— А так намного лучше, — успеваю пробормотать, прежде чем захватываю ее рот, который тут же сдается мне.

Уже соскучился. Чертовски. Бля, не совру, если скажу, что она первая девушка, по которой я действительно скучал. Ее руки оборачиваются вокруг шеи и она запускает пальцы в волосы на моем затылке. Ммм… И от ее рук, словно, ток проходит от моего затылка по всему позвоночнику. Чертовски приятный ток. Расстегиваю еще две пуговице на ее блузке и накрываю рукой ее грудь, не расстегивая лифчик, опускаю чашечку под грудь и касаюсь твердого соска. Она выдыхает мне в рот, поскольку не отпускаю ее губы. Ее колени сжимают мои бедра, заставляя ощутить весомый дискомфорт в районе паха. Нужно остановиться сейчас или меня не остановит даже Апокалипсис. Отрываюсь от ее губ. Опускаю глаза и втягиваю воздух. Бля какого хрена мы в колледже. Какого черта, у меня так мало времени?

Медленно поправляю чашечку лифчика и начинаю застегивать ее блузку, пока она пытается пригладить свои волосы.

— Хочу на хрен выкинуть всю одежду с тебя, — проговариваю, следя за своими руками, — и запереть тебя на неделю в моей комнате… на месяц…

Навсегда.

— Только если вместе с тобой, — смеясь, проговаривает девушка и спрыгивает со стола. Отдергивает подол юбки, который снова закрывает ее колени. Притягиваю ее к себе и легко целую сладкие губы.

— Это даже не обсуждается.

Она вскидывает голову и несколько секунд внимательно изучает мое лицо, словно проверяя, правду ли я говорю. Если она хочется убедиться, я не против ей это продемонстрировать. Девушка отвлекается и, сделав шаг в сторону, оглядывает кабинет.

— Похоже, здесь нет занятий, — задумчиво проговаривает она, поднимаю брови, — я к тому, что нам очень повезло, — быстро добавляет девушка, — впредь не следует рисковать.

— Не обещаю, — усмехаюсь.

Каролина смотрит на меня и выдыхает, опуская глаза на часы.

— У меня занятие через две минуты, — проговаривает, — мне нужно собраться, а в голове ни одной мысли… Не подходи! — она выставляет руку вперед, увидев мою попытку к ней подойти. Останавливаюсь и расставляю руки.

— Иди сюда.

— Это мне никак не поможет, — неуверенно отзывается Каролина.

— Иди ко мне, — мягко ей улыбаюсь. Выдыхает и послушно обнимает меня за талию. Оборачиваю вокруг нее руки. Чертовски идеальна для моих объятий. Вкусный запах от ее шелковистых волос окружает меня. Даже просто стоять с ней в моих объятьях чертовски приятно.

— Скажи, чем занят вечер твоего четверга? — спрашиваю.

Она пожимает плечами.

— У меня не было планов.

— Теперь есть. Любишь кино?

Она поднимает голову и смотрит на меня.

— Слишком банально? — усмехаюсь.

— Это свидание? Мы ведь…

— Это секс-свидание, — быстро перебиваю ее, — и не выходит за рамки наших отношений. Ну?

Ложь, черт возьми, это обычное свидание. И я не дам ей соскочить, потому что после она должна будет сходить со мной еще на сотню таких. Нет второго человека с кем мне настолько комфортно вдвоем. И я не собираюсь ее упускать. Папа, когда еще разговаривал со мной, до армии, как-то сказал: «Не упусти ту, с которой хорошо смеяться, молчать и в постели». Эти слова въелись в мою память. И, похоже, я нашел такую. Бог свидетель не искал, но вот она.

Девушка отстраняется, забирает свою сумку, и вновь смотрит на меня.

— Во сколько ты заедешь?

— В шесть?

— Хорошо, я буду готова, — она улыбается, разворачивается и, открыв замок, останавливается, — только…

— Что? — настораживаюсь.

Она оборачивается.

— Пока мы…ну… встречаемся, пусть будем… только мы.

Выдыхаю, чертовски хорошее правило. Пусть привыкает, потому что так будет всегда: только я.

— Мне подходит. Никого третьего, — проговариваю. Каролина, расправив плечи, выходит.

Мне кажется, или эти несерьезные отношения становятся самыми серьезными в моей жизни?

Каролина

Господи, какой он притягательный! Захар замает целый день мою голову, и каждый раз, когда я вспоминаю его губы, приятная дрожь охватывает меня. Чувствую себя самой ужасной поганкой, я не могу… не должна быть такой счастливой в дни траура. Но ничего не могу с собой подделать. Он заставляет это чувствовать, будто внутри распускается цветок и миллион бабочек заполняют мой живот. До него я не с кем такого не испытывала. Но это чудесное чувство.

