Огромная кровать заполняла комнату почти от стены до стены.

Сшитое из кожаных лоскутов покрывало напомнило Саммер форменной жилет вооруженной женщины, которая пришла ей на помощь в Маймаре. Она неловко пожала плечами.

— Вот, простыни и свечка, — проворчала старуха и дала Саммер узелок в руку. — Света нет! Поэтому будьте осторожны с огнём. И не намочите мне покрывало!

Когда она захлопнула дверь, они стояли в темноте. Саммер сжала протёртые до нитей простыни и подошла к светлому прямоугольнику окна. Улица была пуста, но Саммер всё равно боялась, что он последовал за ней и уже знал, где она находится. И что он мог видеть сквозь стены и сейчас наблюдал за ней с улицы.

— Вздор. Здесь безопасно! — сказала Саммер вслух. «По крайней мере, сегодня», — добавила она мысленно.

Анжей бесшумно подошел к ней и в этот раз, Саммер не отстранилась от него. Его дыхание касалось её левой щеки, пока они вместе смотрели, как сильный ветер гнул деревья на грязной дороге. Слишком долгое молчание с Финном или с другими людьми всегда становилось неловким. Чаще всего это было началом расспросов. Но Анжей молчал весь день, и сейчас бы не стал, ни о чём её спрашивать.

Через некоторое время он протянул руку и указал на кучу грубо тёсаных камней у дороги, которыми, наверное, когда-нибудь выложат мостовую.

— Lim, — сказал он странным хриплым голосом. Затем Анжей вздохнул и отошел от неё. Снова заскрипели половицы. Когда Саммер повернулась к нему, он уже снимал с себя мокрую одежду. В темноте, она представляла себе его тело — бледный блеск светлой кожи. Он, казалось, не беспокоился о том, что они всё еще были чужими друг другу. Саммер залилась румянцем. Почему же я стесняюсь? Разве мы не целовались?

— Вот, держи. — Сказала она и бросила ему одну из простыней. Он понял и поймал её. Даже не видя его лица, Саммер чувствовала, что его это забавляло. Но он подчинился её желанию и укутался в простынь.

Позже они оба сидели, на кровати, на спинке которой, сушились их мокрые вещи. Саммер задёрнула шторы и зажгла свечу — Анжей с удивлением рассматривал зажигалку. В этот момент, она поняла, что толком ничего о нём не знает. Не только водопроводные краны и зажигалки были для него чем-то новым, но и бумажные деньги, обувь на шнуровке, проездные билеты и световые вывески. Она изучала его профиль с прямым носом, в то время как он зачарованно крутил в пальцах зажигалку, открывая и закрывая её. В свете пламени он выглядел как статуя — красиво, безупречно. И всё же его окружало нечто, что заставило Саммер думать о тенях и заброшенных погребах. Снова посмотрев на Анжея, она краем глаза заметила мерцающий размытый силуэт. Саммер моргнула и в тот же момент ведение исчезло. «Призраки», — подумала она. — «Сначала гусеницы, потом мерцающие силуэты, может, я действительно схожу с ума?»

И хотя она сама не выносила, когда её расспрашивали, но теперь, в первый раз в жизни она не смогла сдержать любопытства.

— Что значит «Lim» на твоем языке? Камень?

Анжей уронил зажигалку. Через несколько минут он кивнул.

— Камень, — повторил он, и сделал вид, что держит в руке невидимый кусок камня, а затем бросил его.

— Значит, я вчера правильно угадала? Ты и в самом деле работал в каменоломне? В... — она напряжено перебирала в памяти названия, которые знала из Маймары, — ...Такларе, Келлинге... или... — она вспомнила, что Ана рассказывала ей о шахте, где добивались лучшие неогранённые кристаллы для биноклей и объективов, — в Синтере?

Он едва заметно вздрогнул, и тень печали промелькнула на его лице. Анжей долго не решался, рассказать ей больше о себе, но, в конце концов, он вздохнул и кивнул.

— Синтер, — подтвердил он. Вот почему у него такая кожа. Он работал под землёй. И кто знает, как долго?!

Довольно долго он смотрел, задумавшись, в окно, а потом его взгляд упал на кожаное покрывало. Следы его пальцев, которые остались на шероховатой поверхности, он разгладил, чтобы освободить место для рисунка.

