— У меня сегодня была помолвка, — стараюсь из-за всех сил убрать дрожь из голоса. И глядя на свои соединенные ладони, медленно рассказываю, как все произошло. Странно, но по мере того, как я рассказываю, мне становится легче.

— Разве ты не знала, что твой парень тебе изменяет?

— Господи, конечно, нет!

— Ты же сама мне про это рассказывала.

— Тот случай был шесть лет назад, я не могла представить, что такое может быть сейчас!

Парень лишь вскидывает брови. Он явно что-то подумал, чего не сказал вслух. А вот что он спрашивает:

— Почему?

— Потому что… — запинаюсь. Не могу же я ответить, что, потому что мы стали спать вместе и мне казалось, что меня ему достаточно, но выяснилось, что он просто борется со сном во время секса. Господи, как унизительно! — Потому что… мы… стали жить…

— У вас появился секс, — помогает мне Исаев без грамма стеснения и вновь внимательно смотрит на мое лицо. Затем спрятав улыбку, выдыхает, — Каролина Александровна, мне показалось, вы не можете произнести слово «секс» вслух?

Он издевается? Вот он старый и добрый Исаев. Выдыхаю.

— Глупости! И перестань мне выкать, — бросаю слегка раздраженно.

— Но раньше ты всегда на этом настаивала.

— И ты никогда этого не делал.

— Точно. Я никогда не делаю, то, что мне навязывают, — отзывается парень, — может, перекусим?

— Я не…

— Не ела за столом ни одного кусочка? — предполагает парень, — я видел. Как на счет бутербродов на скорую руку? В этом деле я мастер.

Я лишь могу слабо и благодарно улыбнуться. Только сейчас чувствую, что на самом деле, голодна.

Захар думает, я не понимаю, но я понимаю. Этот парень пытается меня отвлечь и перевести внимание на себя. И признаю, ему это с легкостью удается. Уж лучше говорить о нем и о всяких глупостях, чем думать, что меня ждет завтра дома.

Меньше всего я представляла себе, что сегодняшней ночью буду сидеть на кухне, нарезая ветчинную колбасу. Простите, на кухне у Исаева вместе с ним возящимся с нашим будущим чаем. Украдкой смотрю на него. Он стоит ко мне вполоборота. В свободных спортивных штанах и майке-боксерке, которая буквально вырисовывает каждый кубик на его плоском животе. Его руки особо не напрягаются, но мышцы лениво играют, когда он поднимает чайник. А потом Исаев поворачивается и видит, что я застыла с ножом в руках и его разглядываю. Неловкий момент. Опускаю глаза на колбасу в моих руках и продолжаю свою работу. И больше всего меня удивляет тот факт, что в такой ситуации, сижу и разглядываю тело чужого мужчины. А теперь еще его этот взгляд на мне, который не вижу, но чувствую.

— Хм, — прочищаю горло, и спрашиваю, чтоб разрушить неловкий момент, — значит, ты живешь в этой большой квартире и у тебя трое соседей. Давно вы живете вместе?

— Довольно давно, — пряча ухмылку отзывается парень. Он садится рядом, опуская глаза на мои руки, — три года назад, когда я как раз искал жилье, один мой приятель намекнул, что его знакомый уезжает на десять лет в Америку, а здесь остается пятикомнатная квартира, и если я наберу нужную сумму за месяц и нужных людей, то квартира моя. Я схватился за предложение, поскольку парень требовал немного, особенно если разделить на четыре.

— Вы вместе давно дружите, — понимаю я.

— Равно как и здесь живем, — хмыкает парень, — три года.

— То есть первое время, ты жил с совершенно незнакомыми людьми? — удивляюсь.

— Как и они, — отвечает Захар и кивает на колбасу, — я, конечно, понимаю, что выгляжу голодным, но ты режешь, словно на полк солдат.

— Ох, извини, — кажется, я действительно увлекаюсь нарезкой, лишь бы взгляд постоянно не сосредотачивать на нем. — А как же ты их нашел?

— Уже не вспомнишь, — неопределенно пожимает плечами парень, — главное, что они оказались более-менее сносными. А что на счет тебя?

— Меня? Я всю жизнь живу в одном доме, мне нет нужды снимать квартиру.

Он некоторое время внимательно смотрит в мое лицо.

