Рывок, ответный удар, и пойманная за хвост гадюка повисла вниз головой. Несколько круговых движений гадюкой в воздухе, и она полностью потеряла ориентацию. Бросив её наземь, я тут же наступил ногой чуть ниже её головы и, зажав пальцами морду, поднёс к глазам.

Словно ожидая этого, узкий раздвоенный чёрный язык тут же скользнул вперёд. Маленькие бусинки глаз пристально смотрели на меня, пытаясь узнать, но тщетно. А вот я её узнал. Кусачка оказалась пилообразной змеёй Хьюзи, так, кажется, официально наименовался этот вид змей. Обычная гадюка, хоть и сильно ядовитая.

— Что ж ты так? — задал я прямой вопрос змее.

Та лишь вновь скользнула вперёд раздвоенным языком, ненавидяще прожигая меня бусинками глаз. Ну, что поделать, пора устраивать очную ставку виновнице. Намотав тело змеи на правую руку, я вошёл в палатку.

— Она? — сунул я змею под нос одному из присутствующих.

Тот подпрыгнул от неожиданности и отшатнулся так, что едва не завалил шатёр. Ответа я так и не дождался, поэтому ткнул гадюку под нос другому, спросив:

— Она?

— Ааа! — резануло по ушам невообразимо высокими децибелами. Идиот! Зато внимание привлёк.

На выручку пришли постепенно очухавшиеся посетители укушенного. При свете фонариков все «узнали» змею. Она или не она, достоверно сказать никто не мог, я же был уверен, что точно она. На краткое время Мухамед пришёл в сознание и, взглянув на змею, прошептал:

— Она!

— Ну что, будем спасать или как? — обратился я ко всем присутствующим.

— А ты сможешь? — спросил Лакша.

— Легко! Только надо противоядие приготовить, а змею убить и пожарить. Всё это я умею, но… какова награда?

— Награда будет достойной, не сомневайся! — полог палатки откинулся, и в неё вошёл начальник каравана.

— Я понял и оправдаю ваше доверие, — склонился я в полупоклоне, прижав правую руку к груди. — Мне нужен костёр, котелок с водой, и чтобы никто не мешал.

— Тебе всё будет предоставлено, сомалиец клана дир, но ты должен знать, что если Мухамед умрёт, то умрёшь и ты!

— На всё воля Аллаха! — пожал я плечами. — Но мы поборемся с дэвами за жизнь этого человека.

— Борись, — кивнул головой хозяин каравана и ушёл. Ну, а я стал бороться.

Костёр разожгли быстро и, подвесив над ним котелок с водой, посмотрели на меня. Я кивнул, мешочек с травами и прочими снадобьями я взял с собой, когда пошёл с Лакши. Надобности возвращаться к своим вещам у меня не было, можно приступать.

Сняв нож с пояса, я одним движением отрубил голову змее и наклонил обрубок над котелком. Из конвульсивно дёргающегося тела кровавой капелью в холодную воду брызнула тёмная кровь, растворяясь в ней мистическими кругами. Особого смысла в этом не имелось, но надо учитывать верования африканцев, а кто, как не я знал о них не понаслышке?! Можно было бы кинуть напоследок и голову гадюки в котелок, но это уже лишнее.

Узорчатая деревянная ложка опустилась в воду, размешивая стёкшую змеиную кровь до полного растворения. Хорошо, что в минуты привалов и вечерами перед сном я колдовал над этой ложкой. Зарабатывать надо на чём-то, и лучше всего у меня получалось зарабатывать на мистике. А если учесть мои знания по лечебным зельям и эликсирам, то большего и не надо. Но для этого нужно сначала добраться до цивилизации. А пока моя походная сума постепенно наполнялась редкими травами и ингредиентами, найденными по дороге.

Тем временем вода в котелке медленно нагревалась, а пока стоило помочь Мухамеду дождаться готовности противоядия. Сыворотки или льда у меня нет, готового укрепляющего зелья тоже. Не сподобился как-то. Но вот давать много пить больному — необходимо. Я снова вошёл в палатку, окинув взглядом её внутреннее пространство. Возле Мухамеда, лежащего без сознания, находилась закутанная по самые брови молодая женщина, по виду сомалийка.

Очевидно, она получила какие-то указания насчёт меня, потому как не препятствовала. Тут же сидел какой-то старик, присматривающий за обоими. Я повернулся к старику.