— Камень, — повторил он и начал рисовать указательным пальцем.

На покрывале возник схематический набросок: горы, люди с зубилами и молотками. И мужчина, который согнулся под ударами дубинки другого человека. Анжей остановился и скрестил руки в запястьях.

Саммер сглотнула комок, застрявший в горле.

— Заключённый, — сказала она. — Откуда ты родом? Где твой дом?

Она надеялась, что он поймет её вопросительный тон.

— Заключённый, — повторил он — Iz Torjan.

— Торьян? Это город или страна?

Саммер ненавидела себя за то, что знала меньше него. Названия городов она помнила, только если сама побывала там, или если другие рассказали о них. Анжей начал говорить, его слова эхом отдавались в её голове, и она попыталась, разобраться в его рисунках: сторожевые башни на побережье были окружены валом. А местность казалась тихой и уединённой. Позади, виднелись волны. Море? Теперь становиться понятно, почему он ничего не знал о том, что для жителей города было само собой разумеющимся. Следующий рисунок изображал, как закованного в кандалы мужчину вели к кораблю. Спустя некоторое время Саммер едва ли замечала, что не понимает слов Анжея. Перед её глазами возникла история его жизни.

— В Маймару я прибыл на корабле. Я и многие другие. Из порта, нам пришлось идти пешком, — рассказывали его руки и странные слова. — Мы шли в горы, прикованные цепью друг к другу, чтобы никто не смог сбежать. И наконец-то прибыв туда, мы должны были работать. Нас стерегли день и ночь, некоторые узники, оступившись, падали со скал или погибали под каменными завалами, другие умирали от болезней. И на их место всегда приходили новые.

Он судорожно сглотнул. Саммер сдержала порыв подойти к нему и обнять. Он выглядел словно хрупкое стекло: внешне невредим, но в лучах солнечного света — весь покрыт мелкими царапинами.

«Как же мы в этом похожи!» — подумала она.

Саммер скрестила запястья и встряхнула ими так, словно освобождалась от кандалов.

— У тебя не осталось следов на руках.

Анжей горько улыбнулся.

— Когда руки скованы — упасть со скалы очень легко, — ответил он.

Саммер не знала, поняла ли она его слова, или же его рисунок.

— А чтобы нас наказать, у них были другие способы.

Он остановился, его правая рука, которой он рисовал на покрывале, дрожала, затем он сжал её в кулак. Саммер вздрогнула и отвела взгляд. Анжей собрался с духом и медленно повернулся к ней спиной. Простыня соскользнула, обнажив его плечи и спину. Саммер прикрыла рот рукой от удивления. Даже если бы он ничего не рассказал ей, она смогла бы разгадать историю его жизни, по крайней мере, её худшею часть. Шрамы на его спине, словно изогнутые ветки с цветами из зарубцевавшихся ран, сплетались в причудливые узоры. Дрожь пробежала по телу Саммер, и она вспомнила, что уже видела эти шрамы. В то утро, когда они встретились впервые, она приняла их за складки одежды.

— Они ищут тебя, не так ли? И когда найдут ....

— Они убьют меня! — его жест был предельно ясен.

Саммер склонила голову. Ей было стыдно за то, что ещё сегодня утром она сдала бы его полиции без колебаний, только для того, чтобы спасти себя.

— Мне очень жаль, — прошептала она ему. — Но они не доберутся до тебя. Никто нас не найдет.

Нас — слово, которое заставило её вздрогнуть. Оно звучало как обещание, договор между двумя людьми, которым нечего было терять, и которые имели общую цель: побег. Пламя свечи колыхалось. Анжей молчал, он повернулся к Саммер, но простынь на плечи не накинул. На его груди не было шрамов. Он словно понял, о чём она думает и кивнул.

— Они больше не болят, — небрежным жестом показал он. А потом удивил её лукавой улыбкой.

— Mala tai! — предложил он и указал на её простынь. Раздевайся теперь ты!

У Саммер отвисла челюсть. Анжей расхохотался, увидев её недоуменное лицо.

— Помечтай! — сказала она раздражённо и плотнее закуталась в простынь. — Как ты вообще попал в шахту? Тебя похитили? Твоя семья продала тебя из-за долгов? Или ты угодил к торговцу людьми?