Руслан молча встал.

— Если я признаюсь, что для меня это тоже, мягко говоря, «неожиданность», тебе легче будет? — тяжело усмехнулся Гай.

— Нет уж. Лучше не признавайся. Ну их, такие признания… Лучше я буду думать, что вы всё знаете и всё можете, мне так спокойнее. Всё, идите… пригласите Антона, пока он там от нервов с ума не сошёл. Мне медик ещё пять минут на посещения даёт, по состоянию…

— Выздоравливай, — выдохнул Руслан.

Парни развернулись к двери.

— Э-э-э… ребята, а… как вы узнали, что я… ну…

— Медики предупредили за двадцать минут, что приведут тебя в сознание.

— Ничего сверхъестественного, — добавил Гай.

— А-а, тогда ладно. А то я уж и не знала, что и подумать… и это… скажите Антону, на счёт пяти минут на посещение. Я стесняюсь почему-то…

— Ну? Как она?! — Северцев нетерпеливо вцепился Лузгину в плечо.

— Нормально, всё будет в порядке. Вернут тебе даму сердца здоровой и годной к использованию часов через двадцать, — заявил Лузгин.

Северцева передёрнуло, но он сразу сообразил, что Рус специально его осадил.

— Только эмоций фонтан прикрути, и можешь заходить, — добавил Гай, — И постарайся её не волновать, это понятно? И не больше пяти минут, учти.

— Всё понял. Спокоен как дохлый лев, мягкий как подушка, тихий как лесной родничок, не дольше пяти минут. — Антон исчез за шлюзовой переборкой больничной палаты.

— Хорошо тут у них, у медиков, — с налётом белой зависти проронил Берсенев оглядываясь, — коридорчик, холл, зелень, хоть это и интерьерная декорация… голограмма. Времени, дружище, прошло всего ничего, а я уже забыл, когда выходил из помещения через шлюз не герметизируясь. Как говорил Кирк ещё на Земле — «кайф». Как я его понимаю. Поспать бы ещё…

— Герметизируйся, потом поспим, — буркнул Руслан, в быстром темпе направляясь к выходному шлюзу медицинского блока, — Отпуск кончился, и так полчаса «балду гоняли».

Берсенев мгновенно вернулся в рабочий режим, зарастил шлем и перчатки.

— Что там? — спросил он.

— Операторы засекли шлюп 2.1. Появился. Скоро будет здесь. В течении нескольких часов.

— О-как! — не сдержался Гай.

— Системы связи у них повреждены, — продолжил Руслан, — Но нашим умникам удалось с ними «поговорить», каким-то образом. Так вот. У них на борту тридцать шесть десантников третьего взвода. Включая Тимирязева. Живых.

— О-как! — Гай заметно обрадовался, — Олег жив! — и тут же сообразил, переспросил, — Тридцать шесть из сорока семи? Хреново.

— Да. Пилотажной группе удалось выжить в почти разбитом корабле. Они восстановили работоспособность шлюпа, хоть и частично. Очень частично. Мне аналитики сейчас уточняют: того и гляди развалится. Хватило бы ресурса оттормозиться корректно. Ты видел, как они провели бой?

Гай хмыкнул.

— Видел, троих практически «порвали». Одного вдрызг, двоих уделали до похожего состояния. Понять бы ещё, почему эти двое сохраняли боеспособность после таких повреждений. Но Румяшина их добила… жаль только, что сами девчата погибли; причину пробовали установить, но не смогли — от шлюпа 2.2 ничего не осталось. И «жаль» — слишком тусклое, бледное слово.

— Так вот, — додавил Лузгин, — Они починились, и каким-то образом ухитрились отыскать и подобрать десантников. Тридцать шесть из сорока семи. Цесва, перед тем как принять бой их сбросил по маркеру-направлению САЛАКа. Но, в отличие от Румяшиной и Леннокс, он десантниками в станцию не попал. На это были причины, но от этого не легче. Маневровый ресурс ранцевых джеттов они перестали вырабатывать как только поняли, что промахнулись… пока ещё сохранялась связь. Потом, по непонятным причинам, отказали штабные киберы. В результате, насколько я понял, их вынесло по линиям орбитальной напряжённости Сатурна примерно в ту же точку, что и временно недееспособный шлюп пилотажной группы Леннокс.