— Уважаемый, мне нужно много чая и любых полезных отваров, кружка и помощь кого-нибудь, чтобы поить больного. И желательно побыстрее.

Старик выслушал, кивнул и шустро выбежал из палатки, я же вернулся к костру, внимательно следя за кипением. Сняв со змеи кожу, разрезал её тело на куски и стал поджаривать, терпеливо ожидая выполнения моих указаний. Возле меня сидели трое поджарых бедуинов (или кто они там на самом деле были?) и внимательно ловили каждое моё движение. Вскоре вернулся и Лакша.

— Всё принесли.

— Хорошо, — кивнул я и снова вошёл в палатку. Зачерпнув принесённого отвара кружкой, осторожно напоил Мухамеда, разжав ему челюсти деревянной ложкой.

— Поить будешь каждые полчаса, поняла? — обратился я к женщине, которая очевидно приходилась женой Мухамеду. — Можно и чаще, главное, чтобы он мог постоянно пить. Это поможет ему.

Женщина молча кивнула. Посмотрев, как она поит пациента, я снова ушёл к костру. Пора было бы уже цирк устраивать, пляски там у ночного костра, интересные телодвижения, разговоры с духами земли и Африки. В общем, всё согласно прейскуранту.

Вода постепенно закипала, и мои заготовки начали действовать. Затянув унылую песню и раздевшись до пояса, я стал приплясывать возле костра, отбрасывая загадочные тени от его пламени. То одна щепотка сухих растений, то другая летели в кипящую воду, отчего та окрашивалась то в один, то в другой цвет. Менялся и её запах.

Цвет вода приоретала в основном от природных красителей, которые содержались в порошке и травах. Они были абсолютно безвредны, но в то же время создавали необходимый коленкор таинственности.

Через несколько минут моего священнодействия и колдовских скачек возле костра собралась толпа. Люди заворожённо пялились на меня, кружащегося в безумном танце и бросающего всякую хрень в котелок, отчего кипящая вода играла разными красками. Цирк, да и только, но полезный цирк.

Вода кипела, я плясал, всё больше и больше входя в раж. А как же без этого? Играть надо правдоподобно и со всей отдачей, иначе зритель останется недовольным, а пациент не выздоровеет. Тут уж коллективное выше индивидуального.

Наконец, по моему разумению, зелье оказалось готовым и, опустившись без сил на землю, я осторожно снял котелок с огня и поставил рядом с собой. Теперь отвару нужно хоть немного дать настояться. Тихонечко помешивая его ложкой, я продолжал напевать разные заклинания и украдкой бросил в него смолу ладана. Остывающий отвар немного загустел и от него распространился приятный аромат.

Визуально зелье стало выглядеть эффектнее, а по целебным свойствам оставалось почти таким же. Ну, кашу маслом не испортишь. Примерно через час отвар остыл, разошлись и невольные зрители, остался только Лакша, что уже с уважением смотрел на меня. При нём я демонстративно попробовал своё варево, закусив его жареным змеиным мясом, которое оказалось весьма неплохим и, возможно, полезным.

Забрав котелок, я вошёл с ним в палатку. Нацедив целую кружку, заставил напиться Мухамеда и, отогнав женщину, начал ухаживать за больным, самолично утирая с больного выступивший обильный пот. Таким образом я поил его ещё три раза, просидев с ним практически до самого утра. Напоследок остатки варева забросил в чистую тряпицу, положил на лоб больному и незаметно для себя задремал, сидя возле него.

— Эй! Ээээй! — я проснулся. На меня смотрели удивлённые глаза Мухамеда.

— Мне лучше. Ты лечил меня, сомалиец?

— Я. Меня зовут Башир, по прозвищу Мамба. Это было нетрудно. Нетрудно для меня, — уточнил я во избежание, так сказать, недоразумений.

— Спасибо! Ты спас Мухамеда, Мухамед этого не забудет и поможет тебе.

— Не нужно. Хозяин каравана сказал, что расплатится со мной.

— Он — да, но и я помогу тебе. Позови Лакши.

— Я здесь, Мухамед, — тут же вырос из-за моей спины Лакша, что оказывается, всё время отирался рядом.

— Скажи хозяину, что я выздоровел и чувствую себя намного лучше. Даже лучше, чем прежде.