— Ты о чем? — настораживается парень.

— Ты… знал, что… Что Виоллета и есть та девушка с кем спит Ян?

Я жду, что он рассмеется или спросит: «Что-что?». Но он молча смотрит на меня и мое сердце замедляется, даже дышать становиться трудно.

— О, Господи… ты знал, — бормочу.

Он делает ко мне шаг, но я выставляю руку вперед, заставляя его остановиться.

— И ты… — возникший из неоткуда ком в горле мешает говорить, — ты… ты ей помогал?

— Эй… я тогда не знал тебя, — проговаривает он мягко.

Касаюсь рукой лица и закрываю на мгновенье глаза, просто чтоб сделать вдох, потому что он причиняет боль. И что мне теперь делать? Ян прав? Он мне сказал правду? Все было обычным обманом? То что он заставил… влюбил в себя…и за этим…пустота? Боже сама виновата! Сама кинулась в этот омут с головой, забыв обо всем.

— Эй-ей… что ты там себе надумала? — он касается моих опущенных плеч, заставляя на него посмотреть. Лицо озадаченно-хмурое и Захар выглядит искренне обеспокоено. Неужели и это ложь? — Кто тебе рассказал?

— Ян.

— Что он сказал?

— Что ты и …Что вы нас развели. Что тебе досталась девочка с деньгами, а Виолетте — он.

Я чувствую, как его руки напрягаются на моих плечах.

— Ты ему поверила?

Сжимаю губы. Я так не хочу верить. Не хочу! Сердце просто разрывается на куски. Но все сходится. Все не может так сходится. Почему иначе парню, не имевшему ни одних отношений, ни стремящихся к ним, так окружать меня своей заботой, отказываться от девушек? Неужели это правда происходит со мной?

— Черт, ты поверила, — Захар отдергивает от меня руки, будто неожиданно плечи стали горячими.

— Сначала ни слову, — проговариваю, заставляя себя держаться из-за всех сил, — но как оказалось, он не солгал…

— Ты думаешь, я с тобой, потому что мне нужны деньги? — удивленно проговаривает парень. Он делает два шага от меня, отворачивается, ладонями касается своих висков, шумно выдыхает и резко бьет кулаком о парту, заставляя меня вздрогнуть.

— Черт! — оборачивается и, оглядывая меня, усмехается, — я, блять, проститутка, — качает головой, — охереть просто. Мать твою, охереть!

Захар обходит меня и слышится щелчок, а затем за ним закрывается дверь. Выдыхаю, и первая слезинка вырывается и катится по моей щеке. Стараюсь успокоиться. У меня уже идет занятие, а я в таком виде. Я совершенно не готова. Господи, не знаю, что мне делать. У меня нет ни одной мысли. Мне хочется только одного: в свою кровать, завернуться в одеяло и умереть для всего мира.

Но вместо этого, делаю два глубоких вдоха, достаю зеркальце с пудрой и, подправив макияж, расправляю плечи. Я не сломаюсь. Еще раз смотрю в зеркальце и выдыхаю. Во всяком случае, не сейчас.

Мне удается держать себя в руках, хотя практически на каждом занятии, замечаю как студенты, перешептываясь, улыбаются и поглядывают на меня. Словно они все знают, но этого не может быть. Хотя нас вполне могли видеть, как заходим в пустой кабинет. Но даже если и так, что в этом такого? Или же у меня просто паранойя. В общем, это уже не важно. Все равно больше нечего скрывать.

Когда выхожу после занятий, останавливаюсь, так как на крыльце стоит Ян. Он мне слабо улыбается.

— Привет, малыш.

— Что ты здесь делаешь?

— Подумал, что смогу тебя отвезти домой… если у тебя нет других планов? — он вопросительно смотрит на меня. Очень смешно. Потому что у меня действительно нет планов. Я перестала планировать не то, что день, я перестала планировать жизнь, полностью растворившись в чувствах.

— Не надо, я сама доберусь, спасибо, — качаю головой.

— Малыш…

— Ян, послушай, у меня сегодня действительно тяжелый день, и я просто хочу побыть одна. Ясно?

— Ладно, ясно. Но если вдруг понадобиться помощь или еще что, знай, ты всегда сможешь на меня положиться.

— Хорошо, спасибо.