Два уверенных стука в мою дверь отрывают меня от приятного мечтания. Слегка хмурюсь, мама решила со мной заговорить?

— Да?

Дверь открывается и заходит папа. Он редко заходит ко мне в комнату. Вообще с тех пор как мне исполнилось пятнадцать ни разу, по-моему. Поэтому невольно напрягаюсь.

Он оглядывает стены и неторопливо подходит ко мне, садится на край кровати, рядом со стулом, на котором сижу.

— Привет, пап, — проговариваю.

— Работаешь? — он кивает на ноутбук открытый передо мной. Смотрю на пустой вордовский документ, который должен быть заполнен заданиями для второго курса.

— Эм… — медленно закрываю крышку, — да.

— Как провела выходные? — спрашивает он, внимательно смотря мне в лицо.

— Неплохо, — сглатываю.

— Где?

— На ферме за городом.

— С кем?

— Ну, там живут милые люди, очень большая семья…

— Исаевы, — кивает отец, заставив меня замолчать.

Хотя здесь нет ничего удивительного. Если бы папа не знал где я, он бы весь шар земной перевернул, но нашел. Именно ему я написала смс. Не удавлюсь, если он с того момента знает все про каждого члена, включая сколько раз, кушал за выходные трехмесячный Эльдар.

— Я спрашиваю, с кем ты туда поехала, а не к кому.

— С… с другом. Его зовут Захар.

Папа поднимает брови.

— И давно вы дружите?

— Я… К чему этот расспрос? — вновь хмурю брови и складываю руки на груди, — по-моему, я достаточно взрослая, чтоб самой выбирать себе друзей.

Папа слегка пожимает плечами.

— Я просто хочу знать о тебе все. Это странно для тебя?

— Папа, мне уже не пятнадцать, — поджимаю губы.

— Это не отменяет, что ты моя дочь.

Папа по-свойски облокачивается на подушки слева.

— Мы дружим не так давно, но он замечательный человек, — отвечаю и, отвернувшись от отца открываю ноутбук и учебник, — извини, мне нужно работать.

— Сколько ему лет?

— Двадцать два.

— В двадцать два очень рано становится замечательным человеком, — выдыхает папа и встает, — чем он занимается?

— Ты ведь сам все можешь узнать, к чему эти расспросы? — вновь обращаю свое внимание на папу. Он подходит и поднимает мое лицо за подбородок.

— По бумажкам, я не могу увидеть твоих глаз, — проговаривает отец задумчиво, — чем он занимается?

— Он студент и подрабатывает в кафе, — выдергиваю свой подбородок из папиных пальцев.

Отец вновь поднимает брови, но по его лицу, как впрочем и всегда, трудно догадаться о чем он думает.

— Может, ты его пригласишь как-нибудь на ужин? — неожиданно предлагает он.

— Что? Зачем? — удивляюсь.

— Мне бы хотелось с ним познакомиться.

— Нет, папа. Не нужно этого делать, пожалуйста.

— А что я делаю?

— Вмешиваешься в мою жизнь.

Папа гладит подбородок, как если бы у него была борода. Выдыхает.

— Ладно, — проговаривает он, наклоняется и целует меня в лоб, — работай, лягушонок. Потом поговорим.

Против воли улыбаюсь своему детскому прозвищу. Но улыбка быстро пропадает. Папа никогда не давил на меня. Однако в итоге, всегда получал желаемое. Но в этот раз такого не будет, лягушонок вырос вполне в такую взрослую лягушку.

В четверг после занятий иду по коридору колледжа и обнимаю папку к груди. Мы не виделись два дня. И я против воли ищу Исаева глазами, но нигде не нахожу. Понимаю, почему мы не ведем смс — переписку, ведь именно так себя ведут партнеры по сексу. Ничего лишнего. Хотя обману, если скажу, что не проверяла телефон каждые две минуты. И что еле заставила себя не позвонить ему и не попросить меня забрать с поминок вчера. Очередное показательное выступление от нашей семьи. Бабушка с умением мастера бы обсмеяла сие действо и речи каждого малознакомого или вообще незнакомого. Весь вечер со мной пытался заговорить Ян, но я попросила его оставить меня, и проявить уважение к памяти моей бабушки. Потому что действительно было совершенно не до него. Захар только в конце последнего занятия написал, что будет ждать меня у ГОС аптеки именно туда я и направлялась.