Она вспомнила, как в детстве в такой же солнечный день играла во дворе с подружками. В школьные годы, в один из таких дней впервые влюбилась, в Витьку, мальчишку из соседнего дома. В юности, в точно такой же день, выиграла три рубля в лотерею. В молодости, с чемоданом в руках, приехала строить БАМ, хоть и не задержалась надолго, все-равно было весело.

В зрелости, ещё совсем недавно, таким же солнечным днем она сидела на раскладном стуле возле супермаркета, рядом на перевернутом ящике алели помидоры, жизнь казалась почти завершённой.

Спустя пару часов она провалилась в другой мир — и понеслось… И вот теперь её ведут на виселицу — и это достойный финал её странного жизненного пути?

Петровне стало смешно — скажи ей кто-нибудь, что жизнь закончится вот так — не поверила бы. Но что делать? Выхода из сложившейся ситуации Петровна не видела. Вряд ли ей удастся расшвырять охранников, спасти друзей и бежать.

Виселица выглядела мирно. Если убрать перекладину с петлёй, из неё бы получилась отличная сцена, хоть пьесы показывай, хоть концерты. И даже лавки со зрителями пригодились бы. Людям, которые на них сейчас расселись, было бы приятней смотреть на доброе и вечное, думала Петровна.

До виселицы оставалось совсем ничего, когда позади послышался шум борьбы, вскрики и вопли боли. Зрители повскакивали с мест, Петровна оглянулась. И тут же один из её охранников свалился на землю, получив удар в челюсть от возникшего рядом советника. Второго уложил Алмус.

— Скорее, — воскликнула Валентина, стоя у мерцающего портала. Рядом с ней стояла Маруська.

И тут, отпихнув Валентину, в портал ринулся бывший петровнин муж. Марево замерцало и погасло.

И, не успела Петровна испугаться, как появился новый портал. В отличие от предыдущего, от которого несло жаром, от этого исходила прохлада.

Испытывать судьбу путешественники не стали — Зинаида, Алмус и Петровна заскочили в него на бегу. Последней запрыгнула Маруська. Петровна махнула рукой ключнице — "идем с нами", но та сделала презрительную физиономии и отвернулась.

Портал закрылся.

Определено, этот мир нравился Маруське больше других, и Петровна была с нею солидарна.

Расположившись в тени знакомой пальмы, Валентина, Петровна и Карлус вдыхали солёный морской воздух, хрустели яблоками и, под радостное плескание Маруськи и Алмуса, вели неспешную беседу.

— И все-таки я за ключницу переживаю. Герцог её повесит, — произнесла Петровна.

— Вряд ли, — ответил Карлус. — Вот за кого уж точно переживать не стоит. Выкрутится, она и не в таких переделках бывала. Они с отцом тоже не местные, из другого мира забрели, там много таких.

— Да я уж заметила, — Петровна насупилась. — Даже Петьку вон принесло. Интересно, куда его Маруська отправила?

— Там были костры и воняло серой, — задумчиво произнесла Валентина. — Может на целебные источники?

Петровна хмыкнула.

— Ну да, на источники. Туда ему и дорога.

— Не верится, что ты была замужем за таким человеком, — произнес Карлус.

- Да я с ним только год и прожила. Запил, вещи стал из дома нести, потом приходил в ногах валялся — прощала. А как руку на меня поднял, так сразу и выгнала, с лестницы спустила, и чемодан с вещичками следом.

— Кажется, я понял, почему ты не приняла моё предложение, — Карлус посмотрел на подругу сочувственно и вздохнул.

Петровна смутилась.

— Вовсе нет. У вас ничего общего.

— Значит у меня все ещё есть шанс?

— Не знаю, — честно ответила Петровна. — Тут я ничего обещать не могу. Я считаю тебя своим другом. Лучшим другом.

— Вот и замечательно, — произнесла Валентина, — а теперь давайте подумаем, как нам вернуться домой. Не век же здесь куковать.

— А мне здесь нравится, — улыбнулся Карлус. — Знала бы ты, сестрёнка, какие в герцогском замке сквозняки. И сырость. Брр, — он передернул плечами. — А тут солнышко, море плещет…

— А что если попросить Марусю перенести нас на Перекрёсток? — предложила Валентина.

— А она такое может? — изумился Карлус?

— Ну тебя же она нашла.

— А что такое перекрёсток? — спросила Петровна.

Это было странное место — огромный круглый зал, стены которого сплошь состояли из дверей. Точнее, из окон, поскольку были прозрачными сверху донизу.

За некоторыми клубилась тьма, в которой что-то шевелилось. Иногда об стекло ударялись щупальца, оставляя пятна слизи. Звуков удара слышно не было, стекло не пропускало звук.

За другими дверями сияло солнце, порой не одно. Цвет у светил тоже был разный. Как и доступный глазу ландшафт, — кое-где высились горы всевозможных форм и оттенков. Где-то плескались моря. За одной из дверей простиралась пустыня.

— Нашла, — воскликнула Петровна, как раз возле нее и остановившись, — Вот он, этот мир. Где-то здесь должен быть наш подвал.

— Ой, смотрите, дверь! — воскликнул Алмус, вмиг оказавшись рядом. — висит прямо в воздухе, ничего себе!

— Где? А, вижу, — обрадовалась подбежавшая Валентина. — А это точно дверь от нашего подвала? Вдруг тут таких много?

— Точно, — ответил Карлус. — Этот дверной косяк из заговоренной древесины, я сам заклятие накладывал. Присмотрись, видишь магический след?

— Да, верно — ответила Валентина. — Это и впрямь наша дверь. Ты же вроде прописывал в неё привязку к миру? — Карлус кивнул. — Значит мы можем вернуться домой! Идемте же скорей! — она взялась за ручку.

— Постойте, — произнесла Петровна и оглянулась.

Кошка сидела в центре зала и смотрел на неё грустным взглядом.

— Марусенька, а ты как же? Снова одна останешься? Давай поищем твой мир, тебе ведь тоже домой надо. Тебя ведь там точно кто-то ждёт.

Маруська продолжала смотреть, вид у нее стал совсем скорбным.

Наступила тишина, какая-то вязкая, неправильная.

— Бабазина, — негромко произнёс Алмус. — Ты разве не поняла?..

— Что не поняла?

— Ну… это же не кошка, это… страж.

— Какой ещё страж? — Петровна нахмурилась.

— Страж перекрёстка между мирами.

— И что?

— Её место здесь, в этом зале.

— Глупости какие! Она же тут со скуки помрет.

— Такова её доля, — произнесла Валентина.

— Глупости! — упрямо повторила Петровна. — Вот из-за этого дурацкого правила она и сбежала. Такое всемогущее существо нельзя держать взаперти. Она ведь живая!

— Но если никто не будет присматривать за Перекрёстком, такое начнется! — сказал Карлус.

Петровна задумалась.

Она понимала, что друзья правы. Но и оставить несчастную Маруську одну тоже было невозможно.

— Вообще-то, — задумчиво произнесла Петровна, — каждому работнику полагается отпуск. И напарник, который его заменяет на время отсутствия.

— Никто из нас не сможет её заменить, — торопливо произнесла Валентина.

— А я и не предлагаю. Нам просто нужна ещё одна Маруська, и тогда они могут друг друга заменять.

В зале стремительно потемнело, затем что-то вспыхнуло, запахло озоном… А когда Петровна открыла глаза, на неё смотрели уже две совершенно одинаковые Маруськи

— Подождите, это как? — опешила Валентина. — Она что, размножилась?

Петровна растерялась.

— Вообще-то, я думала, что мы поищем замену в том мире, где она родилась. Она же должна где-то родиться… Что не так? — спросила она в ответ на ошалелые взгляды.

— Бабазина, ты вправду не знаешь? У стража нет своего мира, бог всего мироздания создал его здесь, на перекрестке. Один раз и навсегда. А когда страж умрёт, наступит конец всего.

— Интересные у вас легенды, — рассмеялась Петровна. — Получается, я бог всего мироздания? Ну, раз так, вот вам мой указ — идемте домой. Маруська, ты с нами? — кошачьи головы синхронно кинули. — Петровна остановилась, озадаченно нахмурилась.-. Нет, так не пойдёт. Установите очередность. В начале одна, а через недельку другая. Так и заскучать не успеете. Ну, кто первый? Кошки переглянулись, затем одна из них встала и, подойдя к дверям, довольно муркнула. — Не скучай, моя хорошая, — Петровна подошла к другой кошке и почесала её за ухом, — неделя — это совсем немного. Хотя… почему неделя? Меняйтесь хоть каждый день, если вам так хочется.