Готова поспорить, что ты даже воспользовалась волшебством, чтобы заставить его отправиться в это дурацкое путешествие?

Элия вновь повернулась к термитцу.

— Не будь дураком, Акабар, — взмолилась она. — Выше головы не прыгнешь. Не следовало тебе жениться на жрице. Ты ее не интересуешь. Ее заботит только то, что ты можешь сделать во славу ее богини.

Лицо волшебника побледнело от злости. Элия непроизвольно отодвинулась от него. Зара положила ладонь на плечо мужа и что-то ему сказала, что именно Элия не поняла. Закрыв глаза, Акабар несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

Дракон предостерегающе похлопал под столом своим хвостом по колену Элии.

Девушка зло посмотрела на паладина. Дракон потер свою щеку. Он просил ее извиниться перед Зарой. Но Элия осталась непреклонна. Ее не интересовало, как Акабар относится к Заре. Было очевидно, что та использует его.

Неловкое молчание, повисшее над столом, было прервано появлением юноши в одежде пажа. Его волосы были мокрыми от дождя.

— Извините, леди, — робко сказал мальчик. Элия знала его. Его звали Хет, он был одним из пажей лорда Морнгрима. Она ободряюще улыбнулась ему.

— Что случилось, Хет?

— Элия из Вестгэйта, суд арферов требует вас к себе, — ответил Хет.

Элия вздрогнула. Она совсем забыла о своих опасениях по поводу Безымянного. Теперь они вернулись с новой силой. Ее лицо побледнело, губы задрожали. Судьба Барда была в ее руках. Если она сделает что-нибудь неверно, они вновь сошлют его, разлучат ее с ним.

— Какой суд? — не понял Акабар.

— Трибунал арферов, который должен пересмотреть дело Безымянного, — объяснила Элия, поднимаясь из-за стола. — Я должна выступить перед ними в его защиту.

Хотя его гордость была уязвлена словами Элии, и она только что оскорбила его жену, Акабар испытывал к девушке симпатию. Элия не доверяла людям и тяжело сходилась с ними, но Безымянного она считала своим отцом. Волшебнику не хотелось думать о том, что будет с Элией, если арферы окажутся слишком жестокими и не оправдают Барда.

— Я думал, что арферы решили этот вопрос в прошлом году, — сказал Акабар.

— Почему это так затянулось?

— Эльминстеру пришлось потратить целый год, чтобы убедить их пересмотреть дело, — объяснила Элия. — Мне пора.

Акабар встал перед ней.

— Я иду с тобой, — сказал он. — Я тоже хочу выступить в его защиту, ведь он спас мне жизнь.

Паж смущенно посмотрел на незнакомца.

— Хет, это мой друг, Акабар Бель Акаш, — объяснила Элия пажу. — Он знает все о Безымянном. Может он пойти со мной?

— Он может сопровождать вас, леди, — ответил паж, — но не знаю, будет ли суд слушать его.

— Тогда мне придется говорить погромче, — сказал Акабар.

Элия посмотрела на волшебника и благодарно улыбнулась. По крайней мере, влияние Зары еще не настолько сильно, чтобы он отказался помочь другу ради своего крестового похода.

Дракон чирикнул, и Элия повернулась к нему.

— Дракон говорит, что присмотрит пока за Зарой, — объяснила она Акабару.

«Хотя она и сама за кем угодно присмотрит», — подумала Элия, но оставила это замечание при себе. Ей хотелось, чтобы Дракон пошел с ними вместо того, чтобы сидеть с Зарой, но она решила не спорить с ним в присутствии Акабара.

Волшебник показал пажу, чтобы тот шел первым. Элия на секунду зашла к Джель, затем схватила свой плащ, висевший на крюке и присоединилась в дверях к Хиту и Акабару. Вслед за пажом волшебник и девушка вышли из таверны под моросящий дождь. Они молча шли по дороге, ведущей на запад к Башне-на-Ашабе, Над вершинами деревьев виднелся ее странно расположенный шпиль, из-за которого ее прозвали «Изогнутая Башня».

