Я не баюкаю себя умствованиями, что мы, дескать, живем в эпоху неврозов (или тревожности), и поэтому следует ожидать, что все без исключения люди страдают неврозом. Скорее, мне представляется, что существует нечто, помимо улучшения социальной адаптации поведения, нечто, помимо облегчения симптомов, нечто, требующее глубокого и детального понимания мотиваций пациента.

Есть состояние совершенно отличное оттого, какое мы себе представляем: состояние жизни без напряжения, без защиты, состояние, пребывая в котором человек полностью является самим собой, испытывая глубокое чувство внутренней цельности. Это то состояние, какого мы можем достичь с помощью первичной терапии. Люди, прошедшие такое лечение, становятся и остаются самими собой.

Это вовсе не означает, что люди, прошедшие курс первичной терапии, никогда больше не будут испытывать горе или чувствовать себя несчастными. Но это означает, что несмотря на все пережитые страдания, эти люди смогут отныне реалистично противостоять проблемам, с которыми им неизбежно придется сталкиваться в реальной жизни. Они не станут больше прикрывать реальность притворством, и не будут страдать от хронического, необъяснимого и невыразимого напряжения или страха.

Первичная терапия была с успехом испробована в лечении широкого диапазона неврозов, включая героиновую зависимость. Сеансы первичной психотерапии внутренне связаны между собой, и в большинстве случаев психотерапевт может предсказать особенности течения терапии у каждого конкретного пациента. Это утверждение имеет большое значение, ибо, если мы сможем излечивать невроз упорядоченным и систематизированным способом, то будем также в состоянии выделять те факторы, которые препятствуют излечению.

Мы созданы своими потребностями. Мы рождаемся с потребностями, и подавляющее большинство из нас умирает, проведя жизнь в борьбе с за удовлетворение потребностей, многие из которых так и остаются для нас недостижимыми. Я говорю отнюдь не об избыточных потребностях — просто быть накормленным, согретым и сухим, расти и развиваться в определенном для нас темпе, получать заботу, ласку и побуждающие стимулы. Эти первичные потребности являются главными в реальности, представленной маленькому ребенку. Невротический процесс начинается тогда, когда эти потребности остаются неудовлетворенными — независимо от длительности периода неудовлетворенности. Новорожденный не знает, что его должны взять на руки, когда он плачет, как и не знает, что его не следует лишком рано отлучать от груди, но если эти потребности не удовлетворяются, младенец испытывает боль.

Сначала ребенок сделает все, что в его силах для того, чтобы добиться удовлетворения потребности. Он будет протягивать ручки, чтобы его вынули из кроватки, будет плакать и кричать, когда он голоден, он будет сучить ножками и сильно ворочаться, чтобы привлечь внимание к своим нуждам и получить требуемое. Если в течение какого?то времени потребности останутся неудовлетворенными, если ребенка не возьмут на руки, не поменяют пеленки и не накормят, он будет испытывать боль до тех пор, пока либо родители не сделают требуемое, либо пока сам ребенок не заглушит боль, отказавшись от потребностей. Если боль достаточно сильна, то может наступить смерть, как это было показано на некоторых случаях смерти детей в специализированных детских учреждениях.

Так как ребенок не может самостоятельно преодолеть чувство голода (ведь он не может встать и подойти к холодильнику) или отыскать замену ласке и уходу, то ему приходится отделять чувство (голод, желание быть взятым на руки) от сознания. Такое отделение своего «я» от потребностей и чувств является инстинктивным приемом, призванным притупить избыточную боль. Мы называем это расщеплением. Организм расщепляется для того, чтобы защитить свою целостность. Однако это отнюдь не означает, что неудовлетворенные потребности исчезли. Напротив, они на протяжении всей жизни оказывают на человека сильное давление, направляя интересы и производя соответствующие мотивации, направленные на удовлетворение скрытых потребностей. Но вследствие того, что потребности эти причиняют боль, они оказываются подавленными сознанием, и поэтому индивид вынужден искать заменяющие, компенсирующие вознаграждения. Другими словами, он вынужден получать удовлетворение потребности символически. Поскольку человек был ранее лишен возможности самовыражения, он может позже испытывать непреодолимое желание и побуждение заставлять других слушать и понимать себя.

