Получена 1 жизнь. Полечено 3 очка характеристик. Покинуть локацию: да / нет?
Олег выбрал первый пункт и сразу же переместился в привычный мир. Солнце, даря теплые лучи заваленному снегом городу, начало проглядывать из‑за туч. На улицах стало больше людей, кутавшихся в теплые куртки. Рядом находилась неизвестная пара. В их руках были малосольные огурцы и граненые стаканы. До Светлова донеслись слова:
– А я тебе в который раз говорю, что – ты давай разливай – это произошло по‑все‑мест‑но, – произнес первый, разделяя слога. – Инициализация ведь прошла со всеми?
Второй кивнул и материализовал в руке литровую бутылку водки, которая стала на четверть заполнять стеклянные емкости. Они чокнулись, а после опрокинули в себя стаканы. Каждый выдохнул, занюхал огурцом, а затем аппетитно захрустел.
– Так вот. Инициализация прошла со всеми. И эта непонятная хрень, значит, тоже. Ну ты вот посмотри: у всех носы в крови. При этом никто не умер. Эй, ты откуда здесь взялся? – последний вопрос адресовался Олегу, который слушал двух прилично выглядевших алкашей.
– Из локации, – односложно ответил Светлов, не желая вступать в разговоры с этой братией.
– Согреться не желаешь? А то вдвоем со Станиславом Викторовичем скучно. Говорить он теперь нормально не может! – первый засмеялся, указывая глазами на початую бутылку.
Олег, подумав, согласился. Лишение десяти очков жизни и постоянный холод не оставляли шансы на отказ от такого заманчивого предложения. В крепкой ладони первого появилась кружка с надписью «BOSS». В неё сразу же полилась сорокоградусная вода. Стаканы тоже обновились «Беленькой».
– Ну давай тогда за знакомство! – три емкости звонко стукнулись, нарушая зимнюю тишину, которая стояла в начала июля.
Два больших глотка обожгли пищевод, приятно разливаясь и заполняя желудок. Олег закашлял, ощущая, что щеки начинают гореть.
– Вот! Теперь хоть на человека стал похож. А то стоишь в вязанном платке. Весь важный такой, – мужчина опять засмеялся, протягивая огурец. – Говоришь, что из локации только пришел?
– Ага, вон из той! – сказал Олег, указывая на слабо мерцающую арку.
– Зачистил, значит, всю? Молодец! Уровень выше второго был? – уточнил мужчина, взглядом спрашивая, будет ли Светлов ещё.
– Нет, мне, пожалуй, не надо. У вас, случаем, кафейку не найдется? А портал десятого уровня был! – непоследовательно ответил Олег, жуя сморщенный плод.
– Десятый? И ты один справился? Силен ты, брат, ох силен! Одежда системная на тебе? У меня только растворимый, но горячая вода есть. Будешь? – спросил незнакомец, доставая банку. Бренд носил имя легендарного бразильского футболиста.
– Ух ты, раритет какой! Лет двадцать не видел! – сказал Олег, игнорируя первые вопросы. – Буду, конечно.
– Да нет, это не тот «Пеле», что раньше. Дома у меня завалялась емкость, вот и пересыпал в неё. Тут «Черная карта». Отцу – царство ему небесное – подарили в начале нулевых настоящую пепельницу, так что окурки не заполнили эту банку. Тебе лет‑то сколько? – непосредственно поинтересовался мужчина. – А то твои слова про двадцать лет немного смущают. И зовут как?
– Олег, – сказал Светлов, пожимая широкую ладонь первого, а потом руку Станислава Викторовича. – Так скоро «Сектор Газа» смогу кричать в пьяном угаре.
Мужчины переглянулись и засмеялись. Они держась за животы и не могли остановиться. Олег недоуменно смотрел на двух людей, которые с каждой секундой хохотали всё громче. Через несколько минут они пришли в норму.
– Меня Сергеем Михайловичем зовут. Ты внимания не обращай! Просто вспомнили, что в девяносто седьмом году отчебучили такое под эту песню, что вспоминать смешно и стыдно. И не смотри так, не расскажем! – улыбнулся первый, вдыхая воздух полной грудью и пытаясь успокоиться. – Тебе сколько? Сахар нужен?
– По две и того, и другого, – сказал Олег, наблюдая, как в воздухе появился рафинад и чайник.
Новоявленный знакомый материализовал столовую ложку и бутылку с янтарной жидкостью. Мужчина отмерил несколько миллилитров алкоголя, добавил его в кофе и протянул кружку Светлову. Последний благодарно склонил голову.
