— На воле живой ей не место, Дарен. Ты и сам это понимаешь, — похоже, он не понимает. — Признайся, что она была опасна? Ты же видел на что она способна.

— Не поверю, пока не увижу, — проворчал волк. — Извини, кстати… — издевательски усмехнулся Дарен.

— За что? — просто поражаюсь спокойствию Алекса.

Мы свернули наконец за город, затем направо. Чувствую, что уже скоро приедем. Эти места очень таинственные.

— У меня для тебя такого сюрприза нет. Я правда убил Лину, а не прятал ее от тебя долгие годы, — а вот это он зря так. — Не смогу ее вернуть тебе. Ты уж прости.

— Пошел на хер, Дарен, — Алекс сильнее сжал руль пальцами. — Не пытайся вывести меня из себя. Ничего из этого не выйдет.

— По-моему, уже вышло, — рассмеялся Дарен.

— Хватит! — вставила я. — Прекрати это сейчас же, или мы тебя никуда не повезем, — прорычала я.

Тогда Дарен повернулся ко мне из-за плеча и вопросительно взглянул на меня, округлив глаза.

— Это кто это тут у нас голос подал? — очень смешно. — Та, чья жизнь на волоске?

— Пошел ты, — откидываюсь на спинку сидения.

— Очень смелая, я должен тебе сказать, брат, — продолжал гримасничать. — Вазой по голове мне дала, теперь огрызается с чистокровным волком. Должно быть, тебя она просто по полу размазывает.

Мы тут же со свистом затормозили. Я с трудом удержалась на месте, и очень испугалась.

— Какого черта ты остановился? — напрягся Дарен.

— Потому что мы на месте, — сдернул с себя ремень безопасности Алекс. — Лори, выходи, — и я тут же засуетилась.

Выйдя на улицу, в темноте смогла разглядеть небольшое двухэтажное здание. Через минуту мы шли уже по светлому длиннному коридору. Мимо нас проходили люди в белых халатах, и никто не пытался нас остановить. Чувствую себя, как в обычной больнице.

— Это ее личная тюрьма? — спросил Дарен, не без злости.

— Здесь есть и другие, — ответил Алекс. — Здесь их убежище, чтобы никому не навредить. Думаю, Никки в глубине души понимает, почему она здесь.

— Не болтай, а веди.

Завернув за угол нам показалось огромное прозрачное стекло, а рядом с ним дверь. За стеклом что-то было, но понять, что именно, я смогла только когда подошла ближе.

За ним была темноволосая девушка и длинными растрепанными волосами, ее лица не было видно. Она сидела на полу у стены, обнимая колени руками и качалась из стороны в сторону. Хотя рядом был и стол, и стул, и даже кровать. Здесь и правда все условия. Но она похоже… сошла с ума.

Дарен аж замер, когда увидел ее, потом уже посмотрел на брата.

— Пускай откроют дверь! — потребовал он, держа ладонь на стекле.

Алекс после тяжелого вздоха согласился, и направился к двери, с карточкой, которая открывает доступ. Стекло, готова поспорить, непробиваемое.

— Ты войдешь к ней, и поговоришь. Мы будем вас слышать.

Я думала, что Дарен станет ставить условия, скандалить, требовать выпустить Никки, но он отреагировал спокойно и не побоялся войти в камеру своей девушки, где его могут закрыть вместе с ней и не выпустить.

Как только увидел ее, забыл о всех мерах предосторожности. Забыл обо всем. Так может вот оно, его истинное лицо?

Мы стояли с Алексом у стекла и смотрели на то, как Дарен подходил к ней.

— Ты говорил, что мы будем слышать их.

— Он еще ничего не говорит, — ответил мне Алекс. — Мы услышим их, а они нас нет.

Тогда я резко перевела взгляд на стекло, когда услышала голос Дарена.

— Никки… — он опустился перед ней на одно колено, а когда попытался убрать с ее лица волосы девушка сильно дернулась и издала хриплый звук. — Спокойно… Это я. Я пришел за тобой.

Как бы я ни призирала этого человека… это трогательно.

— Ты оставишь его здесь? — взглянула на Алекса.

— Только если он попробует ее вытащить, — сильнее сжал мою руку своей. — С виду она не опасна. Особенно сейчас, когда под препаратами.

Верю, что все так, как он говорит. Ему тоже нет никакого удовольствия удерживать ее здесь.