— А ещё говорят «в космосе дорог нет», — пробормотал Гай, — говорили так некоторые…

— Девчата починились и смогли отыскать и подобрать тридцать шесть человек. Из сорока семи. Остальных не нашли. И я не думаю, что они прекратили поиски, потому что им лень искать стало. Уверен, они вложили в поиск весь доступный ресурс. Просчитали возможные векторы разброса, обшарили сканерами просчитанные сектора, приложили максимум усилий. Но подобрали только…

Лузгин мотнул головой. Берсенев выругался.

— То есть, одиннадцать человек, сейчас где-то там… КОСМОС, мать его! Один на один с бесконечностью… Жесть. Лучше погибнуть. Рус, нужно организовать поиск!

— Не истери.

— Что значит «не истери»?! Людей нужно искать!

— Для начала расскажи мне, какие именно ресурсы ты готов переключить с действующей загрузки на поиск пропавших, конкретно сейчас. Все расписаны, чуть ли не по трём точкам местонахождения одномоментно. Удивляюсь, как новые экипажи справляются, у меня ощущение, что они растроились. Или расчетверились. Экипажи — на стимуляторах, ненамного более мягких, чем боевые коктейли. И не только они. Вся команда забыла про сон и отдых. Шлюп 2.1 будет здесь только через несколько часов. Он нуждается в капитальном ремонте, целесообразность которого под очень большим вопросом!

— Почему? — удивился Берсенев.

— Не тупи, Гай. Наши ресурсы очень ограничены. И остро необходимы при экстренном восстановлении боеспособности «Прайма». В том числе, мы сильно ограничены по времени, надеюсь, это-то у тебя сомнений и вопросов не вызывает. Нам новые боевые корабли нужны вчера. С новыми образцами орудий и, желательно, с натасканными боевыми экипажами. Где всё это взять? Вчера. А не завтра. Чего будет стоить нам всем потеря времени и ресурсов на реставрацию шлюпа, который устарел уже вчера, если… опять заявится «Чужая проверочная комиссия», тестировать нашу боеспособность? А как ты думаешь, если чужаки разглядели Сатурн как удобную ресурсную базу «оттуда», смогут ли они «оттуда» увидеть, что здесь произошло?

— Не смогут, — отрезал Гай, — И вряд ли в ближайшее время «Они» снова к нам заявятся, прав Анохин. Иначе они не пытались бы так экстренно наладить связь.

— Это, безусловно, положительный момент, — съязвил Лузгин, — Но это лишь один из возможных вариантов. Я сейчас погадаю пару минут, и ещё несколько вероятных версий тебе предоставлю. И каждый из этих вариантов будет абсолютно возможен на твёрдые и чистые «дамские пятьдесят». Готов поставить на один? самый для нас приятный?

Гай выругался опять.

— Не ругайся, не поможет.

— Я бы рискнул выделить группу для аналитики — можно ещё раз тщательно изучить запись боя. Можно попытаться вычислить хотя бы основные направления отклонений при сбросе.

— Я это сделал уже, — перебил Руслан, — Одиннадцать часов назад. Посадил на эту работу первую же освободившуюся группу аналитиков.

— Так отправляй шлюп! Они наверняка уже несколько вариантов наработали! Тем более есть хорошая возможность исключить тридцать шесть вариантов направлений поиска. Если что случится, один корабль всё равно в бою погоды не сделает… — Гай осёкся, тряхнул головой, но договаривать очевидную глупость не стал. Ругаться тоже воздержался.

— Отправил уже, — буркнул Руслан, — Какая разница, в каком конкретно месте Солнечной системы им пилотаж отрабатывать…

— Что значит отправил? — от неожиданности переспросил Гай.

— Отправил два-четвёртых на поиск по наработанным к тому времени вариантам. Как только они доложили, что остатки чужаков «не шевелятся» и проконтролировали подозрительные обломки. Они ещё обшарили место гибели прототипа корвета… ты представляешь! эти черти — физики, полкоманды Петрова, даже не герметизировались! Зараза! Ну чего им стоило?! А? Могли бы выжить… хоть некоторые! Зла не хватает на такое головотяпство… Сеня — до пятидесяти лет Сеня… был, права Джамбина… всё. Теперь всех «учёных» через десантную подготовку прогоняем! Добровольно принудительно.

Гай оторопело остановился:

— Не понял, с чего ты…

— Два-четвёртые шесть целых тел рассмотрели через оптику. Выбросило в космос когда рубку разорвало… гравы пошли вразнос, — нехотя сознался Лузгин, — Остальные — в виде фрагментов. А шестеро — целые, только без шлемов и перчаток… чего им будет, в космосе, могли бы и живыми остаться. Два-четвёртые ещё запрашивали разрешение на сбор тел и похороны.