За разъяренным храпом он, разумеется, не услышал, как подошли к двери, и пожалел об этом: характер походки многое мог бы сказать о человеке, даже больше, чем его голос и внешность. А голос, который вдруг прозвучал по другую сторону двери, был грубым и без малейшего французского акцента.

– Кто там еще?! – с раздражением спросил голос. – Что за проклятое место! Я же запретил беспокоить… Что за дьявол колотит в дверь? Что надо?

Эти интонации насторожили и заинтересовали Дамиана. Говорил человек, привыкший командовать и наказывать – ошибиться было невозможно.

– Дьявол, увы, часто приходит не с той стороны, откуда его ждешь, – смиренно ответил Дамиан. – Никто бы и не стал вас беспокоить, добрые люди, если бы не пожар, который только что начался внизу. Горит все под вами! С южного угла занялось, но при такой погоде долго ли?.. Дым-то чуете?

Дымком действительно припахивало – с кухни ли, где готовился обед, с кузницы ли на заднем дворе, где хозяин подковывал лошадей, но этот запах оказался очень кстати. Тот, кто разговаривал с Дамианом через дверь, несомненно, ощущал дымный запах уже давно, не обращая на него внимания, но теперь, после соответствующего разъяснения, призадумался и пришел к выводу, что разговор про пожар может быть правдой. А то, что Дамиан сообщал об этом спокойно, без надрыва, почти флегматично, почему-то даже больше убедило сердитого человека. Он несколько раз провернул ключ в замочной скважине и с силой рванул дверь на себя.

На мгновение они оказались с Дамианом лицом к лицу – чуть простодушный с виду воспитанник монастыря, открывающий для себя увлекательную светскую жизнь, упитанный и коренастый, как крестьянин, и злой невысокий человечек с коричневой бородавкой на левой ноздре, платьем и манерами похожий одновременно и на чиновника и на военного. Этого мгновения им оказалось достаточно, чтобы понять друг о друге многое.

Маленький человечек откинулся назад, намереваясь выхватить из ножен оружие, но Дамиан, не раздумывая, просто по-студенчески хватил его кулачищем между глаз. Раздался тихий хруст, и незнакомец, отлетев на пару ярдов, опрокинулся на спину и затих.

Тут Дамиан сделал то, что помешал сделать своему противнику, а именно выхватил шпагу и прыгнул через порог, обнаружив в глубине комнаты, возле умывальника, еще одного неприметного, похожего на чиновника, меланхоличного человека, который, судя по всему, только что пытал третьего, крепко связанного и подвешенного за руки на прочном крюке для одежды, вбитом в стену. Впрочем, господину меланхолику пришлось волей-неволей пытки прекратить. Он повернулся к Дамиану и выстрелил в него из пистолета.

Но капризное оружие дало осечку.

– Проклятие! – вскричал чиновник и, отбросив бесполезный пистолет, выхватил шпагу. Вид чужой шпаги отчего-то всегда пробуждал в обычно флегматичной душе отца-иезуита какого-то зверя. Клинки со звоном скрестились. Едва запела сталь, как соперник Дамиана начал сдавать. Он явно не ожидал столь мастерской атаки, да и вообще фехтование, судя по всему, не являлось его коньком. Еле отбив фланконад, при котором шпаги касались друг друга левыми сторонами, и едва не вывихнув при этом кисть высоко поднятой руки, он вдруг заголосил:

– Эй, любезный, любезный! Вложите шпагу в ножны! Вы не знаете, с кем связались! Вас ждет виселица! Именем короля…

Дамиан сделал безумное лицо, применил кроа-зе, мгновенным ударом по слабой части шпаги противника вскользь выбил ее из руки по-настоящему перетрусившего вояки. Шпага чиновника отлетела в угол. Не теряя ни секунды, Дамиан убрал клинок в ножны, ухватил растерявшегося соперника одной рукой за шиворот, а другой за штаны, приподнял в воздухе и, разбежавшись, вышвырнул его в окно. Снизу немедленно донесся его слабый крик и недовольный поросячий визг. Дамиан, воодушевленный легкой победой, тут же подхватил с пола чиновника с бородавкой и тем же манером спровадил его восвояси. Внизу снова хрюкнула свинья и ойкнул человек.