– В этом деле главное не переборщить! Кофе крайне хорош, когда в нем есть несколько граммов бренди. Сам попробуй. Так ты из локации пришел? У тебя там тоже визуальные и слуховые помехи были? – спросил Сергей Михайлович.
– Да, я думал, что система предупреждает, чтобы я не задерживался долго в зачищенном месте. И не предполагал, что это происходило по‑все‑мест‑но, – передразнил Олег. – А почему Станислав Викторович молчит? Инициализация всех нас вылечила. Думал, что и немоту убрала. И личный вопрос: у вас ведь отсутствуют классы?
– Ты бы, кстати, лицо снегом протер. Разводы кровавые остались. А классы у нас есть. Как им не быть? Говорилось же, что всем людям они достались. Я, например, бард. А вот мой товарищ – ритор. Поэтому и не говорит, – парадоксально заявил новый знакомый. – Стоит ему пару слов произнести, как все начинают замирать и слюни пускать. В низких локациях против мобов хорошо работает, вот только и людям из группы достается. У него, как я понял, потом развитие будет. Он сможет направлять свою силу на того, кого надо. Но пока что эта особенность действует на всех. А ты кто? Что‑то со зрением связано?
Олегу уже несколько раз говорили, что его глаза изменились. Влияние каруанского кольца перестроило зрительный анализатор. Светлов подумал и ответил:
– Да. Я теперь кошатник. Могу видеть в темноте. Это бывает удобно. Фонари и факелы с собой носить не надо.
– Удобно‑то оно удобно, – начал говорить Сергей Михайлович. – Только бесполезно в бою. В локациях всегда есть свет, хоть и не особо яркий. Не обращал внимания что ли?
– Обращал, – ответил Олег, делая очередной глоток обжигающего кофе. – Ходил несколько раз группой. Так меня спрашивали, откуда свет в переходах. Хотя, если судить о переменах, что затронули наш мир, меня это не удивляет. А вам локаций не встречалось, в которых ничего не было бы видно?
– Так есть одна такая. Недалеко от «Озерков». Там сейчас много людей ошивается. Все пробуют продвинуться в подземельях, – сказал мужчина, подставив стакан, который снова стал наполняться.
– А что за локация? И почему много людей ошивается? – спросил Олег с безразличием в голосе. Внутренне он напрягся, понимая, что это может быть очередным шансом.
– Так первый уровень подземелья любой может пройти, – начал рассказывать бард. – Там мобы все нулевые. Да и второй тоже не вызывает никаких проблем. Возвратиться можешь только через смерть, но за каждую ступень тебе дают одну дополнительную жизнь…
– Тогда почему все не набивают себе бесконечное количество жизней? – задал вопрос Светлов, перебивая собеседника.
– Так там ограничение стоит. Странно, что ты не знаешь. Я уж думал, что каждый уже там побывал. У тебя есть одна попытка в двенадцать часов. Потом можешь попытаться еще раз, но начнешь уже с того уровня, где ты остановился в прошлый раз. И мне кажется, что там бесконечное количество ступеней. И чем дальше заходишь, тем лучше призы. Станислав Викторович, ты ведь на четвертом уровне погиб? – задали вопрос ритору, который всё также молча кивнул. – А я на третьем. Несколько жизней – мелочь. А вот предметы там дают хорошие.
– А что за предметы? – спросил Олег. – И что будет, если я попробую зайти через другой вход? Станций ведь у нас много!
– Не имеет никакого значения, где заходить будешь. А вот про предметы не расскажу. Я же не спрашиваю у тебя, что за силуэт обруча на твоей голове прорисовывается под платком. Сходи – узнаешь. Викторович, еще одну распечатаем или пойдем уже? – поинтересовался Сергей Михайлович у товарища, который тут же материализовал в руках очередную бутылку.
– А с локацией‑то что? – вспомнил Светлов. – А то я на метро отвлекся.
– А, так рядом стоит. Она больше тысячного уровня. Когда входишь, написано, что нужно продержаться в ней две минуты. Про приз ничего не известно. Я сунулся, силы решил проверить. В первую секунду ничего не было видно. А во вторую я сразу же погиб. Мимолетно увидел, что я получил больше десяти типов различного урона. И каждый был с семизначным значением. Если есть много дополнительных жизней, то сам проверь. Её очень многие смотрят. Вдруг кому‑то повезет? Викторович, наливай! – сказал мужчина уверенным голосом, который не вязался с количеством выпитого. – Присоединишься? Или еще кофе?
