И вот, секунд двенадцать спустя я, повозившись на полу и заняв положение поудобнее, наконец выпускаю по моему противнику брата-близнеца того штыря, что всё ещё заставляет Ливза пришпиленным жуком украшать сумрачные интерьеры пыльного чердака.

С жутковатым хлюпом, сразу же после забавного свиста, сотворённая мною серебристая с голубоватым свечение спица влетет в район шеи Ройца, по-моему, даже вырвав фрагмент ключицы тому. Такая жуткая рана вызывает бурное кровотечение уже заростившего было прошлую дыру в груди псиона, основная специализация которого, в отличие от явного телепата Ливза и давешнего седобородого биокинетика, мне пока не известна. Но и биокинез этому извивающемуся на полу чердака гаду вполне даётся, так как сознания от обширной кровопотери он всё же не теряет, а уверенно устраняет свои определенно несовместимые с жизнью повреждения.

Я же, разочарованный тем что не попал в голову, куда и метил, но принимая как должное выигранные предыдущей своей атакой мгновения, судорожно формирую следующее плетение ледяного шипа, который, в этот раз спустя девять секунд, и отправляю в цель.

Свист, треск с противным чваком и нижняя челюсть моего врага будто в замедленной съёмке взлетает в воздух, а я, даже и не думая лишаться чувств или опустошать желудок от столь жуткого и какого-то фантастического в своей нереальности зрелища, всё ещё пребывая в состоянии предельного напряжения и концентрации, не отвлекаюсь на на эмоции, а упорно трачу следующие лишь шесть секунд на подготовку решающего выстрела. Такого, что заставляет заднюю часть черепной коробки вместе с её таким важным содержимым тошнотворной экспрессией изукрасить пол и часть стены позади теперь уж точно мёртвого противника.

Проклятие, я слишком стар для того дерьма — сказал бы я, не будь достаточно молодым ещё там, на столь далёкой теперь Земле, воспоминания о которой мне порой уже кажутся сном.

— Так, спокойно, Витя, это всего лишь моб. Пока тебя не срубило, встань и облутай их обоих, и весь этот адище просто исчезнет. Проклятие, как же натуралистично воняет-то, — будто слегка пошатнувшийся рассудком, начинаю я разговаривать сам с собой вслух, в попытке удержаться за то, что принято именовать нормальностью. — Милиз, ты появишься уже наконец?

— Я здесь, Господин! — виновато потупившись в смиренной позе, известила меня эта, материализовавшаяся рядом… нехорошая девочка, которая, видите ли, не желает вмешиваться в игровые события, но которая, внезапно, взяла однажды и помогла мне выполнить квест о вступлении в Академию. «Г»— лоГика!

Хотя, чего я взъелся на неё, я и сам-то не очень хороший человек. Женщинам, вон, шеи исподтишка ломаю… Но всё равно, эта мелкая зараза могла бы и помочь, а то с такими-то нервными потрясениями и седина раньше времени появится. В лучшем случае.

Ладно, первым делом лут и поскорее валить уже отсюда.

— Помоги встать и подобраться к этим, — строго обращаюсь к этому вот воплощению виноватой невинности.

— Я здесь, Хозяин! — ага-ага, польсти мне тут ещё.

Итак, оказавшись у трупов, я меняю свои противопсионические наручники, которые всё ещё сковывают меня, на 1 ОР, что, на удивление, сразу же после уничтожения врагов стало мне доступно. А далее, уже свободными, но ещё не очень послушными руками продолжаю лутать, словно на костыли при этом опираясь на свои расставленные тентакли. Оба черных плаща также обмениваются на 2 ОР. А вот лучемёт оказался только у одного, так что за него лишь 1 ОР.

Всё что ли? Похоже, что да. Никаких крутых девайсов или хотя бы ещё чего-то заслуживающего внимания на телах не оказалось. По-видимому, на дело они шли налегке. Жаль.

Как только с обиранием тел закончено, весь этот анатомический ужас, нереально раздражающий тошнотворным запахом, без следа исчезает, позволяя мне успешнее теперь сражаться за свой рассудок, ухватившись за спасительное ощущение ненастоящести произошедшего. Чердак теперь таков, каким и был, и даже на мне не остаётся той крови, в которую я умудрился вляпаться, пока добывал трофеи.

