В королевстве Резчицы – а через несколько дней и на Скрытом Острове Свежевателя – кончился длинный день полярного лета. Сначала появились легкие сумерки точно в полночь, когда даже самые высокие холмы покрывала тень. И быстро стали нарастать часы темноты. День бился с ночью, и ночь побеждала. Перистые деревья в долинах приняли осенний цвет. Глядя днем на фиорд, можно было заметить красно-оранжевые пятна на ближайших холмах, а выше – зелень вереска, незаметно переходящую в серость лишайника и черноту скал. Снежные пятна ждали своего времени, и оно было уже близко.

На закате, наступающем каждый день на несколько минут раньше, Тиратект обходила бастионы крепостной стены Свежевателя. Идти нужно было три мили. Нижние уровни охранялись линейными стаями, но наверху было лишь несколько смотровых постов кругового обзора. Когда она подходила, они отступали в сторону с военной четкостью. И даже более чем военной – проходя, она замечала их страх. К этому трудно было привыкнуть. Сколько она могла ясно помнить – почти двадцать лет, – Тиратект жила в страхе перед другими, в стыде и вине, в поисках того, за кем можно следовать. Теперь все перевернулось. Теперь она знала, нутром знала, какое зло она себе причинила. И знала, почему боятся ее часовые. Для них она и была Свежевателем.

Конечно, она даже намеком не выдавала такие мысли. Жизнь ее в безопасности лишь до тех пор, пока не раскроется ее обман. Тиратект трудно было подавить естественные, застенчивые манеры. Не раз она с момента прибытия на Скрытый Остров ловила себя на старой привычке опускать головы и закрывать глаза.

Но теперь у Тиратект был взгляд Свежевателя – и она его использовала. Обход ее по внешней стене был незаметным и зловещим – как у Свежевателя. Она оглядывала свои – его – владения его прежним взглядом – все головы устремлены вперед, будто видят то, что недоступно жалким умам последователей. Никто не должен догадаться о причине ее вечерних обходов: в это время здесь дни и ночи были как в Республике. Она даже почти представляла себе, что она снова дома, еще до Движения и резни на площади Парламента, до того, как ей перерезали глотки и обвенчали куски Свежевателя с обрубками ее души.

В золотых и охряных полях за каменными стенами крестьяне возились с посевами и стадами. Власть Свежевателя распространялась далеко за пределы видимости, но ему никогда не приходилось ввозить еду. Зерно и мясо в хранилищах создавались в пределах двух дней пути от проливов. Стратегический смысл этого был ясен, но сейчас это лишь было мирным вечерним зрелищем, навевающим воспоминания о родном доме и школе.

Солнце зашло за горы, на поля легли длинные тени. Замок Свежевателя остался островом в море теней. Тиратект чуяла холод. Сегодня ночью снова будет морозно. Завтра с утра поля покроет иней, который исчезнет через час после восхода.

Тиратект плотнее запахнула куртки и подошла к восточной обзорной площадке. На той стороне проливов один из ближних холмов еще купался в солнце. Там и приземлился корабль чужаков. Он и сейчас там стоял, но за оградой из камня и дерева – Булат стал строить ее сразу после приземления. В карьерах на северной оконечности Скрытого Острова работа кипела сильнее, чем при Свежевателе. Постоянно шли через пролив баржи с камнем. Даже сейчас в меркнущем свете дня непрерывно шла работа на стройке Булата. Его Посещения и инспекции чиновников поменьше были суровее, чем Свежеватель когда-либо устраивал.

Властитель Булат был убийцей, хуже того – манипулятором. Но с момента приземления в нем было еще одно, и Тиратект это знала: смертельный страх. И по очень основательной причине. Хотя она знала, что народ, которого боится Булат, может убить их всех, в глубине затаенной души Тиратект желала этому народу победы. Булат и свежеватели налетели на звездных пришельцев без предупреждения, скорее из жадности, чем из страха. На их совести десятки существ. В некотором смысле эти убийства были хуже того, что Движение сделало с ней. Тиратект пошла за Свежевателем по собственной воле. У нее были друзья, которые предупреждали ее не лезть в Движение. О Свежевателе ходили черные слухи, и не все из них были чистой пропагандой. Но она так хотела идти за ним, отдать себя Чему-то Большему… Они использовали ее – в буквальном смысле – как свой инструмент. Но у нее была возможность этого избежать. У звездных людей такой возможности не было – Булат просто устроил им бойню.