Город Тенистый дол был довольно маленьким, хотя и достаточно известным, тем не менее Башня-на-Ашабе была массивным и впечатляющим сооружением. Она была домом не только лорда Тенистого дола и его семьи, но и его двора, прислуги и многочисленных путешественников — друзей Морнгрима. Лорд приглашал Элию провести там зиму, но Безымянный был узником башни, и она отказалась. Была и другая причина. Как бы хорошо она не относилась к Морнгриму, принять его предложение значило поступиться своей независимостью. Элия чувствовала себя удобнее, когда снимала комнату у Джель.

Когда они проходили мимо башни Эльминстера, Акабар искоса посмотрел на Элию. Она явно нервничала. Волшебник уже забыл свой гнев и подумал, что пора вспомнить о старой дружбе. Он решил начать разговор.

— А ты слышала что-нибудь о госпоже Оливии Раскеттл после того, как она покинула нас в Вестгэйте? — спросил он.

Элия взглянула на Акабара и ухмыльнулась. По крайней мере, в отношении Оливии их мнение было одинаково. Воровка-хафлинг без всякого приглашения присоединилась в прошлом году к их компании, причинила им множество неприятностей, предала их и только в самый последний момент помогла им спастись от судьбы хуже смерти. Оливия покинула их, не дожидаясь окончания путешествия.

Она сбежала ночью, прихватив большую часть из тех сокровищ, которые они нашли в подземельях колдуньи Кассаны. К чести Оливии можно упомянуть, что она оставила все золотые и серебряные монеты, забрав более компактные драгоценные камни.

— Думаю, она в Кормире, — сказала Элия. — Путешественники, бывавшие там, рассказывали о хафлинге-певице, поющей лучшие песни из тех, что они когда-либо слышали, и утверждающей, что она сыграла важнейшую роль в уничтожении наемных убийц Огненных Клинков, Несущего Тьму, красной драконихи, лича, злой колдуньи и демона из Тартара. Правда, ей помогали верные помощники — какой-то южный волшебник, малоизвестная наемница с севера и загадочный человеко-ящер.

— Да, похоже на нашу Оливию Раскеттл, — согласился Акабар.

— Мне даже хочется, чтобы она оказалась здесь, — сказала Элия. — Она бы нам очень пригодилась, чтобы заговорить арферов.

Акабар хихикнул.

— Не забывай поговорку «На бога надейся».

Он почувствовал тревогу в ее голосе и попытался успокоить ее.

— Эльминстер выступает в защиту Безымянного. Мудрость его слов должна повлиять на арферов. Если нет, то ведь они добрые люди. Они не могут быть настолько жестокими, чтобы снова сослать его после того, что он пережил. Они могут не простить его, но они поймут, что бесполезно ссылать его. Не волнуйся.

— Не могу, — шепотом ответила Элия. — Все, что ты сказал, верно, но у меня ужасное предчувствие, что с Безымянным должно произойти что-то страшное.

Волшебник вздрогнул, услышав ее слова. Элия так яростно отговаривала его от похода против Моандера, что Акабару не хотелось рассказывать ей о своих снах дальше. Хотя ей и так скоро придется узнать, что не только ему одному предстоит сражаться с богом зла. Безымянному тоже суждено принять участие в последней битве с Несущим Тьму.

В то время как Хет искал Элию, суд арферов продолжил рассмотрение дела Безымянного.

— Даже если эта Элия настолько добродетельна, как вы ее описываете, Эльминстер, — сказала мудрецу Морала, — ее существование не уменьшает изначальной вины Барда. На первом суде вы не выступили в защиту Безымянного, — напомнила она. — Что с тех пор изменилось?

«А в самом деле», — задумался мудрец.

— Как вы знаете, Ваша Милость, я был другом Безымянного, но когда он поступил вопреки моему совету и совершил эксперимент, я воспринял это как… предательство. Я был зол на него, поэтому не предпринял ничего в его защиту.

Теперь я думаю, что поступал неверно.

— Обязанностью мастера-барда является защита своих учеников, — продолжила Морала. — Безымянный был признан виновным в том, что безрассудно подверг риску своих учеников, результатом чего явилась смерть одного из них и увечье другой.

Что вы можете сказать в его защиту? — спросила она.

— Ничего, Ваша Милость, — сказал Эльминстер.

— Ничего? удивленно переспросил Брек. Кайр смущенно наклонила голову.

Морала с подозрением прищурила глаза. Она была уверена, что мудрец приготовил какую-то уловку.