Прелестный старый фарфоровый сервиз со сверкающими белыми тарелками с розочками на ободках, тяжелые серебряные приборы, хрустальные бокалы для шампанского, темно-розовые камчатные салфетки, свернутые аккуратными треугольниками, — все нашлось в этом доме.

Идеально.

Черт побери, а музыка? Совсем забыл о музыке… и о свечах. Нэш метнулся к стерео, просмотрел обширное собрание записей, выбрал Шопена, хоть классической музыке предпочитал «Роллинг стоунз». Вставил диск, одобрительно кивнул после первых аккордов и отправился за свечами.

Через десять минут в гостиной горели десятки свечей, испуская ароматы ванили, жасмина, сандала.

Едва он успел уважительно хлопнуть себя по плечу, как послышался шум подъезжавшего автомобиля. Нэш бросился к дверям, обогнав Пэна на пару дюймов.

Увидев во дворе его машину, Моргана повела бровью, ничуточки не рассердившись, что он опередил ее почти на полчаса. С улыбкой направилась к двери, зажав под мышкой сценарий, держа в другой руке бутылку шампанского.

Нэш распахнул дверь, схватил ее, впился в губы сладострастным долгим поцелуем. Пэн изо всех сил старался между ними втиснуться, поздороваться с хозяйкой.

— Привет, — сказал Нэш, оторвавшись от губ.

— Привет. — Она сунула ему конверт и бутылку, наклонилась погладить пса, закрыла за собой дверь. — Рановато явился.

— Знаю. — Он взглянул на этикетку. — Ого! Что-то празднуем?

— Разумеется. — Моргана выпрямилась, коса упала с плеча. — Собственно, небольшой поздравительный подарок. Надеюсь, поделишься.

— Всегда готов. С чем ты меня поздравляешь?

— Вот с этим, — кивнула она на конверт. — Со сценарием.

Тугой комок в желудке ослаб впервые за день.

— Тебе понравилось?

— Нет. Я в него влюбилась. Дай мне передохнуть, потом объясню.

— Пошли. — Переложив бутылку и конверт в одну руку, он другой обнял ее. — Как прошел день?

— В сплошной суете. Придется попросить Минди поработать со мной еще часа два в день. Мы сегодня… — На пороге гостиной Моргана умолкла.

В мистическом романтическом свете свечей поблескивает серебро, радужно вспыхивает хрусталь, пахнет цветами и воском, призрачно звучат скрипки, тихо тлеет огонь в камине.

Ее нечасто удается ошеломить. Навернулись слезы, в душе вспыхнуло невыносимо яркое, чистое чувство, перед глазами засверкали десятки звезд.

— Это все ты устроил? Для меня?

Нэш смущенно погладил ее по щеке:

— Должно быть, эльфы.

Улыбающиеся губы прильнули к губам.

— Обожаю эльфов.

Он шагнул к ней, прижался всем телом:

— А сценаристов?

— Учусь ценить.

— Хорошо. — Желая обнять Моргану, Нэш обнаружил, что руки заняты. — Давай я все это положу, откупорю шампанское.

— Превосходная мысль. — Моргана с долгим блаженным вздохом сбросила туфли, а Нэш, подойдя к бутылке, уже стоявшей в ведерке со льдом, продемонстрировал идентичную этикетку:

— Телепатия?

— Возможно.

Он отбросил конверт в сторону, сунул принесенную бутылку в лед, откупорил первую с веселым хлопком и шипением, налил бокалы, чокнулся с Морганой:

— За магию.

— Как всегда, — шепнула она, отхлебнула вина, взяла его за руку, потащила к дивану, где можно свернуться клубочком, глядя на огонь. — А чем ты занимался сегодня, кроме того, что высвистывал эльфов?

— Хотел предстать перед тобой в образе Кэри Гранта [13].

— Ты мне в любом образе нравишься, — усмехнулась Моргана.

Нэш самодовольно забросил ноги на журнальный столик.

— Очень долго старался расставить цветы, как в кино.

Она огляделась:

— Согласимся, что твои таланты не распространяются на составление букетов, но мне нравится.

— По-моему, сами старания дорого стоят. Еще подчистил сценарий. Думал о тебе. Ответил на звонок чертовски взволнованного агента. Снова думал о тебе…

Она со смехом положила голову ему на плечо. Дом. Она дома. Целиком и полностью.

