем Холмского по работе в штабе? – подумал Белинский. – Оттого его квартира такая необжитая, что это не квартира, а просто явка? Он туда явился, чтобы отсидеться, но тут...»

Ну да, а Холмский был наемным киллером. А все предвыборные материалы, так необходимые пиарщикам Ломова, спрятаны в пачках с «приключенческими книгами».

Глупости!

– Послушайте, вот вы говорите, милиция приходила, да? А они кого искали, конкретно Холмского или вообще всех?

– А вы кто? Вы почему спрашиваете? – снова начал игру в вопросы и ответы охранник.

– Кто я? Ну... я – брат Холмского, – ответил Белинский, практически не соврав, ибо все мы дети отца нашего небесного, а стало быть, в той или иной степени братья и сестры, и с трудом подавив внезапное желание задать очередной вопрос: «Кстати, а как зовут этого вашего Холмского?» Со стороны брата этот вопрос прозвучал бы как раз в тему!

– Так его и дома нету?! – ужаснулся охранник. – Ну залегли на дно ребята, ну залегли! Ой, погодите, тут в дверь стучат. Опять милиция! Все, пока, некогда мне.

И он бросил трубку.

Веня нажал на сброс и сунул телефон в карман. Посмотрел на часы, спохватившись, побежал в подворотню ближайшего дома, где, собственно, и располагалась фирма Инны.

Открыл тяжеленную дверь, спустился по ступенькам в подвал – и лицом к лицу столкнулся с женой.

– О, привет! – изумленно вытаращилась она. – Чего пришел? Давай быстро говори, у нас клиентов море.

До сей минуты Веня и сам не отдавал себе толком отчета, зачем пришел на фирму к жене, но сейчас его наконец-то осенило:

– У вас книжки Сорогина есть?

Инна чуть не выронила пачку накладных, которые держала в руках, и скривилась так, словно понюхала нашатыря: