– Арфистов нечего бояться, – снова сказал он ей на ухо, шагая рядом через двор, Робинтон встретил их на полпути и, довольно улыбаясь взял Менолли за руку. Потом взмахнул другой рукой, требуя тишины.

– Перед вами Менолли – дочь Януса, правителя Полукруглого морского холда. Она и есть пропавший Петиронов подмастерье!

Ответной реакции арфистов Менолли так и не услышала – все заглушили донесшиеся с крыши пронзительные крики файров. Менолли испугалась, как бы они не набросились на собравшихся и, оглянувшись, увидела, что ящерицы уже расправляют крылья, готовясь взмыть в воздух. Девочка строго-настрого приказала им сидеть на месте, а потом ей все же пришлось повернуться лицом к толпе, к целому морю лиц: кто-то улыбался, кто-то разинул рот от изумления, но все не отрываясь глазели на нее и на ее файров. – Да-да, все это – питомцы Менолли, – продолжал Робинтон, без труда возвышая голос над ропотом толпы. – Они по праву принадлежат ей, равно как и прелестная песенка про королеву файров. Только гнездо от волн спас не юный рыболов, а сама Менолли. А когда после смерти Петирона ей запретили петь и играть, она убежала из Полукруглого и поселилась в пещере на морском берегу. Там-то, сама того не желая, она и Запечатлела девять новорожденных ящериц. А кроме того, – тут он заговорил еще громче, заглушая одобрительные возгласы слушателей, –… кроме того, она нашла еще одну кладку, из которой я и получил два яйца!

Тут крики одобрения слились в единый восторженный хор, который эхом прогремел по двору и снова вызвал пронзительные вопли замолкнувших было файров. Все добродушно расхохотались, а Т'геллан, воспользовавшись общим шумом, шепнул Менолли на ухо: – Ну, что я тебе говорил?

– Так где же все-таки Сильвина? – с заметной ноткой нетерпения снова осведомился Робинтон.

– Я-то здесь, а вот вам, Робинтон, должно быть стыдно, – заявила женщина, проталкиваясь через кольцо зрителей. Менолли сразу бросились в глаза ее белоснежная кожа и большие выразительные глаза на полном лице, обрамленном темными кудрями. Сильные и в то же время ласковые руки оторвали Менолли от Робинтона. – Это ж надо додуматься – выставить ребенка на всеобщее обозрение! Эй, вы, а ну-ка утихомирьтесь! Пошумели и хватит. А файры-то, бедняжки, перепугались до полусмерти, боятся даже с крыши спуститься! Есть у вас, Робинтон, голова на плечах или нет? Быстренько перебирайтесь в зал, там можете беседовать хоть всю ночь напролет, если сил хватит. А я немедленно укладываю девочку спать. Если бы ты, Т'геллан, мне помог…

Честя всех подряд, Сильвина принялась пробираться сквозь толпу, увлекая за собой Менолли с Т'гелланом. Арфисты с готовностью расступались – почтительно и чуть насмешливо.

– Уже слишком поздно, чтобы вести ее к Данке, где живут остальные девочки, – решила Сильвина. – На эту ночь устроим ее в комнате для гостей.

Не разглядев в темноте каменных ступней, Менолли больно ушибла пальцы ног. Невольно вскрикнув, она вцепилась в руки спутников. – Что с тобой, дитя мое? – встревожилась Сильвина.

– Ноги… я ушибла пальцы, – сквозь слезы проговорила Менолли. Ей не хотелось, чтобы Сильвина посчитала ее плаксой и трусихой.

– Давай-ка я лучше тебя понесу! – предложил Т'геллан и, не успела девочка возразить, как сильные руки всадника уже подхватили ее. – А ты, Сильвина, показывай дорогу.

– Ох уж этот Робинтон, – ворчала Сильвина. – Сам может не спать ночи напролет, так думает, что и остальные…

– Что вы, он не виноват! Он так много для меня сделал… – перебила ее Менолли.

– Скажешь тоже, Менолли! Он сам у тебя в большом долгу, – с загадочной усмешкой изрек всадник. – Сильвина, по-моему, стоит показать ее ноги вашему лекарю, – продолжал он, поднимаясь с Менолли на руках по широкой лестнице, что вела от главного входа. – А знаешь, как мы ее нашли? Она пыталась обогнать передний край Нитей!

– Да неужто? – Сильвина оглянулась на Менолли, ее зеленые глаза от удивления стали еще больше.

– И это ей почти удалось. Только вот ступни сбила до самых костей. Один всадник из моего Крыла заметил ее сверху и отвез в Вейр Бенден.

– Сюда, Т'геллан. Постель слева, у стены. Сейчас приоткрою светильники…

– Я и так вижу. – Т'геллан бережно опустил девочку на постель. Пожалуй, я отворю ставни и впущу сюда ее файров, пока они чего-нибудь не натворили.

Менолли в изнеможении погрузилась в мягкое тепло тюфяка, набитого душистой травой. Перевязанный бечевкой узелок с вещами она положила рядом, но на то, чтобы натянуть на себя сложенное в ногах постели меховое покрывало, сил уже не осталось. Дождавшись, когда Т'геллан распахнет вторую створку, она позвала файров. – Я столько слышала про огненных ящериц, – говорила тем временем Сильвина, – а вот видеть довелось только маленькую королеву лорда Гроха, когда… Силы небесные!

Услышав испуганный возглас женщины, Менолли с трудом выкарабкалась из толстого тюфяка и увидела, что вокруг Сильвины кружится разноцветный хоровод файров. – Так сколько, говоришь, их у тебя?

– Всего-навсего девять, – посмеиваясь над растерянностью Сильвины, ответил за Менолли всадник.

А женщина вертела головой, стараясь получше рассмотреть без устали кружащихся непосед.

Менолли строго приказала своим питомцам немедленно приземлиться и сидеть смирно. Крепыш и Нырок уселись на стол, а самая смелая, Красотка, по привычке примостилась у Менолли на плече. Остальные устроились на подоконнике, их сверкающие глаза тревожно и недоверчиво горели оранжевым огнем. – В жизни не видела более прелестных созданий! – воскликнула Сильвина, не в силах оторвать взгляд от пары бронзовых. Поняв, что слова женщины относятся к нему, Крепыш что-то чирикнул в ответ и, сложив крылья, поклонился. – Добро пожаловать к нам, бронзовый красавец, – рассмеялась Сильвина.

– Если не ошибаюсь, этого юного нахала зовут Крепыш, – пояснил Т'геллан, – а второго бронзового – Нырок. Так, Менолли? – Девочка кивнула – она так устала, что была только благодарна всаднику за то, что он взял объяснения на себя. – Зеленые – это две Тетушки, первая и вторая. – Парочка принялась стрекотать, и сразу стала до того похожа на двух болтливых старушек, что Сильвина так и прыснула. – Голубой малыш зовется Дядюшкой, а вот трех коричневых я еще не научился различать… – Он обернулся к Менолли, ожидая подсказки.