— Кажется, день весьма продуктивный. Что взволновало твоего агента?

— Похоже, звонок весьма заинтересованного продюсера.

— Насчет сценария? — радостно воскликнула Моргана.

— Угадала с первого раза. — Непривычно… нет, потрясающе, что за тебя кто-то искренне переживает. — Фактически я послал только общий набросок, но, поскольку мои прежние работы известны, мы уже договорились. Пускай рукопись пару дней полежит и дозреет, я потом еще раз посмотрю и отправлю.

Они снова чокнулись.

— Это не везение, а магия. Здесь, — палец прикоснулся к виску, ткнулся в грудь, — и здесь. В общем, там, где рождается воображение.

Впервые за свою взрослую жизнь Нэш чуть не покраснел.

— Спасибо. Без тебя ничего бы не вышло.

Моргана усмехнулась:

— Не буду спорить.

Нэш лениво погладил ее косу на плече. Черт возьми, хорошо сидеть в конце дня с тем, кто тебе по-настоящему дорог.

— Потешь мое самолюбие, расскажи, что понравилось.

— Вряд ли следует тешить твое самолюбие, но я расскажу.

— Не спеши и не упускай ничего.

— Все твои фильмы своеобразны, сотканы из живой ткани. Даже когда кровь рекой льется или что-то жуткое бьется в окно, зритель чувствует не просто страх — нечто большее. Здесь ты пошел еще дальше, хотя многие сердца замрут от сцены на кладбище и кошмара в мансарде. Сюжет рассказывает не просто о колдовстве, добрых и злых силах, а о людях и о человечности, о вере в чудо, доверии к своему сердцу. Он воспевает тех, кто отличается от других, даже если с ними трудно смириться. Наконец, там есть любовь при всех страданиях, ужасах и «разбитых сердцах. Это нужно всем.

— Ничего, что Кассандра налагает заклятия с помощью кладбищенской земли и поет песнопения над кипящим котлом?

— Это право художника, — ответила Моргана, вздернув бровь. — Я способна смириться с твоим творческим воображением. Даже когда она готовится продать душу дьяволу ради спасения Джонатана.

Нэш осушил бокал:

— Добрая сила Кассандры обязательно должна столкнуться со злой, иначе в сюжете не будет накала. Существуют основные правила создания страшилок. Хотя это не совсем страшилка, они здесь вполне применимы.

— Абсолютное добро против абсолютного зла?

— Именно. Невинный должен пострадать, совершить переходный обряд [14], пролить кровь…

— Чисто мужская точка зрения, — сухо заметила Моргана.

— Или чисто женская. Я не сторонник дискриминации по половым признакам. Добро побеждает ценой больших жертв.

— Согласна.

— Есть еще одно правило, мое любимое. Зритель должен постоянно гадать, не вырвется ли на свободу побежденное зло после того, как погаснет экран.

Она надула губы.

— Всем известно, что зло обязательно вырывается на свободу.

— Вот именно, — усмехнулся он. — Время от времени мы точно так же гадаем, не вылезет ли ночью чудовище из чулана, когда выключишь свет и останешься в одиночестве. Или что на самом деле шуршит в кустах за окном, скрывается в тенях, готовое выскочить…

Моргана вздрогнула и чертыхнулась на дверной звонок, а Нэш расхохотался:

— Я сам открою.

— Давай.

Она с достоинством одернула юбку, взяла себя в руки. Проклятье, до того хорош, что сдалась со всеми потрохами, хотя надо было бы подумать хорошенько.

Нэш привел высокого костлявого мужчину с гигантским подносом в руках, в белом смокинге с красным галстуком-бабочкой. Над нагрудным карманом выстрочено «Морис».

— Ставьте на стол, Морис.

— Джордж, — виновато поправил мужчина.

— Отлично. Выкладывайте еду.

— Боюсь, это займет несколько минут.

— Время есть.

— Кофейный мусс надо держать на холоде, — пробормотал Джордж.

Нэш понял, что бедняга привык без конца извиняться.

— Отнесу на кухню, — вызвалась Моргана, взяла судок и, уходя, услышала, как Джордж огорченно бормочет, что итальянского цикория не оказалось, его заменили цикорным салатом.