— Но пока можно позволить себе кружечку кофе! ? весело заметил Крутиков.? Э—э, да он совсем остыл! Алеша, будь другом, включи…

— И все же героическим межпланетникам приходится муже ственно преодолевать трудности,? сказал Быков, взглянув на Юрковского.

Тот беспечно рассмеялся:

? Не трудности, дорогой Алексей Петрович, а всего—навсего страх смерти. Трудности будут еще впереди. Это я вам гарантирую, как говорил Краюхин.

Загадка космической атаки объяснилась через несколько ча сов. В ответ на осторожный запрос Ермакова была получена выписка из сводки Крымской актинографической обсерватории, и из выписки этой явствовало, что как раз в те минуты, когда экипаж «Хиуса» готовился к гибели от смертоносного излучения, на Солнце наблюдалось мощное извержение раскаленных газов ? явление, вообще говоря, вовсе не редкое и достаточно хорошо изученное. Плотная струя ядер атомов водорода ? протонов ? с колоссальной скоростью устремилась в пространство и «окатила» планетолет, оказавшийся на ее пути.

Лишь часть протонов прошла через панцирь из легированно го титана, усиленный слоем «абсолютного отражателя», но они образовали в его толще бесчисленные источники чрезвычайно жесткого гамма—излучения, для которого преград практически не существовало. Гамма—лучи и воздействовали на индикаторы и сигнальные устройства и едва не погубили экспедицию в самом начале ее пути.

Это было гораздо опаснее встречи с метеоритом. Продлись протонная бомбардировка хотя бы четверть часа ? и на «Хиусе» не осталось бы ни одного живого человека. Даже менее продолжительное гамма—излучение такой жесткости могло принести экипажу много серьезных неприятностей: кое—кто из старых межпланетников, уже подвергавшихся в прошлом лучевым ударам, неминуемо заболел бы. К счастью, в распоряжении Ермакова были новейшие препараты, предоставленные в свое время комитету одним из биофизических научно—исследовательских институтов. Введенные в организм, они полностью или почти полностью ликвидировали последствия не слишком тяжелых радиоактивных поражений.

— Я слыхал о таких историях,? заметил Богдан, когда Ерма ков зачитал радиограмму.? Кажется, именно так погиб лет пятнадцать назад один немецкий космотанкер. Но, если взрывы на Солнце ? не редкость, почему нам так редко приходится сталкиваться с этими протонными фонтанами?

— Очень просто,? отозвался Юрковский.? Я бы сказал, достаточно странно, что с ними вообще приходится сталкиваться. Протонный поток распространяется весьма узким пучком, и вероятность попасть в него ничтожна.

— Нам просто повезло,? вздохнул Дауге.? Омерзительное состояние, когда тебя вот так запросто убивают, а ты ничего не можешь сделать. И потом… я вообще терпеть не могу уколов, а от этих вдобавок сильно болит поясница.

— И даже спецкостюмы не могли бы помочь? ? поинтересовался Быков.

— Какие там спецкостюмы!..? Дауге махнул рукой.? От этого, Алексей, никакие костюмы не спасут. Энергии в миллионы электроновольт! Но, к счастью, все позади…

— Пока еще не все,? сказал Ермаков.

— А что такое?

В рубке до сих пор мигают индикаторы. Юрковский живо обернулся к нему:

— Мигают? Ермаков кивнул.

— Мигают, черт бы их взял,? подтвердил Богдан.

— Сильно?

— Да нет, этак на одну сотую рентгена. Но все—таки мигают…

Значит, извержение еще не прекратилось… А ведь мы летим как раз около оси протонного пучка…? Дауге с озабоченным видом замолчал.

— Никуда не годится! ? Юрковский с видом учителя, ули чившего ученика в ошибке, покачал головой.? Солнце вращается, и место извержения давно переместилось в сторону. Нет, здесь что—то другое…

— Наведенная радиация,? сказал Ермаков.

Ну конечно! ? обрадовался Дауге.? Этого и следовало ожидать. Под воздействием протонной бомбардировки часть атомов в толще стен «Хиуса» стала радиоактивной, только и всего…

— Хорошенькое «только и всего»! С этим будет такая возня…

— Не думаю,? возразил Спицын.? Ведь радиация не очень сильная, допустимую дозу не превышает.

— Хорошо еще, что сверху нас прикрыл «Мальчик»,? осмелился вставить свое слово Быков.

— Да, «Мальчик»…? Ермаков подумал.? Ведь «Мальчик» тоже может оказаться зараженным. Это было бы неприятно.

— Сделаем вылазку, проверим? ? предложил Юрковский.