Значит, теперь Булат трудится из страха. За первые три дня он укрыл летающий корабль крышей: вдруг, откуда ни возьмись, дурацкий крестьянский дом на холме. Вскоре после этого корабль чужаков скрылся за каменными стенами. Под конец эта крепость может оказаться больше той, что на Скрытом Острове. Булат понимал, что если его злодейство его не уничтожит, оно сделает его самой властительной стаей мира.

И потому Тиратект и оставалась на острове, продолжая свой маскарад. Но вечно он длиться не мог. Рано или поздно другие фрагменты доберутся до Скрытого Острова, Тиратект будет уничтожена, и Свежеватель возродится полностью. Может быть, она и до этого не доживет. Ведь двое ее – это Свежеватель. Хозяин просчитался, думая, что они вдвоем одолеют троих. Вышло же так, что сознание трех овладело блестящими способностями двух. Она помнила почти все, что знал великий Свежеватель, все его хитрости и предательства. Эти двое дали ей такую энергию, которой она никогда не знала раньше. В каком-то смысле она обрела то, ради чего так наивно пошла в Движение, и великий Свежеватель допустил ту самую ошибку, которую в своем самодовольстве считал невозможной. Пока она держит этих двух под контролем, у нее есть шанс. Пока она вся бодрствует, это не представляет трудности – она по-прежнему ощущает себя как «она», все еще помнит свою жизнь в Республике яснее, чем жизнь Свежевателя. Во сне же – дело другое. Секс во сне должен быть умиротворением, для нее же он был битвой. Она просыпалась избитая и измятая, будто отбивалась от насильника. Если эти двое когда-нибудь вырвутся на свободу, если она проснется и почувствует, что теперь она не «она», а «он»… Этим двоим понадобится секунда, чтобы разоблачить ее маскарад, еще чуть больше, чтобы убить остальных троих и поместить элементы Свежевателя в более управляемую стаю.

И все же она оставалась. Булат собирался использовать чужаков и их корабль, чтобы распространить по миру кошмар свежевателей. Но план его был уязвим и слишком рискован – на каждом шагу.

И если есть что-то, что она может, чтобы уничтожить его и Движение Свежевателя, она это сделает.

На той стороне замка только западная башня еще была освещена солнцем. В оконных щелях не было видно лиц, но глаза смотрели внимательно: Булат наблюдал за Фрагментом Свежевателя – Свежевателем-в-Ожидании, как он себя называл, – внизу, на бастионах.

Фрагмента признали все его командиры. Фактически они оказали ему то же почтение, что и полному Свежевателю. В некотором смысле Свежеватель создал их всех, потому и не странно, что их пробирала дрожь от присутствия Хозяина. Даже Булату становилось не по себе. Формируя его, Свежеватель заставлял нарождающегося Булата пытаться его убить; и каждый раз, когда попытка проваливалась, самых слабых элементов подвергали пытке. Булат знал, что вбитое тогда все еще сидит в нем, и это знание помогало ему с этим бороться. Как бы там ни было, говорил он себе, Фрагмент Свежевателя из-за этого в еще большей опасности: если он попытается сделать ставку на страх, Булат может просто не рассчитать и действовать сильнее, чем надо.

Рано или поздно Булату придется принять решение. Если он не убьет Фрагмент раньше, чем остальные фрагменты доберутся до Скрытого Острова, то весь Свежеватель соберется воедино. Если даже два его элемента смогли подчинить себе правление Булата, то все шесть просто сотрут его. Хочет ли он смерти Хозяина? И если да, есть ли надежный и безопасный способ? Эти вопросы пульсировали в уме Булата, когда он смотрел на одетую в черное стаю.