Хотя нет, не всё как прежде. Вон и след от телекинетического удара Экзекутора заметен, да и ледяная сосулька всё ещё торчит в том месте, где был пришпилен Ливз, хотя это и понятно: магия-то не игровая.

Всё же формирование плетений лишь «усиками», как видно, многообещающая тема. Чего только стоит рост параметров атаки, я уж молчу о перспективе сокращения времени их подготовки, пусть и такой мой прогресс произошёл скорее из-за экстремальности ситуации. Жить, как говорится, захочешь — и не та ещё извернёшься. Но как бы то ни было, а то, что последний раз я создал улучшенный шип быстрее чем это делается руками, и это ещё не предел — о многом говорит!

Так, теперь квесты надо бы глянуть. О как! Интересно.

За ликвидацию графини я закономерно получил 1 ОР, а квест о нанесении удара возмездия преобразился в «Покончить с заклятыми врагами», как бы намекая, что ими были не Толстопряжские, точнее не столько они, сколько имеющие зуб на моего по сценарию папаню эти вот «историки-работорговцы». Как выразился Ройц, марионеткой которых глава рода Толстопряжских и являлась.

Мда, интересно всё же игра со своим сюжетом и вымышленными персонажами умеет встраиваться в реальные события. Главное теперь: не запутаться в действительности и вымесле, когда буду анализировать и делать выводы.

Далее. За уничтожение Экзекутора Кипса, как я понял, официально уполномоченного применять Пси в диких мирах, я ничего не получил, кроме лута, понятное дело, так как этот моб был не один и схватка к тому моменту ещё не была завершена. А вот грохнув Ливза с непростым Ройцем, я закрыл сразу два квеста: «Найти выход из безвыходной ситуации», ну и, покончив-таки с заклятыми врагами, упомянутый выше квест. Так что ещё 2 ОР. Продуктивный денёк.

Итак, статы:

Плут

---

ОР: 12

---

СИЛ: 0

ЛОВ: 0

ВНС: 0

ПСИ: 3

— Телекинез: 8+1

---

Инвентарь:

Чёрный плащ

Итого, у меня сейчас на счету 12 свободных ОР, из которых 3 ОР пойдут на поднятие ПСИ до 6, чтобы стал доступен выбор новой псионической способности, разумеется Биокинеза, который, к слову, можно будет разом качнуть аж до 9, да ещё и +1 от плаща. А это всё значит, что я скоро смогу ходить на своих двоих!

****

Неделю спустя, трущобы.

— Слышь, Пискля, а расскажи ещё, — в свете костра состроив просящий взгляд своих очень живых глаз, обратился один чумазый мальчуган к другому, который с сосредоточенным видом держал сейчас над углями прутик с нанизанной коркой хлеба.

— Да чего там рассказывать-то? — непроизвольно почесав правую руку, которая была гораздо светлее чем левая, а под ногти ещё не успело набиться столько же грязи, попытался было отмахнуться второй, но под умоляющим взглядом всё же вздохнул и продолжил. — Вернулся, зачит, я в тот день с паперти, сдал всё Сиплому, набил пузо, Косой тогда как раз пол гуся откуда-то приволок, ну и завалился спать. А поутру, все которые проснулись, оказались кто с руками, кто с ногами. Червивый так и вовсе с глазами. А вот у Сиплого ни рук, ни ног. Как и не бывало. А на лбу надпись, будто бы от рождения, да чёткая такая…

— Какая?!! — округлив глаза выпалил первый, словно в первый раз слышит эту историю, однажды взбудоражившую всю округу и заставившую криминал не то что попритихнуть, а кого-то даже и бежать без оглядки.

Ну и одним приютом ещё прибавилось в Кривом конце Краснограда, так как Румяный, лидер криминала всего этого неблагополучного района, весьма тогда впечатлился такими событиями и оперативно изыскал свободные средства на учреждение в рекордные сроки столь важного заведения для всех детей-попрошаек. Поторопиться же его побудило повторение данного эпизода ещё в паре мест подконтрольной ему территории.

— Очкарик прочёл и сказал что, мол, «Дети — цветы жизни», — пожав плечами и попробовав пальцами своей недавно возвращённой руки нанизанный хрустящий кусочек хлеба, индифферентно ответствовал Пискля своим ломким баском. — С тех пор побирушек-калек и не стало, а все «кромсатели», если не превратились в «червей», то как от огня бежали из столицы.