— Пожалуйста, ну пожалуйста, не надо, — прошу его, он останавливается и опускает взгляд на меня. — Я не с ним, честное слово.

— Каролина? — завет Ян, но я не оборачиваюсь, а смотрю лишь в эти бескрайние карие глаза.

— Он мне врезал, — проговаривает Захар.

— Это не имеет значения. Ты же хотел поговорить. Ну, пожалуйста. Вот я.

Захар нежно касается костяшками пальцев моей щеки, заставляя меня на мгновенье прикрыть глаза и вдохнуть одного воздуха на двоих. Это так чудесно, несмотря на всю сумасшедшую ситуацию.

— Ладно, — соглашается парень, выдохнув, — мне плевать на него, пока он на расстоянии от тебя.

Захар поднимает взгляд и смотрит через мое плечо. Я оборачиваюсь и тоже смотрю на своего бывшего жениха.

— Значит так? — зло спрашивает Ян, — такой твой выбор? Нищеброд и стриптизер? Ты этого хочешь? Дура, блять!

Захар напрягается всем телом и делает еще один шаг, но я разворачиваюсь и снова его торможу.

— Пожалуйста, не надо, — вновь прошу.

— Блять! Блять! Блять! — судя по звуку, Ян что-то пинает, затем снова материться.

— Чувак, клянусь, — предупреждает Исаев, — еще минута и даже она меня не удержит.

— Пошел ты! Пошла ты! Слышишь, Каролина? Пошла ты вместе со своим лошком! Блять! Делайте что хотите! Хоть трахнитесь здесь! Блять!

И его трехэтажный мат становится все дальше и дальше вместе с ним. Да, похоже, наша дружба погибла, не успев начаться. Выдыхаю и, сделав шаг от парня, поднимаю на него глаза.

— Не понимаю, для чего все это было устраивать! — толкаю его в плечо.

— Эй, я пострадавший, — Исаев показательно трет плечо, — ты собираешься меня побить? Вид у тебя воинственный, — затем улыбается, оглядывая меня. — Моя девочка.

— Я не твоя девочка, — выдыхаю и скрещиваю руки на груди.

Мы некоторое время смотрим друг на друга.

— Я скучал.

— Ты меня оставил одну в кабинете, — отзываюсь, — ты даже не попытался меня переубедить!

— А ты бы мне поверила? — он пристально смотрит мне в глаза.

— В ту же секунду!

Захар на мгновенье удивлено поднимает брови и некоторое время мы просто молча смотрим друг другу в глаза.

— С самого начала, когда ты меня попросила о помощи, я понял, что ты чокнутая. А потом, с каждым днем, мне стало тебя не хватать. И мне хотелось еще и еще общения с тобой. И я понял, что нас, чокнутых, двое. Я чертовски не хотел это признавать, раньше всегда смеялся над чувствами, думал, ими можно управлять. Но я здесь. И вижу смысл лишь в том, чтобы вызывать твою улыбку каждый день. Ты застряла в моей голове и здесь, — он бьет кулаком в свою грудь. Переводит дыхание. — Я знал, что Виола крутит с твоим женишком, но она мне на тот момент была ближе, да и я быстро слился с ее темы. Я один раз вывел тебя в тот дом, помнишь? Типо отвлек от Гордеева… А уже потом, у нас закрутилось, сам не заметил как и уже просто не придавал этому значение. Ты настолько отвлекла меня от всего мира… Я не знал, во что это выльется. И мне никогда не нужны были твои деньги. Поверь, меньше всего рядом с тобой думается о деньгах.

— Захар, — пораженно выдыхаю. Настолько чувства и эмоции переполняют меня, что я просто разучиваюсь говорить.

— А теперь, — парень делает ко мне шаг и нежно касается моей щеки, ведет пальцами к подбородку и поднимает мое лицо, — ты веришь мне? Потому что я тебе заявляю и готов расписаться кровью: мне нужна только ты. Как ты не поймешь? Что именно в тебе притяжении, а не в том, что стоит за тобой.

— Верю, — шепчу, потому что у меня перехватывает дыхание, — но ты должен был рассказать о Виолетте. Она мне нравилась!

— Должен был. Но рядом с тобой я забываю о существовании других, — он наклоняется к моим губам и застывает, — тем более, даже если бы ты знала, все равно ничего не поменялось бы. Я бы снова был здесь. И ты бы снова была со мной. Только со мной.

Смотрю в его глаза, в которых для меня открывается целый мир. И слегка прищуриваюсь.

— Исаев, ты очень самоуверенный, — улыбаясь, проговариваю.

