— Ты кто? — не выдержав гнетущего молчания, спросила я, видимо растеряв по дороге сюда последние мозги. Ведь нормальный человек не будет говорить с неопознанным ранее видом субъектом, лежа неподвижно на столе, без попытки на сопротивление или защиту? — Стой, где стоишь, — приказала, едва заметила, как он стал двигаться в мою сторону. Мужик меня игнорировал, а тяжелая поступь все приближалась. Я сжала руки в кулаки и сцепив зубы, процедила. — Тронешь меня и ты труп, — мне не нравилось происходящее. Не нравилось то, как он проводит черным когтем по моему лицу, наверняка, оставляя красные борозды на щеке. Я дернулась и скривилась от отвращения. Мерзко, гадко, противно. Фу, и откуда такое взялось?

Заметив мои хлипкие потуги, этот неизвестный заулыбался и клацнул зубами прямо перед моим носом. Я дернулась от неожиданности, а этот гад заулыбался, обнажив свои белоснежные ровные зубы. Однозначно, ему нравится происходящее, нравится то, какое впечатление на меня производит.

Широко раскрытыми глазами смотрела на это фиолетовое чудовище и пыталась найти объяснение, что это за мутант такой? И самый главный вопрос, как я здесь оказалась?

Я висела горизонтально в воздухе совершенно обнаженная и теперь эта неведомая зверушка нагло лапает мою грудь, проверяя на качество?

— Убью, — прошипела я, хватая неестественно горячую и твердую руку «баклажана». Может температура? Или у него, или у меня. Черт, да я с ума сойду от неизвестности. Я вонзила в него свои коготки и увидела, как он недоуменно проследил взглядом за моими манипуляциями. Хоть бы скривился для приличия.

— Ка-ашима, — протянула он и повел носом у моего уха. Волоски стали дыбом. — Кашат фиисс, — снова гортанно произнес мужик с синими губами. Если честно, то это смотрелось жутко. И самое страшное было то, что я абсолютно беспомощна. Мои хлипкие потуги, меня не спасут. Он убрал руки от груди и продолжил лапами трогать остальные участки моего тела. Лежала, как бревно, а смысл сопротивляться? Буду трепыхаться, руки точно сломают, или еще чего хуже, а так, он вроде бы скорее изучает, нежели домогается. — Пашшава сиака феушш ласса ти, — что за абракадабра?

Пока мы переглядывались, и я терпела мерзкие прикосновения, попыталась взять себя в руки и найти хоть какое-то логическое объяснение тому, чему стала свидетельницей, но все к чему бы я ни прибегла, не состыковывалось с реальностью, а это означает, что я ни черта не понимаю в сложившейся ситуации. Встает вопрос, а на кой ляд я ему понадобилась?

— Моя твоя не понимать, — попыталась донести до него истину языкового барьера, а ему, по-моему, вообще «фиолетово». Блин, каламбур получается. Фиолетовому фиолетово! Он полностью поглощен исследованием моего тела, и лишь что-то бормочет себе под нос. — Давай договоримся, а? — предложила я индивидууму, как только он отошел от меня к противоположной стене и прислонил к ней руку. Едва он проделал данный прием, я увидела, как эта стена сформировала на моих глазах шар меньших размеров и вытолкнула прямо в руки этому непонятному типу. И когда «баклажанчик» погрузил прямо в эту сферу руки, мое невидимое ложе стало двигаться. — Эээ…ты что творишь? А ну прекрати, — возмущалась я. Вот только мой протест остался незамеченным, а саму меня сковало, а точнее будет сказать, что спеленал воздух, и я не смогла ни пальцем пошевелить, ни головой. Полностью обездвижена. Сволочь, лежу, как кукла. Тут уже другая стена буквально растворилась на глазах, и зашел еще один гигант — «баклажан». Двое из ларца, блин, одинаковых с лица. Клонируют их что ли? Я испуганно вжала голову, так как от такого пронзительного взгляда хотелось раствориться в пространстве. Один, еще куда ни шло, но двое, это явный перебор.

— Пифана есуа лиа? — что-то сипло спросил вошедший. Абзац, и этот «иностранец»?

— Пафа ни ласто неа, — равнодушно ответил наглый субъект, успевший меня облапить.

