— Я же говорил, что справлюсь с этим.

Оливия сделала круглые глаза.

— Лучше было проверить замок, — резко ответила она. — А если это ловушка?

Путеводец пожал плечами.

— Нет. Ничего же не случилось, — сказал он. — Пошли.

«Иногда, — подумала Оливия, — он совсем как мальчишка». Она сползла с кучи камней и подобрала свой факел.

— После тебя, моя дорогая, — сказал Путеводец, приглашая ее идти первой.

Оливия внимательно осмотрела проход. Было слишком темно для того, чтобы разглядеть хорошо спрятанные ловушки.

— Сначала старость, потом красота, — ответила она..

Путеводец печально посмотрел на нее, но повернулся и переступил через порог.

Оливия поняла, что он чувствовал. Теперь, покинув Уровень жизни, Путеводец ощутил свой солидный. возраст, а он никогда не любил, когда ему напоминали о том, что он смертей. Хафлинг не могла заставить себя подшучивать над ним по этому поводу. Она слишком хорошо помнила, как ее мать жаловалась, когда ее тело начало увядать. «Несомненно, — поняла Оливия, я тоже не буду радоваться, когда постарею». «Если, конечно, доживу до этого», — добавила она, и подумала, что чем дольше она остается с Путеводцем, тем меньше у нее шансов дожить до старости.

Тем не менее, она поспешила за Бардом.

— Ну, и где эта мастерская, — спросила она, догнав его.

— Прямо, — ответил Путеводец, показывая на темный коридор.

Оливия подняла факел повыше и всмотрелась в темноту. Она заметила где-то впереди два тусклых факела.

— Кто-то идет, — остановившись, сказала она. Путеводец рассмеялся и махнул факелом вверх-вниз. Один из огней впереди повторил его движение.

— Оливия, это просто наше отражение. Заколдованная дверь сделана из полированной стали, чтобы ее нельзя было распылить.

Оливия последовала за Путеводцем. Она прошла какое-то расстояние, когда движение воздуха бросило прядь волос ей на лицо. Оливия опять остановилась и повернула голову. Из пролома в стене достаточного для того, чтобы мог пройти человек, шел теплый, вонючий воздух. Лежащий на полу камень из пролома хрустел под ногами. За проходом был туннель, который уходил дальше, чем мог достать свет факела.

— Должно быть, здесь было то, что распылило камень, чтобы забраться сюда, — сказала Оливия.

Путеводец вернулся назад, чтобы осмотреть пролом.

— Да, — задумчиво сказал он. — Склон холма изрыт естественными пещерами и галереями. Этот пролом был закрыт мной, чтобы не пускать: сюда пещерных чудовищ. Надо было перекрыть и туннель за проломом, ну, теперь это не поможет, — сказал он и пошел дальше к своей цели.

Оливия всмотрелась в идущий за проломом туннель и задумалась, какое владеющее искусством распыления существо будет жить в такой вони. «Какое-нибудь безносое существа», — подумала она, но эта мысль ее совсем не успокоила. Ей показалось, что она видит крохотные красные огоньки, но они моментально погасли. Она подошла поближе.

Из коридора, по которому пошел Путеводец, послышался грохот еще одной железной решетки. С ужасом Оливия поняла, что они попались в ловушку, несомненно поставленную тем, кто распылил потолок. С бьющимся от страха сердцем она побежала к Барду. В десяти футах от железной двери его подземной мастерской кто-то поставил вторую железную решетку с дверью. Воткнув свой факел в решетку, Путеводец наклонился над замком с отмычкой в руках.

— Должно быть, что-то, чтобы дети не пролезли, — пренебрежительно пробормотал певец, но Оливия с первого взгляда поняла, что эта дверь гораздо сложнее, чем первая.

— Путеводец, — нервно прошептала она, потянув его за рукав, — это ловушка.

Там кто-то идет по пещере. Нам надо сматываться. Немедленно!

— Не глупи, Оливия, — сказал певец. — Еще чуть-чуть и мы сможем скрыться в мастерской. Ой! — Путеводец поднес руку ко рту и облизал палец. — Поцарапался, — смущенно сказал он.

Глаза Оливии расширились от страха.

— Плюнь! — приказала она.

— Что? — удивленно переспросил певец.

— Плюнь, идиот! Ты наткнулся на отравленную иглу! Не глотай!

Путеводец нахмурился, но повернулся и сплюнул. Оливия достала фляжку и сунула ему в руки.

