– Так что же случилось?

– Если вкратце, то вот что: нынче ночью Ф'нору, всаднику бронзового Канта, взбрело в голову отправиться на Алую звезду…

Менолли так громко ахнула, что даже файры проснулись.

– Спокойно, девочка, – я не хочу, чтобы они снова взбесились, нет уж, благодарю покорно! – Сильвина подождала, пока файры не задремали. – Похоже, именно это и напугало ящериц, причем не только твоих. Робинтон говорил, что все владельцы файров пережили тот же кошмар, ну а тебе, с девятью, пришлось особенно туго. Так вот, Ф'нор с Кантом отправились через Промежуток к Алой звезде… Да, детка, не удивительно, что ты так перепугалась. То, о чем ты нам говорила, – про невыносимую жару, какую-то клубящуюся серую дрянь, – все это было там, на Алой звезде. На ней невозможно приземлиться! – Она выразительно фыркнула. – Теперь лордам, которые так стремятся попасть туда, придется прикусить языки.

– А Кант с Ф'нором? – Менолли почувствовала, как ужас ледяной хваткой стиснул горло – она вспомнила отчаянный крик в ночи.

– Целы, но жизнь их висит на волоске. А помнишь, ты говорила про слова: Не оставляй меня одну? Оказывается, это Брекки звала Ф'нора… – Сильвина помолчала для пущего эффекта. – Каким-то чудом ему с Кантом удалось вырваться из плена Алой звезды и проделать часть обратного пути. Должно быть, невероятное было зрелище… – Сильвина прищурила воспаленные глаза, пытаясь представить драматическую картину. – А знаешь, куда полетел сторожевой дракон? Помочь Канту приземлиться! Робинтон сказал, что драконы образовали в воздухе мост и, подхватывая Ф'нора с Кантом, замедлили их падение. – Оба, конечно, были без сознания. Робинтон говорит, на Канте живого места не осталось – по нему будто шкуркой прошлись. Да и Ф'нор выглядит немногим лучше – даром, что на нем был кожаный костюм!

– Скажи, Сильвина, откуда же мои файры узнали, что происходило в Бендене?

– Рамота созвала драконов… ты, верно, знаешь – королева Бендена это умеет. А твои файры бывали в Бендене. Наверное, они тоже ее услышали, – эта часть загадки не особенно волновала Сильвину.

– Все равно не пойму: ведь файры переполошились задолго до того, как Рамота призвала сторожевого дракона, даже раньше, чем я услышала зов Брекки.

– Ладно, ладно. В свое время мы узнаем разгадку и этой тайны. У нас в Цехе все тайное становится явным. А потом, если драконы могут переговариваться на расстоянии, то чем файры хуже?

– Драконы мыслят внятно, – проговорила Менолли, ласково почесывая головку проснувшейся королевы, – а эти крошки – нет. Или, во всяком случае, отнюдь не всегда.

– Младенцы тоже говорят не очень внятно, а твои файры не так уж давно вылупились, не забывай об этом, Менолли. А возьми Камо – он что, внятно болтает? Тем не менее, он все чувствует!

– Кстати, это Камо накормил утром файров, чтобы я могла поспать?

– Да, вместе с Пьемуром. Перед завтраком он все нудил и нудил, пока я не догадалась послать их с Пьемуром наверх, чтобы он, наконец, заткнулся. – Сильвина хохотнула, вспоминая причитания Камо. – Все стонал: милашки голодные, кормить милашек. Пьемур сказал, что ты даже не проснулась. Правда?

– Да. – Но Менолли больше занимали умственные способности ее файров. – Пожалуй, и правда, можно объяснить их поведение тем, что они побывали в Бендене.

– Как сказать, – возразила Сильвина. – Ведь малышка лорда Гроха тоже не осталась безучастной. А она родом не из Бендена и никогда там не бывала. Может статься, эти зверюшки гораздо разумнее, чем мы думаем. Глядят на людей, которые мнят себя не хуже всадников, да посмеиваются! – Я выпила весь кла. Пойдем посмотрим яйца?

– Да, обязательно. Если файры родятся в отсутствие Робинтона, он нам этого вовеки не простит!

– А Сибел здесь?

– Здесь, и, как наседка, не отходит от яиц! – Сильвина так выразительно закатила глаза, что Менолли не выдержала и фыркнула. – А как сегодня твои ноги?

– Чуть-чуть отекли, самую капельку.

– Не забывай, что мазь не лечит, когда она в банке.

– Да, Сильвина.

– Ну что ты все поддакиваешь, да еще так робко? – в голосе женщины прозвучала неожиданная теплота и ласка. Менолли ответила Сильвине смущенной улыбкой, и та, захватив поднос, вышла.

Девочка быстро натянула одну из новых рубашек и синие кожаные штаны, взбила травяной тюфяк и застелила его меховым покрывалом.

Когда она вошла в комнату Главного арфиста, Сильвина как раз заканчивала уборку. Красотка стремительно влетела следом и уселась Менолли на плечо. Наблюдая, как девочка проверяет яйца. маленькая королева с интересом вертела головой. Потом вопросительно чирикнула. – Ну? – насмешливо осведомилась Сильвина. – Что решили специалисты? Менолли хихикнула.

– Не думаю, чтобы Красотка соображала в этом больше меня. Ведь она никогда не видела рождения, Но я должна сказать, что яйца стали заметно тверже. Ведь мы так заботились, чтобы им было тепло. Не могу утверждать наверняка, но, по-моему, они могут проклюнуться в любую минуту.

Сильвина громко охнула, испугав Красотку.

– Ох уж этот Робинтон! Теперь придется его разыскивать! – Она в последний раз ткнула кулаком тюфяк и разгладила покрывало. – Ведь если за ним не явятся от лорда Гроха, – женщина кивнула в сторону утеса Форт холда, – то уж от Ф'нора – обязательно. А нет – так от лорда Лайтола по поводу белого дракончика.

– Придется ему сделать выбор, если он хочет Запечатлеть файра!

Сильвина недоуменно уставилась на Менолли, потом заразительно расхохоталась.

– А знаешь, пожалуй, это самое радостное событие с тех пор, как погибли две королевы, – проговорила женщина, утирая слезы. – Ведь он почти не спит… – Сильвина махнула рукой в сторону заваленного рукописями кабинета – стол испещрен нотными значками, полупустой винный бурдюк печально свисает со стула. – Нет, он ни за что не упустит такую возможность – Запечатлеть файра! Неужели нет какого-нибудь знака, который говорил бы, что рождение вот-вот наступит? Всадники обычно знают в этом толк. Понимаешь, Робинтон занят очень важными делами.

– Когда рождались мои файры, старшая королева и ее стая громко гудели… – после минутного раздумья неуверенно сказала Менолли. Сильвина понимающе кивнула.