До полудня шла вперед, зайдя в лес сосновый, что подступил к самой кромке воды. Ступала мягко по земле, усыпанной бурой прошлогодней хвоей, не забывая прислушиваться и на небо взгляды тревожные бросать.

Кружили драконы над лесом и над Седой Видарой, высматривали ее глазами своими огненными. Несколько раз замирала испуганным зайцем, припадая к вздыбленным корням.

Одной было еще страшнее, чем с тъердами. Те хоть чуяли приближение ящеров крылатых и затаивались заблаговременно, а она каждый раз давилась криком испуганным, когда гигантская тень на нее падала.

В лесу Дэни ориентировалась неплохо, да и всю дорогу, что была подле тьердов, ориентиры запоминала, да знаки отличительные, чтобы дорогу домой найти. Не сомневалась в том что по силам ей добраться до родной деревни, но страхи лютые грызли изнутри, впиваясь гнилыми зубами в сердце. А стоит ли возвращаться? Не накликает ли она еще большую беду на деревню своим появлением? Да и есть ли она, деревня эта? Может разгневанный император уже сровнял с землей Змеево несчастное. Зажгло глаза от слез непрошенных, когда тетку свою вспомнила старую, да пятном родимым обезображенную. Жива ли она? Не случилось ли с ней беды какой?

После просторного соснового леса вывернула она к ивняку непролазному. Зеленые шапки опускались до самой земли, а под корнями бурелом непроходимый. Тут Дэни и застопорилась, не зная как дальше быть. To ли по бережку пройти открытому, залитому ласковыми солнечными лучами, то ли продираться через завалы.

Не хотелось ей по веткам ползать да царапаться. Поэтому осторожно ветвь зеленую отогнула в сторону и наверх посмотрела. Небо было торжественно чистым, без единого облачка. Солнце стояло в зените, одаряя землю теплом своим и светом. И ни одного дракона, насколько взгляда хватало.

Выдохнула девушка, принимая сложное решение и, собравшись духом, осторожно ступила на берег открытый.

В тот же миг почувствовала, как руки крепкие хватают поперек тела и обратно тащат. Чуть не завизжала, да ладонь шершавая рот безжалостно зажала. Брыкалась что есть сил, но нападающий даже не сдвинулся, прижимая спиной к груди своей.

***

— Все! Набегалась! — над ухом раздался суровый голос. Застонала чуть ли не вслух, узнав одного из тъердов, что из деревни ее выкрали. Обмякла как-то, поникла, понимая, что сопротивляться бесполезно. На плечо закинет запросто и понесет, как мешок с брюквой.

По щекам слезы горькие побежали от обиды. Недолго ее свобода длилась! А ведь уже верить начинала, что справится! Что домой вернуться сможет.

Тъерд почувствовав, как бороться перестала, руки раздал, отпуская ее от себя. Обернувшись, не скрывая горечи, смотрела на него, но в темных глазах непонятного цвета не отражалось ничего, кроме осуждения и ярости еле сдерживаемой.

— День! — холодно произнес он, — из-за тебя мы потеряли целый день!

Будь ее воля, они бы всю жизнь свою разбойничью из-за нее растратили, может тогда свободу обрела бы да спокойствие.

— Идем, — кивнул, смерив ее таким взглядом, что сомнений не оставалось. Не просьба это, а приказ не оговариваемый.

Дэниэль отступила на шаг назад, чем вызвала еще большее раздражение у тъерда. Закатив глаза, развернулся и решительным шагом направился к ней.

Девушка торопливо попятилась назад, пока спиной не уперлась в дерево. Вздрогнула от неожиданности и замерла, испуганно наблюдая за приближением воина.

— Мне тебя связать? — поинтересовался, нависая над ней скалою темной.

— Не надо, — прошептала чуть слышно, не в силах оторвать от него взгляда затравленного.

— Вот и чудно. Сейчас идешь за мной, тихо, молча, никуда не суешься. Поняла меня? — давил, еле больше склоняясь над ней.

Дэниэль всхлипнула от раздирающей изнутри обиды.

В ответ лишь встряхнул, как игрушку безвольную и повторил с нажимом:

— Поняла?

— По… поняла, — икая от слез, выдавила она.

