Расскажу об одном эпизоде. Это было в последний период боев в городе. Нашу «тридцатьчетверку» подбили рядом с насыпным мостом. Нам дали задание — подобраться к танку и заменить бортовой фрикцион. Выполнять задание пошли втроем: Иван Манзий, слесарь Николай (его фамилии не помню) и я. Чтобы подобраться к танку, надо было преодолеть дамбу, которая находилась под огнем. Стреляли со стороны Садовой. Мы ползли к танку, толкая впереди себя тяжелую деталь. Начальник планово-диспетчерского бюро цеха И. П. Семенов приказал нам тогда: на дамбе не показывайтесь, а спуститесь в балку, ползите по ее откосу. Когда мы подошли к балке и стали спускаться, гитлеровцы заметили нас и открыли огонь. Погиб наш товарищ Николай. Остались вдвоем с Иваном Манзием. Подтащили по снегу к танку фрикцион. По доскам, которые оторвали от забора, закатили его на броню, стали заменять деталь. Танкисты, находившиеся неподалеку, подползли к нам, начали помогать. Когда мы уходили обратно, танкисты горячо благодарили нас. Неподалеку гремели выстрелы. Шли уличные бои.
Так работали полевые ремонтные бригады. Когда было особенно тяжело и страшно, думалось об одном: может быть, своим трудом помогу нашим бойцам, которые воюют на фронте…
На судоверфи ремонтировались израненные на переправах суда. Порой даже самые опытные рабочие удивлялись тому, как еще держались на воде катера, баркасы, баржи, получившие столько пробоин. О трудовом напряжении в дни обороны свидетельствуют строки заводского отчета. 13 октября 1942 года судостроители, работая в основном ночью, закончили ремонт боевого корабля «Красная Волга». 14 октября были произведены подъем и ремонт бронекатера «Волжская военная флотилия».
О необычайно трудных условиях работы вспоминал Т. М. Урсол:
— Нам привели на ремонт бронекатер. Чтобы вернуть его в строй, надо сделать на станке ряд сложных деталей. Станки стоят: нет электроэнергии. Как быть? Моряки с бронекатера стали вручную крутить станок. Так выточили детали…
Из ворот судоверфи уходила к линии фронта так называемая «летучка». Заводской паровоз и десять вагонов — этот состав, который обслуживали работники транспортного цеха, доставлял к переднему краю бойцов, оружие, боевую технику.
— Почти каждые сутки мы отправляли в Чапурники железнодорожную «летучку», — продолжал Трофим Мефодьевич. — За ночь состав успевал сделать по одному фронтовому рейсу. Паровоз был наш и работал на судоверфи со дня ее пуска, перевозил материалы и детали из цеха в цех. В дни осады машинист Полетаев и его помощники стали обстрелянными бойцами, хотя одеты они были по-прежнему в рабочие спецовки. Работали для фронта и делили с солдатами все тревоги и опасности переднего края. Каждый раз, отправляя товарищей к линии фронта, волновались за них, смогут ли они благополучно прорваться сквозь завесу вражеского огня, а когда слышали снова шум поезда и состав возвращался, выходили навстречу, видели обычно новые пробоины на паровозе и вагонах. Умелым и отважным был наш замечательный машинист Полетаев. Мужественно водил он «летучку» под орудийным обстрелом. Рабочие судоверфи встречали состав, помогали принимать раненых бойцов, перевозить их в госпитали. «Летучка» совершала фронтовые рейсы до окончания боев на Волге.
Однажды произошел случай, о котором, наверное, помнят все, кто работал в то время на судоверфи. Отправляясь в очередной рейс, паровоз сошел с рельсов. У нас в то время не было мощных подъемных механизмов. Что делать? Состав должен уйти к фронту как можно скорее. Он вез вооружение, ящики со снарядами, патронами. Бригада, которой руководил Ананий Деда, вручную подтащила листы танковой брони на место аварии, стали подкладывать их под колеса паровоза. Дело происходило зимой. Пути занесло снегом, обледенели рельсы. Подогнали второй паровоз, стали толкать. Работали несколько часов. Поставили паровоз на рельсы. Состав ушел к переднему краю…
Бойцы в рабочих спецовках. Каждый день и час они трудились так, чтобы быть достойными славного имени — сталинградцы. Подвиг рабочих буден был таким же самоотверженным, как и подвиг в бою. Т. М. Урсол привел такой пример:
— Однажды понадобилось срочно сменить деталь внутри паровозной топки. Погасили топку. Но ждать, пока она остынет, и затем снова разжигать не могли — эшелон должен немедленно уйти к фронту. И тогда машинист Пихолкин решил спуститься в раскаленную топку. Надел ватник, его облили холодной водой, и он полез в огонь. Обжигая руки, задыхаясь от гари и копоти, все-таки сумел сменить деталь. Паровоз тронулся в путь.
