Альремас проворчал нечто мало напоминающее согласие и величаво вышел.

Кейн застегнул украшенный гребнем шлем и схватил свой топор.

– Если ты переживешь сегодняшнюю битву, я сам займусь тобой, Оксфорс Альремас! – пробормотал он, хмурясь. Когда он отправился проверить, как идут приготовления к бою, ему пришло в голову, что его враг, без сомнения, строит такие же планы.

Они встретили имперский флот за час до полудня. Со своего флагмана «Ара-Тевинг» Кейн наблюдал за приближающимся противником. Лагес воспользовался вчерашним штилем, чтобы снять грот-мачты для грядущей битвы. На веслах его флот продвигался просто со страшной скоростью.

Глядя в подзорную трубу, Кейн восхищался красотой длинных военных кораблей – их двойные и тройные ряды весел рассекали воду сильно и ровно, их кливера упруго натягивались под ветром, направляя оснащенные таранами корпуса по волнующемуся морю. Потом Кейн мрачно обозрел свои морские силы – лоскутный флот из отремонтированных старых кораблей и переделанных торговых посудин с несколькими настоящими военными кораблями вроде «Ара-Тевинга» и «Келкина». Но он понимал, что придется обходиться тем, что есть, и был доволен, что у него было время, чтобы расположить все суда в боевом порядке здесь, в пятнадцати милях от Призарта. Хорош или плох, сейчас новорожденный флот Эфрель ожидал атаки имперских сил.

– Ну и что ты думаешь? – спросил Арбас, стоящий рядом с Кейном.

– Все то же. Если их военные корабли ударят по нам клином, мы окажемся в чертовски плохом положении, если не сказать безнадежном. Нам надо сделать так, чтобы не все они достигли нашего строя – вот для чего я придумал эти баржи. Сейчас мы узнаем, на что годится плавучая артиллерия, о которой я выслушал столько гадостей.

Он указал на десять тяжеловесных барж, которые медленно занимали позицию немного впереди остального флота. Баржи были тщательно перестроены согласно указаниям Кейна. На каждой была установлена гигантская катапульта – не маленькое метательное орудие, каким были оборудованы некоторые военные корабли, но массивная осадная машина, какую применяют, чтобы проломить крепостные стены. Трюмы барж заполняли корзины с ломаным камнем в сотни фунтов весом. Но в катапультах были и странные приспособления, благодаря которым Кейн и рассчитывал одержать победу над превосходящим по силе врагом. Специальные узлы из ткани, циновок, лучин и соломы были связаны в шар примерно двух футов толщины. Каждый такой шар, вымочив в смеси из селитры и серы, опустили в смолу, деготь и горючие масла. Огненные шары, оружие, которое Кейн использовал при былых осадах, хорошо разгорались при полете, а когда ударялись о поверхность, то рассыпались на дюжины пылающих костров. Одно такое ядро могло сжечь корабль или отвлечь большую часть команды на борьбу с распространяющимся огнем.

Кроме этого груза неповоротливые баржи несли команду рабов-гребцов и отряд солдат, обученных обращаться с катапультами. Эти суда были слишком медлительными и неуклюжими и годились только в качестве морской артиллерии – они не могли отплывать далеко от порта из-за опасности оказаться в бурном море.

Прикинув, что имперский флот оказался в пределах досягаемости, Кейн дал сигнал открыть огонь. Десять катапульт хлестнули своими длинными рычагами – откат заставил баржи опасно низко накрениться. Навстречу приближающемуся флоту посыпался дождь камней и огненных шаров. Не меньше половины пролетели мимо цели, но некоторые рухнули на корабли. Команды при катапультах торопливо перезарядили свои машины, прицелились и выстрелили снова.

Второй залп был более точен.

Со своего флагмана «Мон-Осса» Лагес в недоумении смотрел, как в трирему рядом с ним попало сразу два шара.

– Вперед, на полной скорости! – закричал Лагес. Военные флажки передали его приказ. Товносианский полководец кипел от злости.– Полный вперед – и в схватку с ними! Мы должны добраться до того места, где их катапульты не достанут нас! Лучники! Стрелять, как только они окажутся в пределах досягаемости! Утихомирить эти чертовы катапульты!