— Точно, — шепчет он напротив моих губ, — а еще привыкай что, я: чертовски упрямый, чертовски гордый и что я навсегда с тобой…

Захар заключает мое лицо в ладони и захватывает мои губы. Мучительно долго смакует, прежде чем ворваться своим языком в мой рот и заявить на меня полные права. И я позволяю ему это делать, потому что так и должно быть. Я — его. В ту же секунду забывается весь груз, вся печаль и невзгоды, а земля просто уходит из-под ног.

— Подожди, — отстраняюсь от него, — я так давно хотела сделать так.

Расстегиваю под любопытным взглядом карих глаз его куртку. Обнимаю его за талию и щекой прижимаюсь к грудной клетки. Захар сразу же обнимает меня в ответ. Прикрываю глаза. Чувствую тепло исходящее от него, его запах перемешенный с лосьоном.

— Я слышу, как бьется твое сердце, — проговариваю.

— А я чувствую, как бьется твое… — говорит он и касается губами моих волос.

Молча улыбаюсь, крепче прижавшись. Он рядом, и он со мной навсегда. Осознание этого не помещается в голову, но окрыляет и заставляет становиться счастливее.

Наверное, так и зарождается любовь.

Захар

Захожу в отцовский кабинет и оглядываю мощный дубовый стол, шкаф на всю стену от потолка до пола. В нем много книг и каких-то документов. Но на полке возле стола находятся наши грамоты и награды. Все, что когда-либо кто получал. Прям музей детских высот.

— Спрятался? И я с тобой!

Оборачиваюсь и улыбаюсь самой красивой девушке на земле.

— Ты думаешь, у них выйдет? — киваю на дверь.

— Ну, — она обнимает мои плечи и заглядывает в глаза, — уж если у нас с тобой все получилось… тем более мой папа любит вино, которое производит твой… это уже что-то общее не так ли?

— Твоя мама явно была в шоке, увидев мою семью…

Каролина запускает руки в мои волосы, прикрываю глаза от кайфа. Наклоняется, и ее губы касаются моего уха. Бляяяя… балдею от своей девчонки.

— Не помню, чтоб мой Исаев хоть чего-то боялся за все десять месяцев, что мы вместе, — шепчет, — более того, он меня научил быть смелой.

— Неужели? — отстраняюсь, чтоб заглянуть в ее лицо, — например?

— Например, я легко могу заняться сексом в кабинете его отца, зная, что за дверью наши семьи знакомятся…

— Не искушай судьбу, — проговариваю.

— А то что? — ее рука оказывается под моей футболкой. Пальцами проводит по линии брюк.

— Лина, родители говорили тебе, что с огнем шутки плохи? — хватаю ее кисть, останавливая.

— Это ты-то огонь, что ли? — невинно интересуется, бросая мне вызов. Но я и так держусь из последних сил, поэтому тут же принимаю бой. Захватываю ее губы и смакую, долго терзаю их, пока наши языки не вступают в пламенный танец страсти, заставляя забыть о времени и пространстве. Сжимаю руками ее ягодицы, и она тут же отстраняется тяжело дыша.

— Ладно, ладно… это кабинет твоего отца и… правда, чересчур.

— Я хочу тебя, — бормочу на ее шеи, медленно веду руку вниз и касаюсь ее кожи и теперь также медленно веду руку под ее сарафан.

— Захар, — ее руки сжимают мои плечи. Не слышу ни осуждения, ни протеста. И мне это нравится.

— Сама захотела, моя смелая, — наклоняю голову и целую ее в ключицу, опускаясь ниже с каждым поцелуем. Развязываю одну бретельку, и мне открывается ее грудь. Сосок заманчиво сморщенный и торчащий для моего рта. Не медлю и секунды, вызывая стон наслаждения у своей женщины. Разворачиваюсь вместе с ней и усаживаю ее на стол, Каролина ногами обхватывает мои бедра и шумно выдыхает, когда моя эрекция упирается в нее. Руками начинает теребить ремень на моих штанах, и я помогаю ей, спуская штаны, вместе с боксерами вниз. Приподнимаю ее за бедра, отвожу трусики в сторону и вхожу в нее. И начинаю ритмично толкаться, выдыхая воздух сквозь сжатые зубы. Ее сдерживаемые тихие стоны заводят еще больше. Эта девчонка лучшая в сексе, все до нее лишь бледные тени. Эта девчонка будоражит каждый нерв, заставляет мое сердце биться чаще и громче, заставляет хотеть всегда большего и в итоге дает мне это. Чувствую, как восторг ее наполняет, ее глаза распахиваются и она кончает, шепча мое имя. На какое-то время возвеличивая меня. Толчок, толчок и теперь кончаю я, сдерживая выкрик. Черт. Это был кабинет моего отца. И это было как всегда — охрененно. Хмыкаю.