Один раз, правда, Наталия Андреевна поручила Яше роль в каком-то старинном водевиле. Он должен был пройти по сцене в костюме слуги, держа в руках поднос с чашечками кофе, и пригласить всех «к столу». В его роли было всего четыре слова: «За стол прошу всех».

Дома Яша долго репетировал свой проход по сцене с подносом и научился носить его так виртуозно, что даже мама перестала беспокоиться за посуду. Во время репетиций всё шло хорошо. Только перед спектаклем Яша ужасно заволновался. Чтобы не забыть текст, который ему нужно было сказать, Яша записал его на бумажку, а бумажку положил на поднос между чашек. Перед второй картиной, в которой он должен был выйти на сцену, Яша ещё раз проделал всё, что ему нужно было проделать по ходу представления. Подошёл наконец и его выход.

Яша шагнул на сцену с подносом в руках и остановился как вкопанный. Обращённые к нему лица зрителей привели Яшу в такой ужас, что он не только не смог раскрыть рот и что-то сказать, но и пошевелить ногами. Яша прижался к косяку двери, совсем забыв, что это декорация, а косяк нарисован на холсте. И тут же упал вместе с декорацией и подносом. Пришлось закрыть занавес.

После этого Яше перестали поручать даже маленькие роли. Да он и не просил их, хотя из кружка не ушёл — решил помогать Наталии Андреевне в организации и подготовке спектаклей. В настоящем театре человек, который занят такой работой, называется помощником режиссёра. И ещё Яша взял на себя обязанность открывать и закрывать занавес. А для этого ему нужно было хорошо знать пьесы. Потому-то Яша и продолжал аккуратно посещать занятия студии.

Драмкружковцы стали репетировать пьесу Михалкова «Красный галстук». Костя Хохлачёв снова получил в ней главную роль — сына директора завода Валерика. Репетировал он её очень хорошо. Правда, все чувствовали, что эта роль соответствовала характеру Кости. Валерик был такой же самоуверенный, как он, и довольно-таки ленивый. Но ведь будущие зрители не знали характера Кости и вполне могли подумать, что он так здорово наделил этими чертами своего героя.

Когда спектакль был готов и прошла последняя репетиция (в настоящих театрах такую репетицию называют генеральной), Наталия Андреевна, сделав кое-кому из исполнителей замечания, объявила:

— А теперь мы будем ставить «Снежную королеву».

— Великолепно! — обрадовался Костя. — Я давно мечтал сыграть Кея.

— Нет, — возразила ему Наталия Андреевна, — Кея у нас сыграет Алёша. — Она кивнула в сторону белокурого мальчика. — А ты уже играл много главных ролей и в «Снежной королеве» сыграешь Ворона.

— Кого? — чуть насмешливо переспросил Костя.

— Ворона, — повторила Наталия Андреевна.

Костя вспыхнул и довольно резко сказал:

— Не дадите мне играть Кея, так я уйду из вашей студии в Дом пионеров.

— Если ты не хочешь играть Ворона, тебя никто не неволит. А Кея всё-таки будет играть Алёша. — Наталия Андреевна произнесла эти слова таким холодным тоном, каким ещё никогда не говорила с Костей.

Она назвала других ребят, которых хотела занять в будущем спектакле. Яше тоже досталась роль бессловесного разбойника. И он был на седьмом небе. Наклеит пострашнее усы, взъерошит волосы и самый большой кинжал привесит. И будет всё действие сидеть на сцене. Какое наслаждение!

— Итак, до завтра, — сказала Наталия Андреевна. — Смотрите не ешьте много мороженого. Помните: завтра у нас премьера, и очень ответственная, — добавила она и почему-то многозначительно посмотрела на Костю.

Назавтра Яша пришёл в Дом культуры раньше всех. Нужно было проверить, хорошо ли задёргивается занавес, вместе с ребятами установить на сцене необходимую декорацию и выпросить у директора ДК красивое кресло. В нём должна сидеть бабушка Валерика. Репетировать можно было и в самом обыкновенном, а представлять хотелось бы в новом, красивом. Кресло директор разрешил взять, и Яша торжественно водворил его на сцену. Он нисколько не удивился, что среди ребят, помогающих ему, нет Кости. В установке декораций он никогда не участвовал. А если его просили помочь, насмешливо заявлял:

— Ты что, с Касковым меня спутал? Таскать мебель да дёргать занавес — его дело!