Чувствую его взгляд и поворачиваю голову в сторону одиноко растущего дерева напротив входа. Исаев стоит, опершись о ствол одним плечом, и мрачно наблюдает за нами. Почему он ничего не объяснил? Я бы поверила всему… Господи, я бы поверила! Неужели в нем не было тех будоражащих кровь ощущений?

Но правда такова, что он действительно не испытывает чувств. И нельзя его винить за это. Он никогда мне не лгал. Это еще сильнее сжимает мое сердце. А что ты, дурочка, хотела, когда решила связаться с таким парнем? Жили долго и счастливо?

— Может все-таки подбросить тебя до дома?

Вздрагиваю от голоса Яна рядом. Я просто застыла на месте? Как глупо. Поворачиваю голову и смотрю на Гордеева, думая о перспективе ожидания такси.

— Просто оставь меня в покое, Ян, — выдыхаю и спускаюсь с крыльца. Я здесь не останусь, такси вызову с другого места.

Захар

Проходит два дня. А ее до сих пор нет в моей жизни. Но так она сама решила. И я как чертов зомби. Это самое ужасное что может произойти с мужиком. Не хватает расплакаться для полной картины. Но вместо этого лежу на своей кровати и, закрыв глаза, слушаю музыку в наушниках.

Она тогда не ушла с ним. Это хороший знак. Она ему поверила, это чертовски плохо. Она совершенно мне не верить — это чертовски плохо в квадрате.

Я ушел из дома, для того, чтоб доказать себе, что я сам способен выбирать жизнь которую захочу, я ушел, чтоб ни от кого не зависеть. И ее слова, то, как она думает обо мне — попало прямо в цель. Все то, что я выстраивал, посыпалось. Упало как карточный домик. Я, блять, спал с ней за деньги… Что за семья помешанных? То отец, теперь вот Каролина… Неужели я дошел до того, что никто и подумать не может, что я научился чувствовать? Впервые в жизни с этой девчонкой я научился, блять, чувствовать. И бац! Она решает порвать, потому что я захотел телочку с деньгами. Нет. Я захотел деньги телочки. Охереть, в любом из двух случаев.

Открываю глаза, потому что кто-то касается моего плеча. Виолетта. Смотрю на девушку, она нервно жует нижнюю губу. Она не тот человек кого бы я хотел видеть. Я скорее на нее зол. Поэтому закрываю глаза.

Она выдергивает наушники. Выдыхаю и снова смотрю на нее.

— У тебя неприятности? — спрашивает она.

— Да. В особенности одна. В моей комнате. Поэтому, когда будешь выходить поплотнее закрой дверь.

— Ох, ну перестань! — девушка садится на кровать, — я с ним порвала. Он просто приходил за своим планшетом, я у него его одалживала.

— Мне плевать, — проговариваю.

— Ты был прав. Все что ты мне о нем говорил. Доволен?

— Виола, мне действительно совершенно плевать на то, кого ты трахаешь, просто приноси вовремя арендную плату и не втягивай меня в свои последующие потрахушки.

Девушка внимательно вглядывается в мое лицо и снова выдыхает.

— Тебе повезло, что я тебя люблю, иначе бы ты распрощался со своим красивым личиком. Я не могу спокойно жить, зная, что ты меня игнорируешь, а ты этим и занимаешься последнее время. Если это не из-за Яна, то почему?

— Потому что, блять, надо знать, где действительно пора завязывать, — поднимаюсь с кровати.

— Это из-за той девчонки в лабутенах, да? — Виолетта задумчиво оглядывает меня, — она особенная не так ли? Я еще тогда поняла, когда она осталась ночевать с тобой. У тебя потом весь день лицо светилось.

— Что ты несешь? — хмурю брови, — проваливай, давай.

— Ну, скажи, что случилось. Пожалуйста. Я, правда, хочу помочь.

— Виолетта, ты мне очень поможешь, если сейчас же скроешься с моих глаз. Я выйду в ванну, а когда вернусь, чтоб моя комната была пуста.

Когда снова захожу в комнату удовлетворено выдыхаю, так как девчонка ушла. Снова удобно устраиваюсь на кровати и всовываю наушники в уши. Но уже через пять минут чувствую, как рука трясет мое плечо. Открываю глаза. Надо мной стоит Лера, сложив руки на груди. Вытаскиваю один наушник.

— Ну и? — спрашивает девушка, — настрадался?

— Что вам, блять, от меня надо?

— Ладно, герой, — оглядывает меня Лера, — ты очень мужественно провалялся два дня. Нужно что-то делать.