— Эй, — беседа это замечательно, вот только попой чую, что говорят о моей скромной персоне и что-то мне не нравятся их хмурые фейсы, а еще больше раздражает собственная беспомощность и наглость фиолетовокожих. Ясно, что эти «двое из ларца» меня зачем-то скомуниздили, усыпили, приковали неизвестными прозрачными жгутами к столу, облапили и дальше, как ни в чем не бывало, сплетничают обо мне. Куда же я умудрилась вляпаться? — Может, отпустите меня? — нужно искать компромисс. — Я клянусь, что за похищение не буду катать заяву в полицию, — пообещала и попыталась улыбнуться, но вышел у меня лишь многообещающий скорую расправу оскал. Эх, если бы я не была скованная, я бы…

— Хашшарана кила менаус Дэйл, — недовольно прошипел первый мужчина, прожигая меня своими жуткими зрачками. И что ему не нравиться? — Замаста лиуса пенати.

— Трашасса Мэйг! — чуть повысив тон, ответил второй, ухмыльнувшись.

— Засана ме чайти, — злобно рассмеялся багряноглазый. Блин, так смеются или душевнобольные люди или маньяки. Интересно к кому я попала? Что те, что те — ненормальные. — Ис фаис тиу? Ламасте най ши?

— А может, вы потом выясните отношения между собой, а меня наконец-то отпустите? — и снова по-доброму вымучила из себя подобие улыбки.

— Калашиста нея, — меня тупо игнорировали, словно я пустое место. И не знаю хорошо это или плохо в данной ситуации. Второй вошедший, пройдя через помещение, подошел ко мне и взяв в свою когтистую лапу мое маленькое личико что-то снова зашипел, но я опять же ни черта не поняла, а лишь облила это чучело презрением. Накаркала, теперь мне досталось все их внимание. Первый «баклажан» остановился у висячего в воздухе огромного шара, явно технического назначения и что-то там понажимал. — Э, — шокировано выдала я, увидев, как этот шар буквально на глазах, сформировал непонятное существо, больше похожее на ЗМЕЮ или все-таки на маленького черного склизкого червяка? Фу, терпеть их не могу. Хладнокровные твари!

— Дэйл филисеу, — уверенно сказал багряноглазый.

— Мэйг хиана лиму касае, — довольно ответил белокомбинезонный и тоже пощупал мою грудь, довольно оскалившись. Вот уроды! Тот, кто был возле «змейки», взял ее в руки, и направился с ней ко мне. Это что он удумал? Не надо, я их не люблю.

— Не подходи! — зашипела я, но кто меня послушал. Наоборот мужчины переглянулись, и тот, который стоял возле меня, отошел в сторону. Тело было намертво приклеено к… короче двигаться не могла и единственное, что я делала — это широко открытыми от ужаса глазами наблюдать, как змея соприкоснувшись с моим телом, рванула в меня, а точнее в нос. Слезы брызнули из глаз, и я заорала от сжигающей мое тело боли. Мой мозг буквально взрывался. Мне казалось, что я остро чувствую, как эта тварь там ползает и плюются ядом. Было невыносимо, и я молила о смерти. Впервые в жизни, я та, которая больше всего любила эту жизнь, сейчас готова была с ней распрощаться, так как вытерпеть эту агонию выше моих простых человеческих сил. Не знаю, сколько это продолжалось, но голос я сорвала и ничего не видела перед глазами, а потом все резко прекратилось. Боль так же внезапно ушла, как и появилась, а точнее из носа выпала обездвиженная, а может и мертвая тушка змеи, вот только теперь ее хладнокровное тельце было полностью белесым, можно сказать прозрачным. Выживу — убью на хрен всех!

— Дэйл, почему она так странно отреагировала на вживление переводчика? — недоуменно спросил один из мужчин. Это первое, что я услышала, едва пришла в себя от агонии. Глаза были закрыты, я не подавала признаков, что уже полный адекват, но меня потрясло то, что я их теперь понимала. Это очень странно. Неужели знание их абракадабры это заслуга змейки? Но как такое возможно? Опять ученые умы, что-то придумали, но забыли сообщить об этом нам, простым смертным?

— Как мы поняли из последнего ее обследования, то этот экземпляр получился ущербным, — фыркнул Дэйл. Сам ты ущербный баклажан-переросток. — Эта процедура безболезненная, а она орала, будто ее живьем резали, — голоса раздавались прямо надо мной. — Внутренние органы работают лишь на половину и в придачу ко всему у нее всего ОДНО сердце, когда у всех других рас их два, — Боже, два дебила это сила! Где они видели человека с двумя «моторчиками»? По ним плачет «палата номер шесть». — А еще этот низкий болевой порог меня настораживает. Как она вообще дожила до своих лет с таким дефектом, не понимаю, — что? Да я здорова, как бык. Даже практически никогда не болела, не считая гриппа, ангины и насморка. Сами вы дефектные. Сердце у меня одно? Так я же НОРМАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК, а не пойми какое чудище. — Но, несмотря на ее неполноценность, она единственная из всех выживших.