— Это как та печать на кристалле? — спросила, вспомнив, что Вэй в тот раз тоже что-то говорил об этих печатях.

— Именно. Заклинание было такой сложности, что его перенесли в печать. Мало того что это не требует постоянного присутствия мага, так еще и заклинание получается переносным.

— Кстати, хотела всё спросить. Когда мы пришли в тот город, то ты ощутил ментальное воздействие на себя. Затем ты разрушил кристалл. Воздействие пропало, и появилась магия, но почти сразу магия пропала. Мы тогда предположили, что где-то был второй кристалл, но ведь воздействия на тебя больше не было. Почему?

— А ведь и правда, — Вэй задумался, начиная поглаживать пальцами подбородок. М, у него нет щетины. Опять магия? Прямо везде и кругом она. Для меня то, что я полыхаю, как факел, уже нечто невероятное, а тут, оказывается, столько нюансов, что голова кругом пойдёт. — Я могу предположить, что либо у второго кристалла не было ментальных печатей, либо они были весьма слабыми и на меня никак не действовали. Я склоняюсь ко второму варианту. Просто если бы печатей вообще не было, то люди вели себя по-другому, но, как я помню, в городе всё было так, словно ничего не случилось.

Что ж, многое стало более понятным. Больше видимых причин для того, чтобы и дальше держать Вэя на расстоянии у меня нет. Пришла пора решаться.

Видела я того хозяина сегодня. Явился собственной персоной к нашему костру. Весь разодетый, как павлин. На пальцах золотые кольца с камнями, на шее куча кулонов и цепочек. А сам низенький, какой-то весь нескладный. Короткая бородка, густые, черные брови и маслянистые, бегающие глаза. А уж улыбка… Не знаю, всегда ли он так улыбается или нет, но я бы никогда не доверила свои деньги человеку с такой улыбкой. Смотришь на него и понимаешь — отпетый жулик. А ведь называют Достопочтенным. Может, он душой прекрасный человек? Ну а вдруг?

Конечно, показывать лицо я не собиралась. Наоборот, сильнее натянула капюшон. Отойдя подальше от костра, на котором мы решили с Вэем поджарить пойманного им зверька, отвернулась. Вэй глянул на меня мимолётно. Хотелось скрыться. Я буквально пятой точкой чувствовала, как этот самый Достопочтенный глаз с меня не сводит. И зачем я ему еще? Бао рассказал мне, что у этого человека целый гарем. Конечно, Бао не так выразился, но сути это не меняет.

Наверное, пора начинать волноваться. Всё-таки нас всего двое. Прирежут Вэя по-тихому, и делай со мной что хочешь. От такой толпы точно не отбиться. Может, ну его, этот караван? Отстать ночью, кто там в темноте разберет, а потом пойти чуть другой дорогой. Тем более что мы столько прошли только вдвоём, думаю, не заблудимся на финишной прямой.

Кстати, только сейчас подумала о том, что меня кое-что беспокоит в моей истории с Фангом. Всё вроде как с ним ясно. Маг разумник, околдовал глупую девчушку, а потом принёс её кому-то в жертву, поимев с этого свою выгоду. Вот только не странно ли, что маг такого класса сам ходил и выискивал жертву? А собственно, с чего я вообще решила, что он в то время был какой-то очень крутой маг? Это было пятьсот лет назад. Вполне может быть, что он тогда и сам был зеленым юнцом. Да и в булочную к нам зашёл просто потому, что хотел купить выпечки. В общем, видимо, это просто тогда я воспринимала его как крутого мага, а на самом деле всё могло быть совершенно не так.

— Придётся уходить.

Я даже подпрыгнула от неожиданности. Так задумалась, что совершенно не заметила приближения Вэя. Даже сердце в груди ёкнуло.

— Не отстаёт? — спросила, поворачиваясь к Вэю. Прищурившись, проводила взглядом Достопочтенного. Он вальяжно шагал прочь от нашего костра, разговаривая о чём-то с высоким мужчиной.

— Я понимаю, что здесь как-то редко встречаются люди не с карими глазами и черными волосами, но, по-моему, преследовать тех, кто отличается, совсем уж странно, — Вэй кивнул в сторону костра. Немного хвороста притащил Вэй, взяв у повара. Оказалось, они тут и дрова с собой возят. — Пойдём, кажется, уже все. А то сгорит.

Тушка и правда немного пережарилась, но, благо вкус от этого не потеряла.