— Молодец, — скупо улыбнулся и пошел прочь. Через пяток шагов остановился не оборачиваясь. И только когда Дэни, закусив губы и зло вытирая капли соленые со щек, пошла следом, отправился дальше, уводя ее от реки вглубь леса.

Она очень устала! Так устала, что была готова упасть на землю, прося о пощаде, о маленькой остановке. После спуска по реке да ночевки верхом на дереве приветливом, чувствовала себя так, будто силы все ведьма злая высосала. Но тъерд был неумолим. Шел вперед размеренным шагом, не останавливаясь ни на миг, оглядываясь на нее, только когда в ногах путалась да падала, тихо ойкая. Тогда делал шаг назад, поднимал, обхватив поперек талии, ставил на ноги и, одарив недовольным взглядом, возобновлял свой путь, а Дэни не оставалась ничего иного, как покорно следовать за ним.

Тъерд шел вперед, напряженно вслушиваясь в звуки леса, и, наверное, слышал что-то недоступное ей, потому что с каждым мигом хмурился все сильнее.

Она сама не заметила, как он перестал выступать впереди, а сбавив скорость пристроился рядом с ней. Вздрогнула, почувствовав, как под руку берет, сжимая твердой ладонью локоть.

Вскинула на него испуганный взгляд, но ответа не получила. Подобрался весь, больше на зверя дикого походил, чем на воина человеческого. Еще несколько шагов и замер, притянув ее ближе к себе. Взглядом водил из стороны в сторону выискивая опасность неведомую.

Дэни перепугалась окончательно. Она-то ничего не видела и не слышала! Просто лес! Только вот птицы почему-то замолкли, притихли, будто опасались кого.

Не зря прислушивался Джер к жизни лесной. В последний момент успел уклониться от стрелы звенящей. Лишь по боку царапнула, не достигнув цели.

Оттолкнул девчонку на землю, под куст ежевичный, а сам куда-то в сторону метнулся.

Ни жива, ни мертва сидела, притаившись в укрытии, чувствуя как дрожь по телу поднимается.

Крики до нее доносились, да звон оружия. Сквозь листву видела, что он один, а тех пятеро. Джер сильнее был любого из них, крупнее, опытнее. Каждое его движение, как танец с мечом, ставшим его продолжением.

На какой-то миг даже почудилось, что победу он одержит легкую, но издалека крики воинственные раздались. К воинам имперским подмога шла. Еще человек десять, не меньше.

Дернулась, когда увидела, как стрела пробивает бедро Джера насквозь и припадает он на одно колено. Чуть не закричала в голос, еле успев себе рот зажать, когда на него всем скором накинулись, а один из неприятелей махнул рукой в ее сторону, указывая остальным, где искать девушку.

Припала к земле еще сильнее, мечтая слиться с ней или листом прошлогодним обернуться. Бежать бесполезно — только спину под стрелу подставлять. Видать, кончился ее путь. Не уйти от убийц безжалостных.

Зажмурившись, что есть силы, зашептала про себя, обращаясь к богам надменным, прося милости их и защиты, и просмотрела тот миг, когда в лесу все изменилось.

Налетели откуда-то со стороны трое тъердов верхом на жеребцах вороных. Мечи мелькали молниями смертельными, разили направо и налево. Исполин топором боевым размахивал, снося всех на своем пути. Дрались не на жизнь, а на смерть. Даже кони вносили свой вклад, топча каждого, кто под копыта мощные попадал неосмотрительно.

Брэм, окинув взглядом поле боя, обернулся, словно почуяв где она сидит, и пришпорил скакуна своего в ее сторону. Даже не думала сбегать, чувствуя, как сердце заходится от неуместного облегчения.

Не спешиваясь, перегнулся в бок, подхватил ее за шкирку и рывком втащил в седло, перекинув ее поперек спины конской, лоснящейся от пота.

Крикнул что-то товарищам своим и припустил в сторону стрелой резвою. Дэниэль только ойкала, когда жеребец на ходу через препятствия перелетал, взмывая высоко в воздух.

Неслись во весь опор. Безжалостно погонял коня, пятками сдавливая бока крутые. Тот хрипел, но послушно выполнял волю наездника, а Дэниэль все также болталась вниз головой, чувствуя, как к горлу тошнота подступает. Да только пересаживаться некогда было. Главное ноги унести целой и невредимой. Поэтому плотнее зажмурилась. И губы поджала, чтобы не ойкать лишний раз.