А вот еще случай. Как-то нам сообщили, что на переправе в районе Татьянки при переходе через Волгу провалились под лед пять танков. На место аварии отправилась бригада рабочих, которой руководил Петр Григорьевич Павленко. Такелажники надели высокие сапоги, брезентовые куртки. Танки засели почти у самого берега. Надо было зацепить их и тягачами вытащить на сушу. Рабочие полезли в ледяную воду. Глубина оказалась где по пояс, а где — с головой. Чтобы не захлебнуться под водой, такелажники надели противогазы, вывели трубки на поверхность. Повода была очень холодная, дул пронизывающий ветер. Рабочие, вытащив «тридцатьчетверки» на — берег, бросились греться к блиндажам. А танки в тот же день ушли к переднему краю…
Предприятие на фронте! В Волгоградском государственном архиве хранятся материалы, воссоздавшие неповторимые будни судостроителей, работавших на верфи в дни обороны. Сохранились распоряжения, справки и записки, написанные по разному поводу офицерами и бойцами действующей армии, а также руководителями завода и цехов. Переписка, небольшая по объему, передает характер разносторонних деловых связей, которые установились между предприятием и воинскими частями.
Вот один из документов, написанный директором завода В. М. Фоминым в январе 1943 года. Обращаясь в воинскую часть, дирекция просит отпустить верфи запасные детали для ремонта танковых моторов и танков. В записке указывается, что на предприятии полностью отсутствуют запасные части. В другом документе руководители судоверфи просят для выполнения особого задания командования Сталинградского фронта выделить для предприятия автол.
Еще несколько сохранившихся записок, написанных на клочках потертой бумаги из полевой сумки. Лейтенант Зуев просит оказать содействие в ремонте автомашины, которая следует с продуктами для бойцов на фронт. Командир отдельного танкового полка подполковник Черный обращается в дирекцию с просьбой отпустить баллоны с кислородом для сварочных работ. Лейтенант Миловидов просит отремонтировать трактор СТЗ-НАТИ в мастерской верфи. Воинская часть передает заказ и эскиз на изготовление 20 штук чугунных отливок для катера «Малютка». Здесь же хранится справка, выданная танкисту П. Т. Таидакову, которая удостоверяет, что он прибыл с танком «Т-70» на ремонт. В дирекцию обращается старший лейтенант Гумянов с просьбой выдать пропуска на завод группе бойцов для проведения на территории предприятия занятий по огневой и технической подготовке. Среди других материалов того времени в архиве хранится справка, написанная начальником ЖКО завода, в которой указывается, что воинские части и эвакогоспитали занимают 59 187 кв. метров площади в заводском поселке.
А вот еще один документ, свидетельствующий о самоотверженном труде работников судоверфи в дни осады. 21 января 1943 года дирекция обращается в политотдел Юго-Восточной железной дороги с предложением прислать своих представителей для приемки паровоза, который верфь передает Саратовскому железнодорожному узлу. Как указывается в документе, паровоз восстановлен по инициативе начальника транспортного цеха Т. М. Урсола, который и руководил ремонтом.
Рабочая инициатива и смекалка были на фронте такими же необходимыми, как умение бросать гранаты точно в цель, быстро окапываться, маскироваться на местности. На судоверфи сохранилось много фанеры. По заданию командования рабочие решили сделать из нее макеты «тридцатьчетверок». Плотники и столяры сбивали, а специальная бригада монтажников по ночам выезжала в степь и расставляла макеты. На другой же день гитлеровские самолеты бомбили эту «танковую колонну», оказавшуюся вблизи фронта. По расчетам работников судоверфи, фашисты сбросили на фанерные танки около двух тысяч бомб разного калибра.