Яша не обижался: ведь его и в кружке оставили только потому, что он вызвался помогать Наталии Андреевне.

Минут за двадцать до начала представления Наталия Андреевна сказала Яше:

— Давай первый звонок. Пора.

Яша побежал к рубильнику у одной из кулис сцены, чтобы включить его и дать в зрительный зал первый звонок. Но тут к Яше подошёл Алёша, тот самый, который должен был играть в «Снежной королеве» Кея, и сказал:

— Подожди звонить.

— Почему?

— Кости ещё нет.

— Как нет? — удивился Яша, но тут же улыбнулся.

Он хорошо знал Костин характер. Любил Хохлачёв приходить последним, чтобы все переживали. Или в зрительном зале начнёт перед спектаклем прохаживаться, чтоб его узнали потом. Наверное, и сейчас там. И он потянулся к звонку.

— Слушай, — дёрнул его за руку Алёша, — а вдруг он совсем не придёт?

— Как совсем? Ты что?

— А так, — кивнул головой Алёша. — Обиделся он вчера на Наталию Андреевну за то, что она ему Ворона вместо Кея играть поручила.

— Ну и что? — возразил Яша. — Она же сказала: не хочет играть — пусть не играет. И потом, сегодня у нас на спектакле настоящий, известный артист будет. Разве Костя упустит такой случай показаться!

— Пожалуй, ты прав, — согласился Алёша.

В это время в коридоре, за сценой, послышались чьи-то шаги. Мальчики бросились навстречу идущему — думали, это Костя, — но увидели Наталию Андреевну.

— Яша, почему задерживаешь звонки? — спросила она. — Уже Виктор Иванович приехал. Сейчас он пройдёт прямо в зал. А после спектакля поговорит с нами. Давай звонки. Сразу два!

— Не могу, — покачал головой Яша, — до сих пор нет Кости.

— Как нет? — Наталия Андреевна поспешила в гримёрную. Но ей навстречу вышли уже одетые в костюмы действующих лиц ребята.

— А где Костя?

— Почему его до сих пор нет?

— Может, с ним что случилось? — волновались они.

— Касков, — обратилась к Яше Наталия Андреевна, — сбегай в кабинет директора и позвони Косте домой. Мы не можем задерживать спектакль.

— Я сейчас, мигом, — сказал Яша и бросился со всех ног в гримёрную, где в его папке, которую он хранил в одной из подзеркальных тумбочек, лежал список участников детской драматической студии с их адресами и телефонами.

Яша раскрыл дверцу тумбочки и сразу увидел лежащий на его папке листок бумаги. На нём было написано: «Если можете обойтись без меня в другом спектакле, попробуйте обойтись и завтра». Записка была без подписи, но почерк Кости Яша узнал сразу. В первую минуту он так растерялся, что не поверил своим глазам и перечитал записку. Да, так и написано: «…попробуйте обойтись и завтра». Ясно: Костя не придёт. Что же теперь делать? Неужели никто не может заменить его?

Яша лихорадочно перебрал в памяти всех кружковцев. Роль Валерика не знал никто… Никто, кроме него… Яше стало жарко.

«Нет, разве я смогу? Я сразу же собьюсь, не скажу ни слова… — Яша почувствовал, как неприятно задрожали у него ноги от одной только мысли, что ему придётся снова выйти на сцену и заговорить перед насторожённо молчащим зрительным залом. — Нет, это выше моих сил».

А из зала уже доносились нетерпеливые хлопки. Через несколько минут нужно было начинать.

Яша взял в руки записку: скорее отнести её Наталии Андреевне, и пусть она объявит, что спектакль отменяется. Яша рванулся к дверям, но остановился, поражённый ужасной мыслью: он должен, обязан сыграть Валерика, раз может спасти положение. Ведь ему совсем не обязательно играть хорошо, главное, чтобы не сорвался спектакль, чтобы об их студии не могли плохо подумать.

— Да, другого выхода нет, — еле шевеля губами, произнёс Яша.

Он снял с вешалки кожаную куртку Валерика и, побледнев, надел её.

— Ничего, — успокаивал он себя дрожащим голосом, — главное — взять себя в руки и не смотреть на зрителей… Ведь играю же я дома, перед бабушкой, и ничего, получается что-то… Она даже хвалит и мама тоже. Вот и тут надо представить, что я дома, и всё будет хорошо.