— Пошли отсюда. — Я подошел к нему и положил руку на плечо.

— Не хочу. — Отшатнулся от меня заключенный. — Там… там люди. Они злые и непонятные. Люди меня пугают…

Штопор продолжал гладить воздух, говоря, что это его домашний питомец. И что зверушка очень сильно любит играть.

— Не желаешь с ним поиграть? Он хороший! Я его просто Питомцем зову. Он правда хороший!

— Я пас!

— Питомец обиделся на тебя. — Проскулил Штопор. — Он любит игры… любит.

Выйдя из архива, я направился к жилому корпусу. По возможности нужно еще раз сюда наведаться. И отыскать всю правду об этой планете. Я обязательно еще вернусь!

Я снова видел ее во сне.

Красивая, стройная, с идеальными чертами лица! Она была безупречной во всем. В каждом ее движении прослеживалась грация и утонченность! Идеальная настолько, что казалась нереальной! Но ведь она и была нереальной! Это всего лишь сон. Всего лишь сон! Всего лишь…

И в этом сне незнакомка прогуливалась в своем синем облегающем платье, подол которого практически касался металлический решетки. Непорочная и чистая. Незнакомка, словно тот ангел, который спустился с небес. Ни одна женщина не сравнится с ней! База давно погрузилась в сон, и никто не мог слышать, как ее каблучки выцокивают о металл.

Цок-цок-цок!

Отвечала ей база приглушенным металлическим звоном, отголоски которого, разносило по безлюдным коридорам.

Я ее отчетливо видел, и она казалась такой реальной. Хотя умом и понимал, что это всего лишь на всего мой сон. Вот я проснусь и на этом все закончится. Наваждение сойдет и возможно, наутро я даже не вспомню ее лица.

О нет-нет! Забыть ее? Я этого не хотел! Только не ее! Я не хочу забывать! Не хочу!

Тем временем сон продолжался.

Незнакомка остановилась у дверей моей камеры. Да, именно моей. Я сразу то место! Неужели это не просто сон? Платье и волосы начали развиваться, будто шаловливый ветер решил поиграть с одеждой и ее русыми волосами. Но откуда на базе ветер? Я искренне недоумевал, это сон или же происходило взаправду? Тем временем ее рука потянулась к ручке. Пальцы обхватили и начали крутить влево. И я все это видел, будто наяву. Но как? Я же сплю! Ведь… я не могу быть и там и тут одновременно?

И тогда незнакомка обернулась и посмотрела на меня. Ошибки быть не может, девушка с русыми волосами сейчас смотрела в мою сторону. Будто она знала, что я наблюдаю за ней. Стою рядом, на расстоянии вытянутой руки!

И в тот же миг я проснулся от дикого душераздирающего крика, от которого бросило в пот. Сперва я не мог разобраться, что произошло. В камере было еще темно, и кто-то бегал взад-вперед истошно крича.

Что? Где? — Я крутил головой, не понимая, что происходит.

— Мы окружены! Они везде! Тревога! — Вопили, во все горло из темноты.

Голос принадлежал Шмыге, а значит, это он мотался по камере, круша при этом все на своем пути.

— Шмыга, что случилось! — Попытался до него достучаться, но сокамерник был не в себе.

— Рядовой, бери автомат! — Скомандовал бывший капитан и побежал. — Нас так просто не возьмешь! Живым не сдадимся!

Не успел я подняться, как Шмыга оказался рядом с моей койкой. Он взял меня за шиворот и бросил на пол.

— Вот ты и попался! Не спрячешься теперь!

Пронзающая боль появилась в боку. Я кубарем покатился и распластался посреди камеры. Он что, меня ногой пнул? Да что за дела здесь творятся?!

На меня полетела моя же тумбочка, и лишь чудом мы разминулись.

Шмыга был не в себе. Явно же, он представляет, что все еще на войне, и он с кем-то воюет. А значит, ненароком может и пришибить! Я поднялся и, закричав, побежал на него. Если собью с ног, то бывший капитан упадет, и тогда уже можно его скрутить! Но боец из меня такой себе. И получив увесистую оплеуху, я растерялся. По ощущениям он мне нос разбил! Что-то теплое потекло по коже, а на губах появился солоноватый привкус крови и пота. Я бы мог и еще один удар пропустить, но тут на взбешенного сокамерника со спину запрыгнул Инженер и впился зубами в шею!