— Сегодня? — спросила, облизывая пальцы от сока и жира.

— Да, иначе мне точно открутят голову, — Вэй усмехнулся, а потом хрустнул косточкой, перегрызая её пополам.

— И много даёт вообще? — задала вопрос ради интереса. Деньги меня волновали в самую последнюю очередь, но интерес всё-таки был. Наверное, многие бы заинтересовались, во сколько же мужчина оценивает их прелести.

Вэй на этом рассмеялся, весело сверкая глазами. На самом деле, хоть Вэй постоянно подтрунивал надо мной и в его глазах часто можно было заметить веселье, но вот смеялся он редко. Эти разы я могла пересчитать по пальцам одной руки.

— Ты не поверишь, но в своём мире я на эту сумму мог неделю не просыхать в какой-нибудь третьесортной таверне. Или же пообедать один раз в самом дорогом ресторане в столице империи. Один золотой. Он уверяет меня, что это очень, я повторюсь, очень хорошая цена. Другой покупатель даст в лучшем случае половину, — Вэй отшвырнул косточку подальше и вытер руки о небольшую тряпку.

На самом деле, и здесь, в Алькоре, золотой ни о чём. Одна вода стоит бешеных денег. Никогда не интересовалась, сколько стоят люди, но что-то мне подсказывает, что караванщик не просто так назвал эту цену.

— Думаю, нам действительно желательно уйти от них, — сказала, высматривая еще один кусочек посочнее. — А если совсем серьезно, то подумай вот о чём. Вода тут стоит столько, что этот золотой ускользнёт между пальцев, и не заметишь. И караванщик прекрасно знает об этом. Но он все равно предлагает тебе эту сумму. Звучит как издевка. Мол, бери, сколько дают, и радуйся, что вообще живым ушёл. Кажется, он давно все понял и даёт тебе шанс спокойно уйти, оставив меня здесь. Видимо, ему совсем не хочется ссориться с так называемыми Стражами. Вполне возможно, что убийство человека с картой как-то карается, но точно не приветствуется, иначе он не ходил бы вокруг да около.

— М-да, — Вэй лег прямо на песок, зажмуриваясь. Солнце уже вовсю пылало на небе, но, кажется, Вэй даже не собирался уходить в укрытие, которое мы соорудили для себя. — Теперь, даже если уйдём, скорее всего, они погонятся за нами. Конечно, не весь караван, но несколько воинов он точно отправит.

— Главное, чтобы их не было слишком много, — сказала, вытирая руки.

— Поджаришь? — Вэй заинтересованно на меня глянул, пряча лицо в ткани. Он у кого-то в караване недавно приобрел большой шарф кремового цвета из приятной легкой ткани и теперь постоянно в него укутывался. Говорит, так губы меньше трескаются.

— Надеюсь, ты до этого с ними поговоришь. А еще надеюсь, что их удовлетворит небольшая демонстрация, — вздохнула. — Я тоже хочу такой шарф.

— Могу свой отдать, — ответил Вэй, поднимаясь.

— Не надо. Тебе нужнее. Моя кожа уже настолько закалённая, что ей никакое солнце не страшно. Да и губы у меня не трескаются, зато на твои смотреть больно.

— Интересно, твоя кожа такая смуглая сама по себе или нет? — Вэй всё-таки встал и принялся тушить костер. Толку от него сейчас не было никакого.

— Не знаю, — я подняла руку и посмотрела на неё. Моя кожа действительно была весьма загорелой. Оттенок теплый, золотистый. Конечно, до какого-нибудь коренного жителя Африки далеко. — Сколько себя помню, всегда такой была. Ты, кстати, тоже уже потемнел.

— Да это только руки и лицо, — усмехнулся Вэй. — Остальное по-прежнему почти такое же светлое, как и раньше.

— Надо больше загорать, иначе некрасиво.

Мы с Вэем так до самого вечера перебрасывались ничего не значащими словами. По очереди поспали в укрытии. Снова перекусили, дожидаясь, когда солнце сядет и караван двинется в путь.

Ночью же, стоило каравану скрыться от нас за ближайшим барханом, как мы плавно сменили направление, сделав вид, что попросту сбились с пути.

В одиночестве мы шли до самого утра, а с первыми лучами солнца нас догнали десяток человек верхом на местных верблюдах. Всё правильно — ветра ночью не было, следы так и остались отчетливыми.