Но дело не ограничивается тем, что неудовлетворенные потребности, которые доходят до невыносимой степени, вытесняются из сознания, отделяются от него, но и сами чувства, которые вызываются удовлетворением этих потребностей, перемещаются в другие области, где возможен их более полноценный контроль и где они приносят облегчение. Так мучительное чувство может облегчаться мочеиспусканием (позже половым актом), или его можно облегчить, задерживая дыхание. Ребенок с неудовлетворенными потребностями учится маскировать свои чувства и заменять истинные потребности символическими. Став взрослым, такой ребенок не чувствует потребности сосать материнскую грудь, потребности, возникшей вследствие раннего резкого отлучения от груди, но становится заядлым курильщиком, не выпускающим сигареты изо рта. Потребность курить является символической потребностью, и суть невроза заключается в стремлении удовлетворить эту символическую потребность.

Невроз — это символическое поведение, призванное защитить больного от нестерпимой психологической боли. Невроз является устойчивым непреходящим состоянием, которое непрестанно самовозобновляется, так как символическое удовлетворение не способно удовлетворить реальную потребность. Для того же, чтобы удовлетворить реальную потребность, ее надо почувствовать и пережить. К несчастью, боль погребает эти чувства в недоступных глубинах сознания. После того как реальные потребности вытесняются, организм приходит в состояние постоянной «боеготовности». Такое состояние называют состоянием напряжения. Это напряженное состояние побуждает ребенка, а позже и взрослого удовлетворять потребность любым доступным путем. Такое состояние постоянной готовности необходимое условие выживания младенца: ребенок может умереть, если оставит всякую надежду на удовлетворение своих потребностей. Организм стремится выжить любой ценой, и такой ценой становится невроз — отключение неисполненных телесных потребностей и чувств, потому что боль становится настолько сильной, что ей невозможно противостоять.

Все, что естественно, то и является реальной потребностью — например, расти и развиваться в правильном для данного индивида темпе. Для ребенка такой нормой является своевременное отлучение от груди; нормально также, когда ребенка не заставляют начинать ходить или говорить раньше положенного ему времени; нельзя также заставлять ребенка ловить мяч до того, как его нервные структуры созреют для такого действия сами и действие перестанет доставлять ребенку дискомфорт. Невротические потребности неестественны — они, эти потребности развиваются из неудовлетворенных естественных потребностей. Мы не приходим в этот мир с потребностью слушать похвалы, но если все усилия ребенка практически с самого рождения не получают поддержки и вызывают только порицания, если ребенка заставляют почувствовать, что он не в силах ничего сделать, чтобы заслужить любовь родителей, то у такого ребенка развивается стремление постоянно слышать похвалу.

Точно также потребность в самовыражении может быть подавлена у ребенка хотя бы тем, что его никто не слушает. Такое пренебрежение может впоследствии обернуться неудержимой потребностью все время говорить.

Любимый ребенок — это ребенок, все естественные потребности которого удовлетворяются. Любовь бережет ребенка от боли. Нелюбимый ребенок испытывает боль, так как его потребности остаются неудовлетворенными. Любимому ребенку не нужны похвалы, так как его не порицают. Его ценят за то, каков он есть, а не за то, что он может сказать или сделать что- то для удовлетворения потребностей своих родителей. Любимый ребенок не вырастает во взрослого с неуемной тягой к сексу. В детстве родители держали его на руках и ласкали, поэтому такому человеку не надо прибегать к сексу для того, чтобы удовлетворить эту раннюю потребность в ласке. Реальные потребности вырастают изнутри, а не наоборот. Потребность в пребывании на руках и в ласке есть часть потребности во внешней стимуляции. Кожа — наш самый большой орган чувств и требует, по крайней мере, не меньшей стимуляции, чем остальные органы чувств. От недостатка стимуляции в раннем периоде жизни могут произойти катастрофические последствия. Органы и системы, оставшись без надлежащей стимуляции, могут начать атрофироваться; напротив, как показал доктор Креч [1], при адекватной стимуляции органы растут и развиваются нормально. Таким образом, человеку в детстве необходимы как ментальная, так и физическая стимуляция.