Его размышления оборвал радостный крик Эфрель:

– Они идут!

Корпус триремы вибрировал от высокого гудения откуда-то снизу. Моряки беспокойно переглядывались. Люди закричали, указывая на море.

Черные воды Сорн-Элина кипели и вздымались.

Их было четверо, и они, поднявшись из воды, словно стая гигантских черных китов, закружились вокруг «Ара-Тевинга». Только ни один кит не мог сравниться в размерах с этими металлическими левиафанами, и ни одно морское создание не могло плыть с такой невероятной скоростью.

Вопль изумления и ужаса вырвался у команды. Кейн ощутил дрожь: когда он последний раз видел чудо, которое могло сравниться с этим?

Корабли скилредов были примерно в три раза длиннее флагмана Кейна, хотя не намного шире. Он были каплевидной формы – овальная корма и сужающийся нос. Заостренный нос окружало, подобно короне, кольцо шарообразных выступов, испускавших светло-зеленый свет. Столб пара поднимался из искрящейся грозди – каждый шар был примерно десяти футов в длину и сделан то ли из полупрозрачного кристалла, то ли из просвечивающего металла. На одинаковых расстояниях вдоль покатых металлических бортов были расположены конические или овальные выпуклости – черные и на первый взгляд безжизненные.

На мгновение четыре металлические левиафана зависли над поверхностью. Хотя команда была предупреждена, появление этих удивительных кораблей привело всех в страх и трепет. Затем – легко, как акула бросается на жертву, – подводные лодки увеличили скорость и помчались по волнам, оставив «Ара-Тевинг» позади. Несясь чуть ли не над водой, они рассекали море – бесшумно, слышен был только шум воды и гудение двигателей. Кейн следил за их молниеносными передвижениями по свету, испускаемому движущими устройствами. Он оценил их скорость примерно в шестьдесят с лишним узлов. По струям пара, извергавшимся у них в кильватере, он понял, что их двигатели выделяют много тепла.

Они мчались по Сорн-Элину, пока бледно-зеленые волны за их кормой не перестали бурлить. Кейн ждал. Так же внезапно, как и раньше, из морских глубин раздался воющий гул, черная вода вздыбилась – флот скилредов вновь появился перед пораженными людьми и их хрупким деревянным корабликом.

– Теперь смотри, Кейн! – раздался пронзительный хохот Эфрель.

Кейн почувствовал, что у него зашевелились волосы – словно в ожидании удара молнии.

Внезапно конический выступ на носу одной подводной лодки ослепительно сверкнул фиолетовым. Из него с треском вылетел луч и достиг базальтовых утесов, находящихся на расстоянии полумили. Луч ударил по мысу – и тут же деревья и растительность исчезли в ревущем огне, горы начали крошиться и рассыпаться.

Через секунду все четыре подводные лодки открыли огонь – сверкающие лучи испускались из башенок, расположенных вдоль черных корпусов. Адское пламя вырвалось из ночи, и жадные лучи обрушились на берег. Море вздыбилось потоками шипящего пара, когда раскаленные докрасна массы базальта обвалились и расплавленной лавиной рухнули в кипящее море. Чахлый лес занялся пламенем, а через мгновение от него остался белый пепел. Береговая линия на протяжении сотни футов превратилась в извергающий огненную лаву вулкан.

Все прекратилось так же внезапно, как и началось. Кейн перевел дух, осознав, что все это время сдерживал дыхание. Он плохо видел из-за вспышек разрушительных молний. На побережье в клубах пара и дыма тлела страшная красная рана.

Команда была чересчур ошеломлена, чтобы впасть в панику.

– Смотри, Кейн! – завопила Эфрель. – Смотри!

Кейн проследил за ликующим жестом колдуньи. Четыре судна скилредов отплыли от «Ара-Тевинга» и образовали квадрат. Кейн вгляделся в черную воду между ними.

Из волн поднимались извивающиеся черные щупальца, хлеща воздух и злобно шлепая по корпусам подводных лодок. Море содрогнулось – и из него вынырнула гигантская масса сплетенных щупальцев. На секунду над поверхностью моря показалось огромное раздутое туловище. Кейн рассмотрел, что оно было величиной с огромнейшего кита, с извивающимися щупальцами немыслимой длины, которые человек не смог бы охватить, со скрежещущим клювом, который мог раздробить корпус военного корабля, как орех, с бледными глазами размером с двери, уставившимися на него злым и умным взглядом.

