Когда глаза Оливии привыкли к темноте, она смогла различить белую сауриалиху, свернувшуюся на одеяле в центре хижины. Оливия смогла рассмотреть ее лицо.

Глаза были закрыты, но изо рта доносилось тихое рычание, а ноздри раздувались в такт глубокому дыханию. Меч и ножны Дракона лежали на другом одеяле рядом с ней. Кончик хвоста она положила на рукоять меча. Оливия раздраженно заскрежетала зубами, пытаясь не зарычать. «Неудача, — подумала она. — Перевернись, Корал. Ты же не будешь спать с этим дурацким мечом всю ночь». В этот момент перед дверью мелькнул какой-то свет, который прошел сквозь занавесь и осветил хижину. Быстро поднявшись, Корал отодвинула занавесь и вышла. Не раздумывая, Оливия просунула руку в дыру, схватила край одеяла и потянула его к себе, таща вместе с ним меч паладина. Как только она смогла дотянуться до меча пальцами, Оливия втащила его сквозь дыру в стене. Ножны соскользнули с клинка и упали обратно на одеяло, Оливия решила, что в битве паладину не нужны ножны, и оставила их. Открыв невидимый мешок, висевший на ее плече, она сунула в него меч, и тот исчез.

Оливия уже собралась отправляться обратно к краю леса, когда знакомый голос заставил ее остановиться.

— Чудный шалашик у тебя. Не слишком выгодное дело воскрешать мертвых богов?

«Путеводец!» — возбужденно подумала Оливия. Повернувшись обратно, она прижала глаза к дыре в сосновых ветках.

Корал стояла в своей хижине рядом с Бардом. Сауриалиха села на одеяло, казалось, что она не обратила внимания, что оно на другом месте. Ее хвост упал на ножны, но она не заметила, что оружие исчезло. Путеводец сел напротив ее.

Бард молчал, но жестикулировал. Оливия поняла, что он говорит с Корал по-сауриальски.

«О, Селина! — подумала Оливия. — Но он же не пытается заключить с ней сделку, как с Ксараном, нет? Он не может!»

Громким удивленным голосом Путеводец сказал на общем языке:

— Кровь Акабара? Ты хочешь сказать, что это то семя, которое вы ищете?

Оливия увидела в ухе Путеводца цветок, отростки которого обернулись вокруг волос барда. Она отскочила от хижины Корал как от огня и поспешила к лесу, где ждали Элия, Грифт и Акабар.

Дотронувшись до плеча Грифта, Элия показала на луч светящегося камня сразу после того, как Оливия поставила его перед хижиной Дракона. Грифт кивнул и отошел, чтобы лучше видеть хижину. Он исчез в темноте. Элия и Акабар с тревогой ожидали возвращения Оливии. Прошло несколько минут, и хотя они не могли ее видеть, они услышали, что она бежит к ним. Они также могли слышать ее плач.

«Пожалуйста, Таймора, нет! — подумала Элия. — Только бы ничего не случилось с Драконом».

Пятьдесят фунтов невидимого хафлинга наткнулись на ноги Элии и прижались к ней, как ребенок.

— Он у них! — закричала Оливия.

Элия опустилась на колени и умудрилась схватить Оливию за невидимые плечи.

— Оливия, попробуй успокоиться, — сказала воительница, хотя в ее голосе росла тревога. — Что они с ним сделали? С Драконом все в порядке?

— С Драконом все замечательно, — прошипела Оливия. — Путеводец. Он подчинен. Он один из слуг!

— Нет! — прошептала Элия.

— Да, — фыркнула Оливия. — У него из уха растет цветок, и он сейчас сидит в шалаше Корал. Нам нужно убираться отсюда.

— Нет, — сказал Акабар, — Путеводец не знает наших планов, и если мы будем действовать быстро, у него не хватит времени приготовиться к нашему нападению.

— Нет, Акабар! — ответила Оливия. — Ты не понимаешь. Твоя кровь это семя!

Я слышала, как это сказал Путеводец. Если они поймают тебя, все кончено.

— Кровь Акабара не может быть семенем, — возразила Элия. — Корал сказала Дракону, что они собираются воскресить Моандера этой ночью. Как Корал могла так сказать, если даже не знала, где Акабар?

— Элия, она Рот Моандера, — сказала Оливия. — Она говорит то, что хочет Моандер. Она солгала, чтобы расстроить Дракона, точно так же, как Моандер лгал тебе, когда ты была его узницей.