— Прополощи рот и вымой руку, — приказала она, беспокойно оглядываясь.

Путеводец отпил из фляги и, закашлявшись, выплюнул.

— Что это? — спросил он.

— Луирен Кишкодер, — ответила хафлинг. — Лучший виски.

— Таймора! Если не яд, то эта дрянь доконает меня! — пробормотал Путеводец.

— Промой царапину! — приказала Оливия. Путеводец плеснул виски на руку.

— Пошли, — сказала Оливия.

— Оливия, теперь, когда я открыл ловушку, нам нечего терять, — сказал Путеводец, снова склоняясь с отмычкой к замку. — Я скоро открою этот замок, и мы попадем в мою мастерскую.

— Нет, — настаивала хафлинг, отчаяние нарастало в ней с каждой секундой. — Это двойная ловушка, — объяснила она. — Первая дверь — включает тревогу. Этот замок достаточно сложен, чтобы задержать нас, пока не подоспеет стража из бокового туннеля. Нас схватят раньше, чем ты откроешь дверь.

— Нет, — сказал Путеводец, засовывая отмычку в замок, но через секунду он уронил ее, и она пролетела сквозь решетку. Он сунул туда руку, чтобы достать ее, но безуспешно.

В коридоре позади них послышался хруст камня. Путеводец замер, забыв про отмычку. Очень медленно он разогнулся и повернулся вокруг.

В коридоре около туннеля стояли три темные фигуры размером с человека. Их маленькие глазки блестели в свете факелов.

Путеводец левой рукой взял Оливию за запястье и отодвинул за свою спину, а правой вытащил из сапога кинжал.

Одна из фигур подошла поближе к свету. Это было существо с выступающим лбом, длинными собачьими зубами, заостренными ушами, зеленой кожей и спутанными волосами.

«Орки, — вздрогнув, подумала Оливия. — Таймора, почему это не кто-нибудь почище и поприятней, например огромные бешеные крысы».

Вслед за первым орком к свету подошли остальные двое. На них были штаны, грязные желтые жилетки и ожерелья из засушенных человеческих ушей, на поясах висели топоры. Каждый держал арбалет, направленный на Путеводца. факелов у них не было, вероятно они достаточно хорошо видели в темноте.

— Здавайзя или умреш, — приказал первый на исковерканном общем языке.

— Какой непривлекательный выбор, — ответил Путеводец. — Я сдаюсь. Вот, — сказал он, протягивая орку свой кинжал рукоятью вперед, но по тому, как напряглась его левая рука, Оливия поняла, что он приготовился к бою.

Орк с подозрением прищурился, но его слишком сильно привлекали украшавшие рукоять изумруды и топазы, чтобы он смог приказать Путеводцу бросить оружие на пол. Сделав шаг вперед, чудовище протянуло руку, чтобы забрать у Путеводца кинжал.

Гораздо быстрее, чем могла это представить Оливия, Путеводец ударил орка правой ногой, попав в руку, державшую арбалет. Орк заорал и выстрелил, но стрела попала в потолок, а потом отскочила в пол, не причинив никому вреда.

Путеводец проскочил между двумя другими орками, таща за собой Оливию. Хафлинг швырнула свой факел в морду одной из тварей. Бард быстро побежал по коридору, таща за собой Оливию, как тряпичную куклу.

Хафлинг слышала позади них топот орков, затем свист еще одной стрелы.

Стрела попала во что-то мягкое. Путеводец застонал и начал хромать, Оливия поняла, что он ранен. Но он продолжал бежать. Он натолкнулся на железную решетку в другом конце коридора. Рядом с ними кто-то засмеялся. «Это четвертый орк, — поняла Оливия, — его послали запереть дверь, ведущую к выходу! Чертовы орки вовсе не так глупы, как кажутся». В темноте она не могла увидеть чудовище, но его дыхание слышалось совсем рядом с ней.

Путеводец потянул железную решетчатую дверь, но чудовище было быстрее.

Грубая волосатая лапа схватила Оливию за левую руку и потянула ее из рук Путеводца. Оливия заверещала. Бард сжал руку Оливии сильнее и потянул к себе.

Оливия почувствовала себя перетягиваемым канатом. Она заметила, как Путеводец ударил орка кинжалом, и что-то теплое и липкое потекло по ее голове — кровь орка. Орк отпустил ее руку и тяжело повалился на пол.