— А чем вы, Леша, сегодня в день занимаетесь? — полностью удовлетворяя моё любопытство, ответили мне вопросом на вопрос. Спросила меня Оксана (это та — которая не спала, почуяв за стеной мужика).

Рассказывать о своем горе, о полученной в токийском аэропорту оплеухе, о конфискованной таможенниками грелке и о не сбывшихся желаниях забраться на гору я не стал и разные глупости про музеи не выдумывал. Поэтому честно признался, что ни чем не занимаюсь, зато очень рад встрече с земляками…

— Ой, так пойдемте же, ведь с нами, — покраснев и начав теребить край кофточки, проворковала горячая Оксана. — У нас и гид свой есть, и заниматься много чем сегодня предстоит… Будет весело.

И без паузы продолжила: «А вы сами-то, в каком номере с женой живете?».

Исполнив, согласно заветам старика Станиславского затяжную паузу, тем самым, усиливая интерес к своей персоне, потупясь и повздыхав, я поддался легкому (как тогда казалось) флирту и признался, что живу скучно, живу один в двадцать пятом номере… Да и не живу вовсе, а просто прозябаю — лишенный женского тепла и ея же ласки, т. к. одинок, позабыт, позаброшен… Дальше, в связи с тем, что был не жравши, прижав руки к груди говорил долго, красочно и убедительно.

Тётки, судя по их восклицаниям и слезливым междометиям, готовы были прямо в коридоре разрыдаться на моей груди и тут же усыновить меня… Но, наблюдая за тем, как они между собой переглядываются и вздыхают, ни одному моему слову не поверили… Вот такие они, девушки с херсонки.

Организаторы тура, досконально изучив особенности «славянских альпинистов» прямо с утра повезли их и меня, добровольно примкнувшего к группе, не на покорение горных вершин и изучение пещер со сталактитами, а в огромный магазин без крыши, оказавшийся оптовым рынком.

Добравшись до заветных «соток» тетки стали скупать на корню немыслимое количество барахла, после чего повезли его на товарную станцию для загрузки в контейнеры.

Меня, ушлые торговки, использовали, как мальчика-рикшу и китайского кули в одном лице. Контейнеры были уже заполнены на одну треть, а тут еще подвезли… На глаз, прикинув вместимость металлических ящиков, понял, что, как минимум недельку им еще придется посещать это место.

В конце концов, уверовав, что я полностью покорен безразмерной красотой луноподобной и солнцеликой Оксанки, немыслимыми размерами ее натуральной груди, девчата даже стали весело покрикивать на меня и обидно понукать. Но если взялся за грудь, э-э… то есть — за гуж, не говори, что не дюж… Грузи. Перемещай. Запаковывай. А если, что не нравиться, ползи в свою нору и оттуда наблюдай за настоящей, полноценной жизнью.

По той скорости, с какой местный гид-переводчик испуганно бросился вон из гостиницы, я понял, вернее что-то ниже уровня пояса верности мне подсказало. Вечером начнется самое интересное. Остаётся вопрос? А для самого интересного импотенты на вечер с салом сгодятся или как?

Много раз мне рассказывали, как наши закаленные в социалистическом раю командировочные, научились в условиях чуждого капиталистического окружения и экономии валюты, жить и работать, но воочию видеть такое чудо не приходилось.

При ближайшем ознакомлении выяснилось, что при помощи обычного кипятильника можно и украинские пампушки готовить на растительном масле и варить в раковине борщ. При этом, на чем свет стоит, крыть окружающую действительность за отсутствие нормального буряка и настоящей цибульки. И поделом…

Разогретые разговорами и проклятиями в адрес Зинки из соседнего номера: «Сама ще, проститутка, говорила, что денег у нее вже нет, а видела, скока она кримпленов набрала? Что б ей повылазило все!». Мы втроем уселись за празднично украшенный стол. Если бы были рюмки, конечно, мы бы пили из них, но все проходило в походном ритме «встал-вынес», поэтому пришлось пить из нормальных пластиковых стаканов, под вечный женский припев «тольки, Лёшичка, мне чуть-чуть, я-та вооще ни пью».

После хмельного застолья, веселье продолжилось на полную катушку. Начались игры, головоломки, шарады. Бутылочку, такую «неслабую четверть» крутили для поцелуев. Закончилось броском жребия, кому из этих плотных, пахучих теток, опробовать на крепость мою мужскую силу. Вот тут я дрогнул и дрогнул так, что…

К своему стыду, подробностей, кто первый начал заниматься высасыванием из меня всех жизненных соков и сил, я уже и не помню… Лишь утром, когда телесная оболочка отказалась повиноваться приказам мозга, стало ясно — каждая из близняшек (прекрасные незнакомки оказались двоюродными сестрами) в полной мере отыгрались на мне за период своего вынужденного (?) сексуального воздержания.

Склонившись над унитазом, упершись левой рукой в стенку, а дрожащей правой мучительно нашаривая отросток, необходимый для мочеиспускания (где-то он ещё вчера, еще вечером был, я точно это помню) мстительно подумал, что ни черта у плечистых гражданок с мусчиной не вышло… (А, вот и он… На месте… Фу-у… Я нервно оттер пот со лба…) Не оправдал товарищ доверия, зря потратили молодухи вкинутые в него калории… Однако, когда, минут через пять увидел довольные, похотливые и… Я даже боюсь сказать, счастливые лица, рука потянулась к мошонке… О ужас, она была распухшей до безобразия, до размеров вороньего гнезда… Сперматогенез пёр семимильными шагами, даже перед самим собой не ловко. Кого я дурил столько лет? Оказывается, если импотент попадет в умелые руки, то и проблема по боку. Как говорил выдающийся мыслитель современности, для краткости назовём его вымышленными инициалами МЖ: «Чтобы ты не делал, на какие ухищрения не шёл, но пока женщину не заменишь, ничего тебе в решении проблемы импотенции не поможет».

Меня одели, в моё же ношеное, полустаканом подлечили, вторым полустаканом ввели в легкое состояние пофигизма и опять, в качестве грузчика, и сопровождальщика, повезли на оптовый рынок за товарами.

Пришлось отрабатывать все прелести веселой жизни в бабском, полностью бермудском треугольнике. Сейчас я конечно, понимаю… Там бы я и сгинул пропавшим кораблем, погиб в пучине с чудищами заморскими, если бы не отпросился у «бабиньона» посетить некий буддийский храм. Зазывный плакат об экскурсии висел в вестибюле.

По поводу неработающего рынка, причин я не знал, но все «альпинисты-спелеологи» отправились вместе со мной. Какое-никакое, а развлечение.

Походил вместе со стадом, потоптал священную для местного населения землю. Послушал, как мои спутницы на своем распевном языке общаются с нищими, те им отвечали на том же языке, посчитал это галлюцинациями бессонной жизни и слишком плотного сексуального графика боевых, круглосуточных дежурств…

Узнав от вечно испуганного гида, что на экскурсию отводиться еще, по меньшей мере, часа три, я быстренько потерял из виду своих подружек и стал самостоятельно болтаться по территории храма, пытаясь, хоть как-то прийти в себя и в чертоге сакральных святынь найти успокоение измученному телу. (Эко завернул-то.)

Усталость от большого объема впечатлений, выпитая вчера вечером теплая местная водка на тараканах с привезенным национальным продуктом (сальце с чесночком и укропчиком) все это вызывало жуткую испарины и общую потливость, которая, в свою очередь не давала разогнаться мысли и впитать впечатления от увиденного…