Элия задумчиво кивнула. Моандер получает удовольствие от горя и страха людского. Божество скажет все что угодно, чтобы достичь своей цели.

— Я не семя, — зарычал Акабар.

— Акабар, — возразила Элия. — У Моандера было множество возможностей поместить в тебя свою силу и заразить твою кровь. Все его слуги ищут тебя и пытаются схватить. Должно быть, Оливия права.

Глаза Акабара сузились в щелочки, борода задрожала от гнева. Ему потребовалось много времени, чтобы забыть свой стыд и ярость после того, как Моандер использовал его тело, чтобы нанести вред его друзьям. Он не мог отрицать, что был бессилен в руках божества, какое-то время он был без сознания и мог быть заражен мерзким волшебством.

— Значит божественное провидение направило меня уничтожить Моандера, — сказал волшебник, в его голосе звучал металл. — Я должен остаться.

— Акабар, будь разумен. Мы не можем рисковать, тебя могут схватить. Мы должны убрать тебя отсюда! — настаивала Элия.

— Нет! — упрямо сказал Акабар. — Я не сбегу.

— Акабар, предположим, что Моандер заколдовал тебя, чтобы ты пришел сюда.

Оставаясь здесь, ты действуешь согласно его желанию, — возразила воительница.

— Уже слишком поздно, чтобы отменять наш план, — сказал Акабар. — Нет возможности предупредить Грифта. Он полагается на то, что мы выполним свою часть.

— Хорошо, — вздохнула Элия. Она чувствовала, что поступает неразумно, но у нее не было другого выбора, кроме как уступить логике волшебника.

— А что нам делать с Путеводцем? — с тревогой спросила Оливия. — Ты не можешь заморозить его конусом холода. Это может убить его.

Опустившись на колени, Акабар положил свои руки около рук Элии на плечи хафлинга и ободряюще сжал их.

— Дракон — паладин. Он сможет сотворить над Путеводцем излечивающее заклинание.

Оливия кивнула, но поскольку она была невидима, остальные этого не увидели. Она вытащила из невидимого мешка меч Дракона, чтобы Элия смогла его увидеть.

Элия взяла меч и прошептала по-сауриальски «Гореть». Меч засветился, затем полыхнул огнем. Оливия вытащила из рюкзака факел и зажгла его от волшебного оружия сауриала.

— Удачи, — прошептала Элия Оливии, когда огонь факела в невидимой руке хафлинга запрыгал вдоль опушки.

— Свет камня исчез, — прошептал Акабар. Элия услышала треск, идущий от хижин во внутреннем круге.

— Это тревога.

Из середины лагеря донесся сауриальский крик.

— Это Дракон! — сказала Элия, заметив бегущего к ним мимо сауриальских хижин паладина. — Приготовься.

Акабар вынул из кармана халата перо начал читать заклинание, которое позволяло ему летать.

Элия резко вздохнула, когда скреплявшая сосновые ветки хижин лоза бросилась и обернулась вокруг ног паладина. Упав на землю, Дракон отчаянно пытался сорвать с ног лозу, но еще больше растений обматывалась вокруг его рук и туловища. Стоявшая между хижин белая сауриалиха в белом халате показывала в сторону Дракона. Лоза начала закручиваться вокруг шеи паладина.

— Нет! — закричала Элия, рванувшись вперед.

Но не успела она добежать до паладина, как отростки бросились на нее от хижин, стоящих на краю опушки. Элия рубила отростки горящим мечом Дракона, но еще больше лозы подползало к ней.

Так же внезапно, как отростки появились, они неподвижно упали на траву.

«Должно быть, Акабар расколдовал волшебство, которое оживляло их», — подумала Элия. Девушка посмотрела в сторону, где стояла Корал, чтобы увидеть, не насылает ли та на нее новое заклинание, но белой сауриалихи нигде не было видно. Элия побежала на помощь Дракону и увидела, что окружавшие его отростки потеряли силу, и паладин-сауриал уже освободился.

— Ты в порядке? — спросила она своего спутника по-сауриальски.

— Да, — ответил паладин. С мятным запахом сожаления он добавил:

— Я был глуп, что попался. Прости меня.

— Я накричу на тебя попозже, — сказала Элия, протягивая ему пылающий меч.

Схватив ящера за руку, она потащила его к краю леса, где ждал Акабар.