— На дальних подступах?..? Юрковский прищурился.
— Да, на дальних.
— Данные относительно полны,? осторожно проговорил Дауге,? но…
— Вами закончено в первом приближении изучение качественного и количественного состава полезных ископаемых окрестностей Урановой Голконды.? Теперь Ермаков говорил громко и резко.? Вы доказали пригодность окрестностей Голконды для разработок. Собрали основательный материал о природных условиях района. Определили режим радиоактивности. Составили карту местности ? геологическую и топографическую. Провели геофизическую разведку недр Венеры в этом районе…
— Но данные расплывчаты и недостаточно полны,? ворвался в речь командира Юрковский.? Имея возможность получить гораздо более точные данные…
— Мы не имеем такой возможности! ? отчеканил Ермаков.
— Как так ? не имеем?!
— Я уже сказал. Готов повторить. Воды осталось на четверо суток. Связи нет. Положение «Хиуса» на болоте небезопасно. Поход в Дымное море в наших условиях является авантюрой. Любая серьезная неисправность транспортера может привести к провалу всего дела. Кроме того…
— При чем здесь авантюра, когда речь идет о задании прави тельства? ? Юрковский вскочил.? Нам поручили ответственнейшее дело, а мы выполняем его только наполовину. Это же позор! Когда еще сюда придут люди!..
— Если мы вернемся, они придут скоро, а если останемся здесь ? никогда… Или через двадцать лет!
Дауге сказал негромко:
— Ведь вы обещали… Вы дали согласие на этот поход после оборудования ракетодрома…
— Да, я собирался исследовать Дымное море, если будет на то возможность. Но этой возможности нет. Рисковать результатами экспедиции я не намерен.
— Риск! Опять риск! ? бушевал Юрковский.? Я не боюсь риска! Говорите что угодно, Анатолий Борисович, но вы не в силах сделать нас трусами! (Ермаков невольно вздрогнул: это были его собственные слова.) Основная задача экспедиции не будет выполнена!
? Не так,? вмешался в спор Быков.
Он неожиданно вспомнил свой разговор с Ермаковым в самом начале перелета и сразу понял причины, заставлявшие командира быть осторожным. Геологи, привыкшие к тому, что Быков обычно не вмешивается в разговоры на эту тему, удивленно воззрились на него. Только Ермаков не шевельнулся.
Быков продолжал:
— Основная задача экспедиции не в этом. Вы плохо помните приказ комитета. Испытание «Хиуса» ? вот основная задача.
— Алексей Петрович прав. Наша основная задача ? доказать, что только снаряды типа «Хиус» могут решить проблему овладения Венерой. Доказать это! Кроме того, доставить на Землю результаты предварительной разведки. Мы их добыли. Ракетодром создан. Остается главное ? вернуться.
Неудачливый именинник принялся с отвращением жевать роль—мопс ? видно было, что он сдается. Юрковский воскликнул с горечью:
— Бросать на полдороге такое дело!
— Лучшее ? враг хорошего, Владимир Сергеевич. И потом, мы сделали свое дело…
— Вы не специалист,? дерзко сказал Юрковский.
— Я командир! ? Ермаков заиграл желваками и проговорил, сдерживаясь: ? Я отвечаю за исход всего дела. Я мог бы просто приказать, но я выслушал ваши доводы и… считаю их неубедительными. Не будем больше об этом… И, кроме того, если Михаил в течение ближайшего часа свяжется с нами и приведет «Хиус» сюда, я дам вам еще два—три дня…
— Утешение,? язвительно проговорил Юрковский.
— Надеяться на связь ? надеяться на бога,? криво усмехнулся именинник.
— К сожалению, вы правы, Григорий Иоганнович,? холодно согласился Ермаков и поглядел на часы.
Вечер был испорчен несомненно. Геологи сели бок о бок и понурили головы. Ермаков снова занялся приемником. Репродуктор выл и надсадно каркал. Бежали минуты. Связи не было. Забытая бутылка одиноко стояла посреди белой салфетки.
«Кр—ра, кр—ра, ти—иу—у, фюи—и…» ? затянул приемник. Индикаторы на стене медленно налились красным. Заверещали счетчики радиации.
— Венера приветствует тебя, Иоганыч,? деревянным голосом сообщил Юрковский.
— Ах, боже мой, боже мой!..? проговорил именинник с невыразимой тоской и принялся ругаться вполголоса по—латышски.
«Фюи—и—и—у—у»,? неслось из репродуктора.
вдруг негромко пропел Юрковский на мотив знакомой лирической песенки.
— А, это что—то новое! ? оживился Дауге.? А дальше?
— Подпевать будешь? ? спросил Юрковский немного смущенно.
— Конечно! Давай!
Юрковский повторил, и Дауге ужасным голосом подхватил:
? «Вернутся не скоро… Когда?» ? задумчиво повторил Дауге.? Молодец, Володя, хорошо…Разлили и выпили по одной. Юрковский, приуныв, склонил на руки красивую, чуть седую голову. Ермаков о чем—то напряженно думал, ежеминутно механически взглядывая на часы. Быкову стало совсем грустно, он откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза. В памяти вставали милые сердцу, страшно далекие образы ? синее глубокое небо, легкий ласковый теплый ветерок, белые клочки облаков в темной дрожащей лужице… Земля…
? Хватит, Иоганыч,? раздался голос Юрковского.
Быков поднял веки. Дауге наливал в стаканчик. Руки его дрожали, янтарные капли, весело сверкая в электрическом свете, падали на салфетку, разбегаясь по ней маленькими яркими шариками.
? Это не мне,? строго сказал Иоганыч,? и не тебе…
Он потянулся через закуски:
? Выпей, Богдан… Ну, знаю, что не терпишь, но ради меня ? должен!
Юрковский отшатнулся. Держа стаканчик в вытянутой руке, Дауге говорил убеждающе:
? В Дымное море нас все равно не пустят. Эрго ? поход окончен. Ради этого абсолютно нельзя не выпить…
Ермаков вдруг поднялся. Совершенно спокойно, не отрывая глаз от циферблата часов, он сказал:
— Извините, я выключу свет. Надо осмотреть окрестности.
— П—пожалуйста,? с трудом проговорил Быков, не отрывая глаз от белых щек Дауге.
— Помогите мне, Алексей Петрович,? проговорил Ермаков. Он словно ничего не замечал.
— П—пожалуйста,? повторил Быков.
Они поднялись в командирскую башенку. Ермаков погасил свет. В наступившей темноте зазвенел резкий, нездоровый смех Дауге.
? Ты прав, Богдаша… Ты прав.
Ермаков развернул дальномер в сторону юга и прильнул к окулярам. Быков нагнулся ко второму дальномеру. Он не понимал, что делает. Он слышал только резкий смех за спиной, непонятные слова (Дауге начал громко говорить по—латышски), шепот Юрковского:
? Григорий… Гриша… Успокойся… Гриша…
А потом перед его глазами в свинцово—черном круге, расчерченном фосфоресцирующими штрихами, вдруг вспыхнули одна за другой две яркие кроваво—красные звездочки ? невысоко над черной бездонной полосой горизонта.
