– Как можно разбудить твоего дьюса? – спросила она. – Есть способ?

– Способ-то есть, – ответил Теймар с кривой усмешкой. – Даже два. Печать может быть снята тем, кто ее создал… или другим грешником с искусственными глазами. Есть еще вероятность, что дьюс проснется сам, но она весьма невелика.

– Ох, Создатель… – прошептала Фиоре. – Выходит, ты обманул меня, когда твердил, что это временно и что все образуется?

Грешник пожал плечами и ничего не сказал.

– Не понимаю, как такое могло случиться, – с горечью проговорила девушка. – Ты казался мне таким уверенным в победе, таким… сильным. Там, в Риаррене, тебя даже речные фаэ боялись. Еще ты говорил, что сумел обмануть мага из Цитадели, а они – известные хитрецы! И что же теперь, сдаешься? Позволишь себя обыграть какому-то вконец обнаглевшему дьюсу из провинциального города?!

Сама того не подозревая, Фиоре употребила верное слово – «обыграть». Теймар по-прежнему молчал, но она почувствовала исходящее от него напряжение и решила, что останавливаться нельзя. Имарис, наблюдавшая за разговором, также не сделала попытки ее остановить.

– Ты все твердил, что я не должна звать тебя печатником, – сказала она и про себя отметила, как изменилось лицо Имарис. – По мне, так все просто: маги рисуют печати – следовательно, ты и есть маг-печатник. Я же видела, как ты усмирил мост… как расправился со Стражем лестницы, кем бы он ни был на самом деле… как прошел сквозь барьер, окружающий Эйлам, и даже не заметил его… Пускай дьюс сейчас бесполезен, но твои знания и силы никуда не девались!

– Это ничего не значит, – перебил грешник. – Дьюс давал мне то, чего нет у других магов, – скорость. Даже для самой простой печати необходимо время, а вот его-то обычно и не хватает. Имарис подтвердит мои слова – уж она-то знает, как уязвимы печатники на самом деле…

– Все верно, – метресса кивнула. – Нас напрасно считают всемогущими. Меч, лук, праща или огнестрел – вот средства, позволяющие добиться победы куда легче и быстрее, чем это можно сделать с помощью печати.

– Бред какой-то… – Фиоре нахмурилась. – Почему же тогда миром правят именно печатники? Ведь никто из королей, герцогов и баронов не оспаривает власть Цитадели!

Имарис хмыкнула.

– Все дело в том, – сказала она, – что мы знаем, как выглядит печать, увидев лишь малую ее часть. Это позволяет делать выводы и предсказывать грядущие события, в том числе и любые действия королей, дикарей из пустынь Мары, лесных жителей Ар-да-Лайны и мудрецов Ки-Алиры. Если знаешь, куда попадет стрела, то нужно быть полным идиотом, чтобы заблаговременно не отойти в сторону.

– Заблаговременно… – вдруг повторил Теймар таким голосом, что обе женщины вздрогнули и дружно уставились на него. На лице ослепшего грешника появилась улыбка, которую Фиоре и не надеялась увидеть вновь. – Хм… а ведь это и впрямь может сработать…

– Эльер!

Фиоре стучала в дверь уже несколько минут, и ее совершенно точно должны были услышать обитатели дома, но никто из них не вышел, чтобы встретить гостью. Она хорошо знала привычки торговца, не изменившиеся еще с тех времен, когда Эльер и Кьяран были хорошими друзьями: перед очередным заседанием городского совета он весь день проводил у себя в кабинете, изучая бумаги и готовя ответы на вопросы, которые вечером мог ему задать Орсо.

– Эльер, я знаю, что ты дома!

Краем глаза она заметила, как дрогнула занавеска на окне в доме напротив. Слухи в Эйламе распространялись с быстротой лесного пожара: весь город уже должен был знать, что нынче утром их приютила помешанная метресса Имарис, потому как ночь они провели под открытым небом. Еще по пути к дому торговца Фиоре чувствовала на себе пристальные взгляды горожан, и для нее не стало сюрпризом, когда улицы постепенно начали пустеть. Она не удивилась, не испугалась, и лишь невольно подумала о том, что могло бы произойти в это время в нави.

Вероятно, Черная хозяйка перевернула большие песочные часы.

Когда песок закончится – наступит конец игры…

– Эльер, коготь Спящего тебе в душу! Я просто хочу сказать кое-что очень важное и даже не собираюсь переступать порог твоего дома! Ты что, струсил?