В ряд гребцов рядом с ним рухнул массивный камень, оставляя за собой кровавый спутанный клубок расщепленного дерева и раздавленной плоти. Закачавшись, его корабль сошел с курса, гребцы на другом борту продолжали грести без остановки. Второй военный корабль прошел мимо на опасном расстоянии, его капитан с трудом избежал столкновения. Слева от Лагеса еще один корабль заполучил огненный шар в трюм и начал извергать огромные облака черного дыма. Многие суда клина тоже горели. А ядра продолжали безостановочно падать на них.

Лагес выкрикивал команды, проклинал гребцов за лень. Катапульты находились в доброй полумиле от него. Они превращали его флот в пылающие обломки, будучи при этом недосягаемыми для имперских стрел. Вспенивая веслами воду, флот Лагеса несся сквозь смертоносный град.

Кейн с удовлетворением наблюдал результаты заградительного огня катапульт. Теперь они стреляли не залпами, а так быстро, как команды успевали заряжать их. Уже несколько имперских кораблей вышли из строя – и четыре корабля, из них три триремы, невозможно было спасти. Внезапный шипящий звук предупредил Кейна, что Лагес приказал лучникам стрелять – однако слишком рано, и туча стрел обрушилась в море, не долетев до медленно отступающих барж.

– Вперед! – закричал Кейн.– На таранящей скорости!

Сигнальные флажки передали его команду на остальные корабли. По мере того как флот мятежников выдвигался навстречу имперскому флоту, Кейн приказал своим лучникам готовиться в бою. Сейчас флот Лагеса будет слишком близко, чтобы отступающие баржи с катапультами могли продолжить атаку. И флот мятежников вскоре окажется на расстоянии выстрела из лука.

Кейн беспечно засмеялся, воодушевившись предвкушением близкой битвы. Палубы были усыпаны песком, чтобы впитывать кровь, которая быстро сделала бы их скользкими. Грот-мачты были сняты – столкновение обрушило бы их. Рассекая морские волны под ритмичные удары длинных весел, его флот устремился на имперские корабли со скоростью примерно четыре узла. Кости были брошены, схватка приближалась.

Когда боевые порядки начали сближаться, ливень стрел с имперского флота посыпался на отступающие баржи. Железное острие пронзило грудь матроса на одной из барж. Завертевшись в агонии, он упал на жаровню, используемую, чтобы зажигать огненные шары, и столкнул ее в трюм. От рассыпавшихся углей оставшийся запас огненных шаров тут же вспыхнул. Баржа с шумом взорвалась фонтаном маслянистого огня и кричащих людей.

Не устрашившись свистящих стрел, команды остальных катапульт продолжали стрелять, пока имперские корабли не вышли за линию огня. Бесполезные в ближнем бою, баржи отплыли к Призарту – пока имперский флот не отомстил им за смертоносный огневой вал.

Оба флота устремились в гущу черного дождя стрел и камней, выпущенных из маленьких катапульт на палубах. И в ливне смерти они сошлись.

Могучая имперская трирема протаранила переделанный торговый корабль, который необдуманно опередил свою эскадру, чуть не вытолкнув сломанный корпус из воды. Две биремы столкнулись нос в нос – судно мятежников было повреждено, а второй корабль пошел ко дну. Крики: «Таранящая скорость!» заглушались ужасным треском раскалывавшегося дерева, криками боли и грубым ревом.

Яростно выкрикивая команды, Кейн направил свой флагман против ближайшей вражеской триремы, гребцы которой отчаянно пытались сменить курс. Но Кейн умело повернул штурвал направо. «Ара-Тевинг» отклонился от противника и скользнул вдоль его корпуса, дробя весла и калеча гребцов на ближайшем к нему борту вражеского корабля. Двигаясь по инерции, «Ара-Тевинг» пронесся мимо, опустил весла в воду и поплыл прочь, оставив неподвижный имперский корабль на расправу меньших судов.

Вдоль линии фронта корабли мятежников применяли тот же маневр – правда, не всегда с таким же успехом. «Хаст-Эндаб» оказался в ловушке между двумя триремами. Зацепившись абордажными крючьями, на его палубу с двух сторон хлынули имперские матросы. Два бывших торговых судна поспешили на помощь военному кораблю мятежников, и все это стало похожим на плавучий остров. Воздух разрывали крики умирающих и раненых воинов, лязг оружия, треск раскалывающейся древесины.