— Никки, это я… — услышали мы. Ему все-таки удалось убрать волосы с ее лица. Девушка уставилась на него дикими глазами, глядишь бросится.

— Алекс… Дарен… — с хрипотцой в голосе произнесла Никки, узнав его. — У меня галлюцинации… поднесла пальцы к вискам. — Мне становится хуже… — зажмурила глаза.

— Нет, нет… — взял ее за руки. — Я настоящий. Посмотри на меня, посмотри… — видно было, что она приоткрыла веки. — Я пришел за тобой. Я пришел освободить тебя, чего бы мне это ни стоило.

Алекс тяжело вздохнул и покачал головой. Он готовится к худшему, что снова придется воевать с братом, а возможно запереть его.

— Нельзя его запирать, — произнесла я. — Он чокнутый, но… он не болен. Что, если позвать вашего отца и он поможет его убедить, — наверное, это плохая идея.

— Думаешь, я хочу запирать родного брата? — спросил Алекс. — Да, он заслуживает всего самого ужасного, он убил девушку, с которой я был близок, но в глубине души…

— Я понимаю, о чем ты, — выдохнула я. — Но… неужели смерти Лины было недостаточно, чтобы порвать с ним братскую связь?

— Нет никакой связи, Лори. Я просто живу дальше.

Не самое лучшее время для этого разговора, но я хочу сейчас это спросить. Точнее продолжить наш недавний разговор.

— Не делай вид, что ты все забыл, Алекс, — говорила, а сама смотрела на Никки с Дареном. — Ты же не хотел приходить за мной из-за нее. Она была не просто девушкой из твоего прошлого.

— Лори…

— Я понимаю, — очередное «я понимаю», а самой выть хочется. — Со мной могло произойти тоже самое. Я могла любить кого-то и не знать, что ты придешь в мою жизнь, и…

- Лори, остановись… Я ни к кому и никогда за свои почти тридцать лет не чувствовал того же, что и к тебе. Даже близко, — и на душе потеплело. — Дело тут не в моей второй половине. Дело только во мне, как в человеке, и в тебе, — и я сама сильнее сжала его руку. — Для меня больше ничего не важно.

Нас отвлекло то, как Никки быстро поднялась на ноги и отскочила в угол. Мы все прослушали, а она, кажется, на что-то разозлилась.

— Я не могу отсюда выйти! — закричала она. — Я убью кого-нибудь!

— Никки…

— Ты не понимаешь!! — закричала еще громче и вцепилась пальцами в свои волосы. — Когда… когда мне дают эти лекарства, которые ослабляют меня… я начинаю мыслить ясно и вспоминаю все, что натворила. Я помню, как убила твою мать… я помню, как убила тех людей… Я чудовище! Я не могу выйти!

— Прошу тебя, успокойся…

— И знаешь, чего я сейчас хочу больше всего, но у меня просто нет на это сил?! Убить тебя! Точнее, я не хочу этого, но что-то внутри заставляет меня это сделать, — разревелась, после чего стала бить ладонью по бетонной стене. — Иди и скажи, что мне пора вколоть новую порцию лекарства. Я начинаю звереть… чуть позже они ко мне даже не подойдут…

Выходит, что она сама хочет здесь остаться, по собственной воле… Она боится навредить людям. Теперь я понимаю, почему Алекс оставил ее в живых. Несмотря на болезнь она все еще в состоянии оставаться собой.

— Боже… — прислонила ладонь к губам. — Она борется, да?

— Ей помогают в этом лекарства.

— Она становится собой, когда под ними. Она не хочет убивать, Алекс. А если…

— Я знаю, что ты хочешь сказать, Лори. Это не лечится. А если вкалывать ей лекарство бесперебойно, то это убьет ее.

Я не сдержала слезу. Мне стало жаль девушку настолько, что самой захотелось войти к ней в камеру и утешить.

— Я сам тебя где-нибудь запру, но ты не должна быть здесь. Это не жизнь! — подошел к ней ближе Дарен. — Я не дам тебе никого убить.

— Это лучшая жизнь, которая существует для меня. Я… я не хочу умирать, но и на волю мне нельзя. Алекс… Алекс мне все объяснил и помог выжить хоть так.

Тогда Дарен гневно посмотрел в стекло, после чего подбежал к двери и с силой постучал в нее. Я думала, что Алекс вздумает его не выпускать, но он сделал это.