Алекс погрузился в размышления. «На работе». Что он имел в виду?

Как Гриффин, вор? Как Гэри Тегнер, владелец ресторана? Предыдущие загадки были связаны с едой… Или как Апекс Гриффин, начальник службы безопасности Парка Грез? Широкий выбор…

«Тот, кто их делает, молчит… » Почему? Это что-то незаконное или аморальное? Подходит для вора и шефа службы безопасности. Хорошо. «Тот, кто их берет… не подозревает об этом». Владелец ресторана может получать мясо с черного рынка, не подозревая об этом. Но разве мясо с черного рынка «делают»? Или некачественное мясо, которое не прошло контроль. Прошло?

— Прошу прощения Гриффин, но мне нужен ответ.

«Ну, была ни была».

— Фальшивые деньги.

Лицо Йали поскучнело: Акация с чувством пожала руку Гриффина.

— Хорошо. Вы правы. А у вас есть для меня вопрос?

Алекс, наконец, вспомнил загадку.

— Он той дед, но я ему не внук. Кто ты?

В глазах Йали появилось отсутствующее выражение. Его губы беззвучно шевелились, повторяя слова Алекса. Наконец он решился.

— Дед и внучка.

— Угадал!

Зубы Йали сверкнули в улыбке, подобно молнии. Нет, он не был уверен в правильности ответа.

— Отлично. Счет равный. Пять — пять. К сожалению, мы вернулись к тому, с чего начали, и жизнь мистера Хендерсона по-прежнему висит на волоске.

Оливер сложил руки на коленях и расправил плечи, но прикушенная губа выдавала его волнение.

— Что теперь?

— Я собираюсь предложить еще одну загадку, решающую. Если тот, кого вы выберете, сумеет правильно ответить, то мистер Хендерсон будет жить. Если нет — он умрет.

— Но это нечестно! — возмутился Оливер. — Вы можете задать сколь угодно сложный вопрос, и если мы не ответим, это конец!

— Логично. Я признаю правомерность такой постановки вопроса и поэтому предлагаю другую ставку. Кто-нибудь из вас должен поставить на кон свою жизнь. Другими словами, если вы выиграете, то все останутся живы. Если проиграете, мистер Хендерсон выздоровеет, но один из вас умрет. Ну как?

Все пятеро хранили молчание.

«Я не могу! — думал Алекс. — Я не эгоистичный трус, но у меня расследование. Я не могу!»

Лей встал, набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул.

— Это я виноват во всем. Если бы я не потерял оба очка, мы бы победили. Так будет справедливо.

— Браво, мистер Лей. Какое мужество! Какая жертвенность!

— Все это дерьмо собачье. Давайте свой вопрос.

— Отлично. Слушайте, речь идет о вашей жизни.

Тому, кто его делает, он не нужен,

Тот, кто его покупает, не пользуется им,

Тот, кто им пользуется, не может этого видеть и чувствовать.

— Повторите, пожалуйста.

— Вы должны быть более внимательны, особенно когда ответ так много значит для вас… — пробормотал Йали и повторил загадку.

Гриффин затаил дыхание. Лей застыл, его пухлые щеки подрагивали от напряжения.

«Гроб, — внезапно сообразил Гриффин. — Гроб. Гроб, ты, идиот!»

— Протез ноги для слепого ребенка? — отчаявшись, выпалил Лей.

Йали с молчаливой радостью покачал головой.

— Какое воображение. Вам будут рады здесь на Небесах. Нет, это гроб, мистер Лей. Не кажется ли вам, что это больше подходит?

Йали широко развел руками, радуясь, что наконец-то появилась хоть одна жертва.

— Ну, если вы больше не расположены играть в игры, то можете вернуться на Землю. У нас с мистером Леем дела.

Джина встала и сжала руку Алана.

— Спасибо, — искренне сказала она. — Ты не обязан был этого делать.

Его рот искривился в подобие улыбки.

— Мне следовало бы делать это лучше.

В его глазах мелькнули слезы, и Джина нежно поцеловала его в губы.

— Все равно я горжусь тобой, — сказала она. Акация обняла его с другой стороны.

— Я тоже, Алан. Не волнуйся. Мы все равно выиграем.

— Да, — произнес Лей, уставившись в стену. Лицо его было бледным и безжизненным.