— Только после того как повернемся зеркалом к Солнцу. Примерно через двое суток.

— Подумать только,? проговорил Дауге, который, видимо, все еще осмысливал пережитое,? если бы эта гадость длилась еще несколько минут, все было бы кончено! «Хиус» с мертвым экипажем!

— И через пятьдесят часов мы раскаленным облаком врезаемся в Солнце…

— Такие похороны не снились ни одному викингу! ? торже ственно сказал Юрковский.? Иногда мне чертовски жаль, что я не поэт…

— Лучше уж без похорон,? заметил Михаил Антонович.? Мне кажется, что, как ни увлекательна эта перспектива, нам следует сначала выполнить свою задачу.

— Мертвый планетолет с мертвым экипажем…? Богдан посмотрел на Ермакова.? Такие уже есть, не так ли, Анатолий Борисович?

— Межпланетные «Летучие голландцы»…

— Что с ними случилось? ? с понятным любопытством осведомился Быков.

— Разные причины… Болезни, вывезенные с других планет, такие же вот вспышки на Солнце…

Разговор этот происходил в кают—компании. Юрковский сидел верхом на стуле, положив локти на его спинку, и поглядывал на собеседников красивыми блестящими глазами. Дауге ходил из угла в угол, останавливаясь время от времени у стола, чтобы взять из вазы ломтик засахаренного лимона и покряхтеть, поглаживая поясницу. Спицын и Быков устроились на диване. Ермаков, только что сменившийся с вахты, сидел в кресле у книжного шкафа, а Михаил Антонович, собравшийся в рубку, стоял в дверях.

— Да, это ужасная штука,? вздохнул Дауге.? Планетолет с экипажем мертвецов…

— Гм…? Ермаков взглянул на часы, затем на Михаила Анто новича.? Иногда это, несомненно, случалось потому, что пилоты слишком полагались на точность автоматического управления.

Михаил Антонович запылал от смущения, кашлянул и по спешно вышел. Юрковский рассмеялся, скаля белые зубы:

— Пойдем—ка и мы, Иоганыч, работать, а то ты ненароком все конфеты слопаешь.

— Зависть все,? покачал головой Дауге.? Зависть и жад ность. У меня после инъекции болит поясница, понял? Неужели нельзя человеку немного утешиться? Ладно, идем. К тебе?

— И я, пожалуй, пойду, посплю перед вахтой,? сказал Богдан.? Ты не пойдешь, Алексей Петрович?

— Нет, посижу здесь, почитаю.

Юрковский, Богдан и Дауге ушли, и Быков углубился в рас трепанный сборник статей по радионаведению в астронавтике.

Жизнь на планетолете шла своим чередом. Ермаков вел на блюдение за работой фотонной техники и разрабатывал совместно со штурманом какую—то проблему новой космогации; геологи в сотый раз пересматривали программу исследовательских работ на Голконде; Быков читал книги по астрономии; Богдан Спицын все свободное время возился с радиоаппаратурой.

Однажды Богдан позвал всех к рубке.

? Слушайте! ? сказал он, счастливо улыбаясь.? Говорит Марс, Песчаная Бухта. Это для нас.

«…очень недолго,? говорил высокий веселый женский го лос.? И вот в долине, закрытой от холодных бурь отрогами Срединного Хребта, мы обнаружили мелководные озера и обширные луга, словно из детской сказки. Ах, товарищи, если бы вы знали, какая это красота! Вы поднимаетесь на вершину холма и видите: лиловая гладь озера, неподвижная, как зеркало, необыкновенный ковер высоких оранжевых трав и огромных ярко—зеленых цветов, и над всем этим ? темно—фиолетовое небо. Нам хотелось сорвать с себя скафандры…»

Быков видел, как на лицах товарищей восторг и радость бо рются с недоверием, губы их сами собой раздвигаются в счастливые улыбки, глаза загораются мягкими теплыми огоньками.

? Это Марс! ? прошептал Дауге.? Ребята, подумайте, это Марс, мертвый Марс!

«…Мы назвали эту долину «Долиной Хиуса», в вашу честь. Мы не можем поднести вам воды из ее озер, цветов с ее полей, мы не можем, к сожалению, даже показать вам ее, но пусть она носит имя вашего корабля, отважные друзья наши! Вот… Одну минуту… Нам пора заканчивать. До свидания, желаем вам всем удачи ? тебе, Анатолий Ермаков, тебе, Владимир Юрковский, тебе, Михаил Крутиков, тебе, Богдан Спицын, тебе, Григорий Дауге, и тебе, Алексей Быков…»