— Понятно, — протягивает парень. И наступает неловкое молчание. Лично для меня. Мне кажется, хотя я могу ошибаться, что неловкость не присуща Исаеву, он всегда в своей тарелке.

— Кроме как сейчас, — в тишине тихо проговариваю. Захар откусывает бутерброд и задумчиво смотрит на меня

— Хочешь об этом поговорить? — спрашивает.

Поговорить о моей загубленной жизни со студентом-плохишом? Отличная мысль, почему бы и нет. Но трудно не признаться хотя бы самой себе, что этот парень располагает к себе. Ему хочется довериться. С ним себя чувствуешь легко, И все это для меня очень странно, я вообще не склонна доверять людям.

— Разве, что ты знаешь, что нужно делать, когда вся жизнь катиться в тартарары, — после некоторой паузы стараюсь усмехнуться.

— А то, — не задумываясь, говорит парень, заставляя вскинуть на него взгляд, — отрываться.

— Да точно, — так и не притронувшись к еде и чаю встаю на ноги, спасибо, что… эм… посидел со мной, но мне… но я пойду уже спать. Спокойной ночи.

— Возьми несколько выходных в колледже, — продолжает, как ни в чем не бывало, парень, — оставайся здесь или переедь к подруге. Думаю, у тебя терки с родаками, так что лучше домой не соваться. И просто поживи в свое удовольствие. Хочешь потанцевать — танцуй. Хочешь напиться — вперед, хочешь поцеловать незнакомца — не думай. Вот мой рецепт, когда все летит к черту — свое удовольствие. И, увидишь, как тебе понравится.

— У меня есть обязанности, — напоминаю ему, — я не могу подвести людей и я бы никогда не смогла себя так вести…

Он медленно встает и также медленно подходит. Не знаю почему, но просто застываю на месте, хотя сзади меня проход — оборачивайся и беги. Но нет. Его карие глаза держат мой взгляд, и мое сердце действительно екает внутри. Я даже не успеваю понять, что к чему. Оно никогда не екало. Не бывает такого.

Он опирается о косяк рукой и, нарушая мое личное пространство, приближает свое лицо ко мне. Чувствую запах его шампуня и, прозвучит странно, его самого. И что еще более странно, мне это до безумия приятно чувствовать. И именно в этот момент, когда он так близко, нахожу его очень красивым. Он и до этого был красив, просто сейчас по-особенному. Его близость заставляет забыть все, что произошло со мной. Все мое внимание сосредоточено на нем.

— Я не так хорошо знаком с тобой, но мне кажется, тебя всю жизнь держали рамки, — проговаривает он, — держат до сих пор. Пора их просто расширить. То как ты любишь отрываться, мы с тобой знаем, — его дыхание опаляет мою кожу. — Если попросишь, я помогу тебе. Помогу прожить без обязательств… — его взгляд медленно скользит по моим губам, и спускается вниз на медленно поднимающуюся и опускающуюся грудь и снова возвращается к глазам. И у меня возникает желание, желание в его касание. И это настолько изумляет меня саму, что делаю шаг назад и скрещиваю руки на груди в защитном жесте, слегка прищуривая глаза.

— Исаев, это все грязные предложения на сегодня?

Захар усмехается, слегка качнув головой.

— Не-а … еще никогда так не разглядывай парня, с которым не собираешься лечь в одну кровать сегодня, — отзывается он и у него тут же появляется озорной огонек в глазах, — хотя, если честно, мне понравилось, Каролина Александровна.

Это заставляет вспыхнуть меня изнутри и, несомненно, гореть щеки.

— Господи, — закрываю лицо ладонями, — какой же ты…

— Сексуальный? — добавляет позитивно парень.

Убираю руки от лица и выдыхаю. Несомненно. Боже, да что со мной!

— Еще раз спасибо за приют, — стараюсь говорить ровным голосом, — но я действительно устала и хочу спать.

Не дожидаясь его ответной реплики, спешу в гостиную. Закрываю дверь и прислоняюсь к ней. Меня не могло потянуть к Исаеву. Только не сейчас. Не в первый день моей жизни, полетевшей в пропасть, не когда у меня разбито сердце, не когда он себя так ведет, делая грязные намеки… А потом я просто положила руку на сердце и даже слегка нахмурилась. Оно билось, не как разбитое. Оно билось как взволнованное. Но ведь… или нет?