Дверь распахнулась. Торговец смерил Фиоре сердитым взглядом и произнес, не скрывая раздражения:

– Уж если ты не знаешь, что я вовсе не трус…

– Я сужу о смелости по делам, – перебила девушка. – Может, пустишь внутрь?

Вздохнув, он отступил, пропуская ее в дом.

«Кьяран, вам надо уходить из города. Ты можешь не знать, что происходит в Эйламе, но уж мне-то известны все подробности. Еще день-другой, и будет поздно! Уходите сегодня же!»

«Но почему?! Я не понимаю, Эльер!»

«И не поймешь никогда, потому что ты добрее всех эйламцев вместе взятых… Ну о чем, о чем ты думал, когда брал ее в свой дом? Ведь было сразу ясно, что она странная!»

«Она обыкновенная».

«Нет, и ты это прекрасно знаешь! Мы теряем время! Уходи, прошу тебя!..»

– Всего два дня прошло, а твой друг уже успел перевернуть город вверх дном, – сказал Эльер. – Ни к чему хорошему это не привело.

Фиоре вдруг почувствовала себя очень неуютно, как будто потолок прихожей стал опускаться, желая раздавить ее, убить, уничтожить. Домашний дьюс был осведомлен о происходящем не хуже, а то и лучше хозяина, и он желал, чтобы она поскорее ушла.

Как назло, все правильные слова куда-то исчезли…

– Ты в него поверил, разве нет?

– Я ждал результата! – с неожиданной яростью ответил Эльер. – Я думал, у него есть план действий, раз уж с природой сонной болезни все было ясно с самого начала. А что он сделал? Бродил по нави, пока не разозлил Черную хозяйку! Город кипит, как переполненный котел… – Он замолчал, перевел дух. – Зачем ты пришла?

Фиоре объяснила. Пересказывать слова Теймара оказалось непросто – она то и дело сбивалась, путалась, – но еще труднее было не смотреть на Эльера. Фиоре знала, что если на его лице появится хоть тень неодобрения, ей не хватит сил договорить до конца.

– Повтори, – попросил торговец, когда молчание стало тягостным для обоих.

Она послушалась.

– А почему он так уверен, что Черная хозяйка – человек? – Голос Эльера изменился, в нем уже не было прежней неприязни, но пока что оставалась настороженность. – Я хочу сказать, мы ведь считали ее дьюсом…

– Да кто мы такие, чтобы мнить себя знатоками дьюсов? – со вздохом проговорила Фиоре. – Мне самой становится тревожно при одной лишь мысли о том, что где-то в Эйламе прячется столь злая душа. Но все дело в том, что Теймар видел ее совсем близко – он говорит, под маской живые глаза. Настоящие. Она человек, Эльер.

«Она человек, – сказал грешник немногим ранее. – Значит, ее можно остановить».

В тот момент Фиоре вдруг почувствовала исходящую от него угрозу и испугалась: Теймар в который раз превратился в незнакомца, чьи действия и мысли были совершенно непредсказуемы. «Мы знакомы всего третий день, – подумала она. – Мы чужие!»

– Ты так веришь ему? – спросил Эльер, глядя на нее со смесью удивления и жалости. – Считаешь, он все еще способен исполнить обещание?

– Не знаю, – честно сказала девушка. – Просто не хочу сидеть сложа руки и ждать смерти. Если ничего не получится, мы оба не переживем эту ночь.

Эльер хмыкнул.

– Не уверен, что вы доживете до вечера.

– Что?!

– Что слышала. Орсо вчера уже созывал советников… ох, Фиоре… он хочет изгнать вас из города. Понимаешь, что это значит? Вас отведут к границе, и, когда вы не сумеете ее пересечь, там же убьют.

Фиоре обняла себя за плечи, чтобы унять внезапную дрожь. Теймар и это предвидел, но Эльеру незачем было знать, что грешник оказался столь предусмотрителен… равно как ему не следовало знать, что барьер не для всех был непреодолимой преградой.

Торговец решил, она задрожала от страха.

– Девочка моя, еще не поздно все исправить! – проговорил он с нежностью и осторожно погладил ее по волосам. Голос звучал искренне, но прищуренные глаза выдавали тревогу. – Давай вместе пойдем к Орсо, я ему скажу, что ты ни при чем!