Закончив рассказ о моем возвращении на Землю в Литльстоне, я написал слово «Конец», расчеркнулся и отложил перо в сторону, твердо уверенный, что история первых людей на Луне действительно кончена. Я не ограничился этим. Нет, я передал мою рукопись литературному агенту, позволил продать ее, видел большую часть ее напечатанной в журнале «Стрэид-Магазин»[29] и только тогда понял, что до конца еще далеко. Месяцев шесть тому назад я поехал из Амальфи в Алжир, и там меня нагнало одно из самых поразительных известий, какие мне суждено было получить за всю свою жизнь. Говоря короче, мне сообщили, что голландский электротехник м-р Юлиус Вендиджи, производя опыты с аппаратом, отчасти похожим на тот, который м-р Тесла построил в Америке в надежде наладить связь с Марсом, получает ежедневно весьма любопытные отрывки посланий на английском языке, несомненно исходящие от м-ра Кавора с Луны.

Сперва я подумал, что это остроумная мистификации, подстроенная кем-то, видевшим мой рассказ в рукописи. Я написал м-ру Вендиджи шутливое письмо, но он ответил мне так серьезно, что, отбросив всякие подозрения в сторону, я поспешил в маленькую обсерваторию на склонах Сен-Готарда, где работал мой корреспондент. Когда я ознакомился с его записями и аппаратурой, а также с новыми посланиями Кавора, мои последние сомнения исчезли. Я немедленно принял предложение м-ра Вендиджи остаться с ним, чтобы помогать ему вести записи и попытаться при его содействии отправить ответное послание на Луну. Мы выяснили, что Кавор не только жив, но находится на свободе в обществе этих фантастических муравьеподобных существ, людей-муравьев, обитающих во мраке лунных пещер. Он, повидимому, стал хром на одну ногу, но во всех остальных отношениях был совершенно здоров; по его собственным словам, здоровье его было гораздо лучше, чем когда бы то ни было на Земле. Одно время он хворал лихорадкой, но она прошла без всяких дурных последствий. Весьма любопытно, однако, — он был совершенно убежден, что я или погиб в лунном кратере, или затерялся в глубинах мирового пространства.

Его первые послания были получены м-ром Вендиджи. когда этот джентльмен занимался исследованиями совершенно другого рода. Читатель без сомнения помнит, какая суматоха поднялась в начале текущего столетия, когда известный американский электрик м-р Николай Тесла[30] заявил, что он будто бы получает послания с Марса. Это сообщение снова напомнило широкой публике одно обстоятельство, уже давно известное ученым специалистам. Установлено совершенно бесспорно, что электромагнитные волны, исходящие из какого-то неведомого источника в мировом пространстве и во всем подобные тем, которыми пользовался синьор Маркони[31] для беспроволочного телеграфирования, постоянно достигают Земли. Кроме м-ра Тесла, значительное число других наблюдателей занималось усовершенствованием аппаратов для приема и записи этих колебаний, хотя лишь немногие соглашались признать эти колебания за сигналы, подаваемые каким-то внеземным отправителем. К этим немногим, однако, мы несомненно должны причислить м-ра Вендиджи. С самого 1898 года он занимался почти исключительно этим вопросом и, будучи человеком весьма состоятельным. построил себе обсерваторию на склонах Монтерозы, в местности, чрезвычайно удобной для наблюдений такого рода.

Допускаю, что мои собственные научные познания очень невелики, но все же они дают мне право утверждать, что сконструированные м-ром Вендиджи приборы для записи электромагнитных возмущений в мировом пространстве в высшей степени оригинальны и остроумны. Вследствие счастливой случайности эти приборы были установлены и пущены в ход месяца за два до того, как Кавор сделал первую попытку наладить связь с Землей. Поэтому мы имеем отрывки его посланий с самого начала. К несчастью, это только отрывки, и самое важное из всего того, что он мог бы сообщить человечеству, а именно наставление, каким образом изготовлять каворит, если и было им когда-нибудь передано, то рассеялось, никем не записанное, в мировом пространстве. Нам ни разу не удалось послать Кавору ответ. Поэтому он не знал, что именно из его сообщений получено и что затерялось; он даже не знал наверное, что на Земле вообще известны его попытки связаться с нами. И упорство, с которым он отправлял восемнадцать длинных описаний лунных дел — ибо их было бы всего восемнадцать, если б мы получили их целиком, — доказывает, как часто мысли его обращались к родной планете, покинутой им два года назад.

Легко вообразить, как удивился м-р Вендиджи, когда обнаружил, что его запись электромагнитных возмущений чередуется с бесхитростным английским языком м-ра Кавора. М-р Вендиджи ничего не знал о нашем безумном путешествии на Луну, и вдруг — этот английский язык из междупланетной пустоты!

Читатель должен по возможности ясно представить себе те условия, при которых передавались эти послания. Где-то внутри Луны Кавор несомненно получал по временам доступ к обширной коллекции электрических аппаратов и, очевидно, соорудил из них — быть может тайком — передаточный прибор типа Маркони. Этим прибором он пользовался не особенно регулярно: иногда передача длилась полчаса или около того, иногда три или четыре часа подряд. В этих случаях он передавал свои послания на Землю, не заботясь о том, что относительное положение Луны и различных пунктов на земной поверхности непрерывно изменяется. Вследствие этого, а также по причине неустранимого несовершенства наших воспринимающих аппаратов, его послания дошли до нас в весьма отрывочном виде. Иногда они «расплываются» или «тускнеют» таинственным и совершенно безнадежным образом. Прибавьте к этому, что он никогда не был опытным радиотехником; он частью позабыл, а может быть никогда по-настоящему не знал общепринятого кода, — лишь только он утомлялся, то начинал пропускать слова или перевирать их самым курьезным манером.

Поэтому мы, вероятно, потеряли около половины отправленных им посланий, а многое из того, что мы имеем, искажено, бессвязно и частью совсем темно. Итак, в предлагаемом ниже извлечении читатель найдет значительное число перерывов, зияний и внезапных переходов от одной темы к другой. М-р Вендиджи и я подготовляем совместно полное и совершенно научное, снабженное всеми необходимыми справками издание записей. Мы надеемся выпустить его в свет вместе с подробным описанием наших инструментов. Первый том выйдет в январе будущего года. Это будет полный научный отчет, тогда как здесь предлагается лишь популярное изложение. Но оно, по крайней мере, позволит мне надлежащим образом закончить рассказанную мною историю и, сверх того, даст общую картину лунного мира, такого близкого и, вместе с тем, такого своеобразного и столь непохожего на наш собственный мир.

Два первых послания м-ра Кавора можно смело сохранить для большого издания. Они попросту излагают, очень кратко и с кое-какими различиями, интересными, но не имеющими важного значения, всю историю постройки шара и нашего отлета с Земли. Кавор повсюду говорил обо мне, как о покойнике, но тон его странным образом изменяется, когда он начинает рассказывать о нашей высадке на Луне. «Бедный Бедфорд», говорит он обо мне. «Бедный молодой человек», и он горько порицает себя за то, что побудил молодого человека, «отнюдь неподготовленного для подобных приключений», покинуть нашу планету, «на которой его без сомнения ждали лестные успехи, — и отправиться в столь рискованную экспедицию». Я полагаю, что он недооценивает ту роль, которую моя энергия и практическая сметка сыграли в осуществлении его чисто теоретической идеи. «Итак, мы прибыли», говорит он, не добавляя более ни слова к рассказу о нашем путешествии через мировое пространство, как будто это была самая заурядная поездка по железной дороге.