— Толпой на меня решили! Трусы несчастные! — Зарычал Шмыга, пытаясь оторвать от себя худощавого коротышку. — А ну, отцепись!

Я заехал ему в лицо. Признаться, лучшего удара у меня еще не было! Вероятно, это все из-за адреналина в крови. А главное, что совместными усилиями мы все же смогли повалить озверевшего Шмыгу на пол. Я снял шнурки со своей обуви и завязал бесноватому капитану руки, второй шнурок пошел на ноги. И вот Шмыга лежал на собственной койке, связанный по рукам и ногам. Для пущей безопасности мы привязали его к кровати простыней.

Еще одна бессонная ночь на этой базе. Спасибо огромное за прерванный сон! Я вспомнил прекрасную девушку, и отчего-то стало грустно. Хотелось, чтобы она снова явилась ко мне, но уснуть уже явно не получится.

***

— Ну и? Как это понимать?

Шмыга смотрел на нас, и в его взгляде читался вопрос:

— Почему я связан? — Ожидаемо спросил он.

— Да ты нас чуть в могилу не свел. — Закричал бледнолицый и, тыкая пальцем в мой опухший нос, добавил. — Вот, полюбуйся, это твоих рук дело!

— А за шею тоже ты укусил? — Бывший капитан уставился на меня.

— Не совсем. — Уклонился от ответа я.

В этот момент Инженер спрятался за мою спину.

— Допустим. — Насупился он. — Развяжите меня, и мы поговорим.

— Не развяжем. — Послышался голос позади меня. — И не надейся!

— И почему это? — Удивился Шмыга, который был крепко привязан к своей койке.

— Ты… ты нас убьешь. — Начал заикаться Бледнолицый. — И так всю ночь с тобой возились. Так что полежишь тут день, два, неделю…

— А как есть прикажите? Или с ложки кормить будете? — Ухмыльнулся связанный сокамерник.

— Если потребуется, то будем. — Он вышел из-за спины и стукну кулаком себе в грудь. — Не сомневайся!

— Да ладно тебе, Инженер. — Остудил пыл сокамерника. — Вчера это наваждение было. Видимо с головой, у нашего Шмыги не все в порядке. После войны и не такое бывает.

— Так тем более не нужно развязывать, если с головой не все в порядке. — Крякнул бледнолицый и с опаской посмотрел на Шмыгу.

Сомнения были и у меня, но все же я развязал узел, так же ослабил шнурки на ногах и запястьях. Шмыга сел на край койки и потянулся.

— Как же тело затекло. — Признался он, разминая кисти. — Ну и что мне с вами делать?

Бывший капитан не сводил взгляда. Тяжелый взгляд у военного. Особенно у того, кто прошел боевое крещение. А я, в свою очередь, чувствовал себя нашкодившим ребенком.

Мы молчали.

— Бывает у меня такое. — Тяжело вздохнул Шмыга. — Так и оказался здесь, пришиб случайно одного паренька. Как вспомню, так до сих пор стыдно.

А ведь странно. Шмыга не так давно про другое пел. О Командире, который его парней на смерть отправил…

— Да, мы вчера чудом выжили. — Признался я.

Шмыга огляделся. Бардак в камере был знатный. Раскиданная мебель, по полу валялись предметы. Я поднял тумбочку и отнес ее к себе, после начал собирать и вещи.

Далее дни стали однотипными и ничем не примечательными. Нас кормили, вывозили на рудники, где мы добывали эйтерий, а вечером возвращались на базу. Дни сливались в одну кучу, я уже не мог разобрать, какой сейчас день. На глаза часто попадалась медсестра, у которой живот увеличивался день ото дня. Через время она была уже не одна. Рядом постоянно ошивался Амбал. Он гладил ее живот, при этом парочка о чем-то мило беседовала. Неужели у этого закоренелого холостяка проснулись отцовские чувства? Ну да ладно, без разницы. Главное, что после этого он перестал обращать на меня внимание и полностью сосредоточился на медсестре.

Так же спустя неделю я смог ускользнуть и вернуться к тому месту, где находился архив. И какое было удивление, когда его там не оказалось. Никакой двери не было, а лишь голая стальная стена. Надо же! Я сверился по карте еще раз. Оказалось, все верно. Архив должен находиться ни где-нибудь, а именно здесь! В этой точке! И куда же он делся тогда, черт бы его побрал? Не провалился он сквозь землю, чес слово! Прожив с неделю на базе, я уже ничему не удивлялся. Заключенный с номером «Семь» так же не объявлялся.