В дверях появился Джендаи.

— Мы готовы к отлету, — объявил он.

— Минутку! — Гриффин почувствовал в своем голосе злость. Он положил руку на плечо Лея. — Спасибо, Алан.

Маг заставил себя кивнуть.

— Все в порядке. Идите, вас ждут. И выиграйте!

— Слушаемся и повинуемся, о великий маг, — Джина опять поцеловала его в щеку. — Смотри за нами. Ты не пожалеешь.

Вертолет удалялся от облака Йали. Выглянув,

Гриффин увидел череду белых фабрик, располагавшихся на соединенных вместе облаках. Белые клубы дыма вырывались из труб — из фабрик непрерывным потоком шли грузы. Повсюду сновали ангелы с разноцветными крыльями из длинных перьев. Они перетаскивали грузы, а небесный хор исполнял «Мессию» Генделя в полновесном квадрофоническом звучании.

Но перед глазами Гриффина все еще стояло лицо Лея, покрасневшее от попыток сдержать слезы, а в ушах звучал его дрожащий голос: «И выиграйте!»

Внезапно Алекс понял, что именно этого он хочет больше всего.

Часы в манжете джинсовой рубашки Гриффина показывали 13-50. Игроки шли почти уже полтора часа.

На их лицах не было радости. Неопределенность цели накладывала отпечаток на выражение лиц и на отрывистые, фразы, которыми они изредка обменивались. Мэри-Эм пыталась заставить их петь, но ее попытки изначально были обречены на провал. Наконец она сдалась. Ее загорелое морщинистое лицо недовольно скривилось.

Тропинка уводила их все дальше в горы, и это, в свою очередь, усиливало чувство тревоги. Гриффин обнаружил, что при взгляде на вздымающиеся утесы его охватывает дрожь и ощущение приближающейся катастрофы. В его мозгу мелькали картины смерти и разрушения, вызывая чувство неуверенности и беспокойства.

«Инфразвук или невидимые изображения? — размышлял он. — Лопес пытается воздействовать на нашу психику?»

Возможно. Гриффин с самого начала знал, что это будет жестокая схватка.

Акация шла вслед за ним. Ее рука иногда находила его руку, сжимали на несколько мгновений, а затем отпускало. Как будто девушка тоже нуждалась в психологической поддержке. Ему стало легче от сознания того, что не он один находится в таком странном настроении.

Хотя тропа была довольно широкой, Алекс обнаружил, что идет по самому краю, заглядывая вниз, в почти скрытые туманом глубокие ущелья. Ветра не было, и он не чувствовал, что стало холоднее, но все вокруг создавало ощущение холода. Алекс не выдержал и надел ветровку.

Акация что-то неразборчиво бормотала.

— Что ты сказала, Кас? — он постарался, чтобы его голос звучал как можно мягче, и именно это старание было слышно отчетливее всего.

Она автоматически подошла ближе и взяла его за руку.

— Ничего, что было бы предназначено для посторонних ушей, — она вздрогнула. — Я действительно сильно нервничаю, и сама не знаю почему. У нас пока не было серьезных потерь…

— Пока?

— Замены разрешены до сегодняшнего вечера. Завтра и послезавтра в бой вступит тяжелая артиллерия. Я это знаю.

Алекс задумался.

— А есть способ смягчить удар?

— Да. Не делать ошибок. Ты уже убедился, насколько это легко. В этой игре есть много способов умереть. Вспомни, как мы потеряли людей? Загадки, чудовища, стихийные бедствия, ружейный выстрел…

— Знаешь, ты не похожа на себя, Кас. Где твой оптимизм?

— Испарился. Я знаю, черт возьми, что веду себя странно, и тоже не понимаю почему.

Она пнула лежавший на тропинке камень, и ее темные глаза проследили, как он покатился и исчез в пропасти: не упал, а внезапно исчез, оказавшись позади голографической иллюзии — заполненных туманом глубоких ущелий.

— Послушай. А если я скажу, что вечером тебя будет ждать сюрприз, если ты не будешь унывать?

— Гэри… Я уже говорила, что нам не следует заходить слишком далеко. Хватит с нас неприятностей.

— А кто говорит о неприятностях? Всего лишь маленькое безобидное развлечение.

— Ха, безобидное? Развлечение? Что ты имеешь в виду?