Чудовище из детства земли выпрыгнуло из воды и опять погрузилось в чернильные волны. Теперь Кейн знал, что орайха и в самом деле так ужасен, как говорят предания. И Кейн был рад, что он скрылся. При мысли о том, что подобное создание рыщет в глубинах под «Ара-Тевингом», его слегка зазнобило. Он подумал, смогут ли скилреды держать такое чудовище под контролем…

Через мгновение подводные лодки скилредов тоже исчезли. «Ара-Тевинг» опять остался один в море – команду лишь теперь охватила паника, и только затихающие красные отблески на тлеющем побережье подтверждали, что произошедшее не было безумным ночным кошмаром.

Эфрель откинула голову, хохоча. Горностаевый капюшон упал, и Кейн взглянул в жуткое лицо, воющее на мертвенно-бледную луну.

– Заставь людей пошевеливаться! – рявкнул Кейн Имелю.– Надо поскорей выбираться из этих вод.

– Что ты теперь думаешь, Кейн?! – торжествующе воскликнула Эфрель. – Разве я солгала? Ты хотел увидеть это, и разве я не выполнила твою просьбу? Ты все еще боишься Неистена Мариля? Ты все еще сомневаешься, что Эфрель управляет силами, непредставимыми жалким философским человеческим воображением?

– Но на самом ли деле ты управляешь этими силами? – вслух подумал Кейн.

В покоях М'Кори царил полумрак. Тусклая свеча бросала мягкий свет на два тела, раскинувшихся на ложе,– М'Кори нежно гладила мускулистую спину Лагеса. Он спокойно лежал, расслабившись и наслаждаясь успокаивающими движениями ее рук. Лагес издал довольный вздох.

– Ленивое животное! – воскликнула М'Кори и шаловливо шлепнула его по ягодицам. Он грубо схватил ее и притянул девушку к себе. Застежки ее пеньюара были расстегнуты во время их предыдущих объятий, и, когда они слились в поцелуе, Лагес потянул его с ее плеч. Она гортанно застонала и прижалась к его обнаженной груди. Через несколько секунд она хихикнула и игриво оттолкнула его.

– Что за вольности ты позволяешь себе, грубиян! – вскрикнула она, изображая недотрогу, к которой пристает непочтительный ухажер. – Кажется, ты слишком беспечно относишься к милостям девушки. Неужели ты хочешь обесчестить меня!

Приняв ее игру, Лагес вскочил, приняв взволнованный вид – несколько неуверенно после выпитого вина, – и продекламировал:

– О, прекрасная дама! Не топчи мое сердце! Ведь в нем горит неугасимая страсть бедного воина, которому грозит гибель в бою!

М'Кори ахнула и упала на подушки. Ее лицо побледнело, она поднесла руку ко рту и закусила кулак, чтобы сдержать слезы.

Лагес проклял себя за свою неловкость. Черт побери! Вечно он ляпнет что-нибудь не то! Она так пыталась забыться, отвлечься от напряжения назревающего конфликта, а он тотчас напомнил о нем. Прошедшие месяцы были для нее трудными, он знал это. При всей своей веселости она на самом деле была уязвима, как дитя. Временами Лагес боялся, что он сломает ее своими грубыми руками и неделикатным обхождением.

Он прикоснулся к обнаженному плечу и привлек ее к себе. Ее глаза цвета морской волны вновь наполнились слезами, но она взглянула на него и попыталась не плакать.

– Ты не вернешься, – мягко сказала она. – Я знаю.

Лагес рассмеялся и неясно встряхнул ее:

– М'Кори, М'Кори! Это так глупо! Ты говорила то же самое и в прошлый раз, помнишь? А на этот раз риска будет гораздо меньше. Мы знаем, каковы приемы Кейна и как им противостоять. Мы даже оборудовали некоторые корабли катапультами, как у него. И мы намного превосходим мятежников численностью. Я даже не буду возглавлять наши силы, – добавил он с досадой. – Твой отец сам поведет флот. – Он довольно заметил, что М'Кори не беспокоилась об отце. Марилю никогда не было дела до дочери, что бы он ни говорил.