– Здорово! Ура! – слабым голосом произнес человек, висящий на крюке с задранными вверх, посиневшими и распухшими от веревок руками. – Если бы вы выкинули на двор и меня, то я до смерти молил бы о вас Пресвятую Деву…

Дамиан отряхнул руки и тут только внимательно рассмотрел подвешенного на импровизированной дыбе человека. Это был, несомненно, мулат, выговор его за милю отдавал французским прононсом, а что касается вероисповедания…

– Ad majorem Dei gloriam! – внятно и даже торжественно произнес Дамиан, не сводя взгляда с пленника.

– Аминь! – со вздохом отозвался сверху молодой человек. – Значит, это вы? Ну что же, лучше, как говорится, поздно… Может быть, тогда снимете меня с этого крюка, пока я окончательно не превратился в свиной окорок, причем подкопченный по причине происхождения?

Дамиана не нужно было упрашивать – ловко орудуя ножом, он спустил мулата на пол, правда, несколько не удержав его неожиданно тяжелое тело, отчего тот неловко грохнулся на бок.

– Прошу прощения, – пробормотал Дамиан и бросился распутывать веревки, крепко стягивающие его тело. Пока освобожденный, морщась, растирал затекшие руки и ноги, Дамиан с любопытством рассматривал его.

Перед ним сидел мужчина лет двадцати, с курчавыми волосами до плеч, довольно приятной наружности, но с кожей очень смуглой. Нос его был немного приплюснут, губы несколько более выворочены, чем полагалось европейцу, а глаза, слегка выпуклые, смотрели весело и нагловато. Его распухшие руки были грязны, а одежда, явно с чужого плеча, одновременно напоминала платье погонщика мулов и лакея. Полотняная рубаха была на груди разорвана, выставляя на обозрение великолепно развитые грудные мышцы и загадочный амулет, кожаный жилет валялся неподалеку, а суконные штаны с кожаными заплатками покрыты пятнами засохшей глины.

Некоторые меры убеждения, примененные к нему недавно, оставили на лице мулата следы, которые его отнюдь не украсили. Тем не менее, в его красивых, хоть и грубоватых чертах, в его смелом взгляде чувствовалась огромная энергия, да и сама манера шутить в таких отчаянных обстоятельствах свидетельствовала о некоторой незаурядности натуры этого полукровки.

– Можете, наконец, идти? – нетерпеливо осведомился Дамиан. – Держите руку! Нам нужно убираться отсюда. Вы уже заплатили за комнату?

– Я не занимал здесь никакой комнаты, – ответил мулат, с трудом поднимаясь на затекшие ноги. – Последние три дня у меня почти не было денег. Я наведывался сюда, надеясь, что однажды вы появитесь. Но вместо вас на меня напали эти два мерзавца, которые стали задавать мне вопросы…

– Тихо! – воскликнул Дамиан, прислушиваясь. – Я слышу грохот колес и топот копыт. Кто-то подъехал сюда в карете. Это лишний повод бежать отсюда как можно быстрее. Если вам тяжело, обопритесь о мое плечо!

– Ничего! Я справлюсь!

Они быстро покинули комнату, спустились по лестнице и выскочили во двор. У ворот стояла великолепная карета. На козлах восседал кучер в ливрее, а из раскрытой дверцы выглядывал сам отец Франциск, надменный и величественный.

– Сюрприз! – сказал Дамиан и дернул спутника за руку. – Бегом в карету!

Они запрыгнули в экипаж. Отец Франциск крикнул кучеру: «Пошел!» и захлопнул дверцу. Карета понеслась.

– Я не стал задерживаться у губернатора, – сообщил отец Франциск, внимательно разглядывая своих пассажиров. – Но он был так растроган нашим знакомством, что сам предложил мне карету, дабы я мог с удобствами добраться до своего поместья.

– А куда мы вообще едем? – без стеснения поинтересовался бойкий молодой человек. – Я, может быть, не ел три дня, а после того, как на постоялом дворе меня подвесили, точно тушу…

– Ваше имя, молодой человек! – сверля его ледяным взглядом, произнес отец Франциск. – Если ваше имя – Жан, то рассказывайте все, что вам известно о поисках сокровищ. Я желаю знать все немедленно.

– Меня зовут Жан-Поль, – молодой человек оскалил белоснежные крупные зубы и усмехнулся. – Меня направил Орден. У меня сообщение от Робера Амбулена, и я буду вашим проводником.