Что тут началось! Вихри играли… Такую веселую, такую зажигательную музыку! Мирра не отставала. Лера кружилась и прыгала. А потом. Потом и вовсе пошло веселье! Ворон не выдержал — вышел на лед. Они с Лерой дурачились, изображали парное катание, как могли. Мальчишки и те пустились в пляс! И уже никто ни на кого не обижался, и никому ничего не хотел доказать. Потому что было весело. Очень!

Смычки пилили серебряные струны, снежинки кружили вокруг, единственный розовый куст на поляне возле костра расцвел. Солнце спряталось за облаками, крупными хлопьями повалил снег, но этого никто не заметил. Куда там! До этого ли им было!

Первой очнулась Мирра. Девушка перестала играть. Кирилл смотрел в этот момент на нее (что, впрочем, не удивительно, он ведь только на нее и смотрел), и тоже остановился.

— Ну что?

— Устала?

— Сдаешься?

— С инструментом что?

Вихри всегда говорили по очереди. Дорри, Рей, Майки и Филл. Никогда не нарушая порядка. Так было и сейчас. Но только они все это сказали, как тут же поняли, в чем дело.

Снег. Он вновь стал черным, как угли их потухшего костра. Розы вяли на глазах. И даже роза принцессы Дэлл слегка почернела. Принц поцеловал лепестки, и они вновь порозовели, но что-то было не так…

Все стихло. Лишь сбивчивое дыхание тех, кто только что от души веселился на льду. Да карканье. Жалобное. Тревожное. Где-то высоко-высоко в небе…

Там, где снег чернеет с западной стороны

Черный круг

Не останавливаясь, они шли и шли туда, откуда слышались жалобные стоны. Не то птица кричит, не то девушка плачет. Тропинка шла в гору. Миррка совсем выдохлась, Ворон практически нес девушку на руках, а ее, Леру, будто кто-то подталкивал в спину! Конечно, у нее-то подготовка есть, но… Усталости не было вовсе, а они идут без малого несколько часов. Уже и горизонт розовеет — солнце скоро садиться начнет. И каталась она в этот раз. Такие высокие, затяжные прыжки. Да так и четыре оборота сделать можно! Нет, что-то тут не так. Это, наверное, все-таки Рей. Вихрь. Он помогал прыгать. И это было… здорово! Вот бы взять его с собой, и… Нет. О доме лучше не думать. Иначе она сядет прямо вот тут — на этот припорошенный черным снегом камень, и разревется. Нельзя. Надо идти. Надо спасать того, чьи стоны слышатся в порывах ветра! Все громче и громче. Уже, наверное…

Компания остановилась. Они дошли почти до самой вершины холма. Здесь выл ветер. Здесь не росли розовые кусты.

На огромном плоском камне черный снег нападал ровным кругом, а в самом его центре билась серая птица.

— Ворона, — почему-то прошептал Имке, но Лера услышала мальчика.

— Серая почему-то. Те, что в городе — черные были, — сказала она.

— То — во́роны. А это — ворона! — Рей возник так близко, что Лера пошатнулась.

Она не упала. Она вновь почувствовала эту волшебную легкость — ноги на мгновение оторвались от земли и мягко опустились обратно. Это он! Рей. Вихрь. И тогда, когда она прыгала — это тоже был он! Надо бы сказать ему, чтоб больше так не делал. А то она не понимает, где заканчиваются ее собственные возможности и начинается… Что? Что все это? Сказка?

Принц бросился было на помощь, но стоило храбрецу протянуть руку — Ромео отбросило назад. Да с такой силой, что если бы не Майки и Филл — горько плакала бы безутешная Дэлл!

— Вот куда ты лезешь! А мозги напрячь?! Тут… Тут что-то не то. Ребят, кто-нибудь понимает, что происходит? Круг из черного снега никому ничего не говорит? Может у вас так местные чернокнижники балуются, а?

— А кто такие чернокнижники?! — несколько любопытных глаз уставились на хоккеиста в священном ужасе.

— Кирилл! — Лера закатила глаза.

— Ладно, проехали, — Кирилл примирительно развел руками.

— Отойдите!

— Не мешайте!

— Мы знаем, что делать!

— Дайте мы попробуем!

Дорри, Рей Майки и Филл. Они всегда говорили по очереди. Никогда не нарушая порядка.

Вихри выстроились вокруг камня по четырем сторонам света. Рей — север, Дорри — Юг, Майки — запад, Филл — восток. Из-за пазухи каждый из них вытащил… розу!

— Где вы их взяли? — Принц нахмурился, ревниво прижимая к груди свою.

— Куст, что рос у костра! — догадалась Мирра.

— Да, — кивнул Дорри.

— Там было четыре розы, — Рей посмотрел на Леру.

— И нас — четверо! — улыбнулся Майки.

— Это — подсказка, — Филл поднял вверх палец.

— Чья подсказка?!

Кирилл схватился за голову. Когда эти четверо начинали голосить один за другим жизнерадостными голосами, искрящейся кожей блестя, у него начинала дико болеть голова! Вот как сейчас…

— Волшебника!

— А кого еще?

— Подсказки оставляют Волшебники… Всегда!

— Во всех сказках! Это все знают!

Вихри держали руки перед собой, ладонями вверх. У каждого — роза. Цветы были сухими. Осторожно, как будто бы они кладут цветок на что-то невидимое, каждый из музыкантов отпустили руки, и… цветы повисли в воздухе! А у братьев в руках появились виолончели. Инструменты запели легкую, веселую песенку, блестя серебряными боками в лучах заходящего солнца.

Птица перестала биться и кричать. Она лежала, не шевелясь, и казалось, даже не дышала. А розы стали оживать! От каждого цветка оторвалось по алому лепестку, огоньки медленно полетели к страшному черному кругу, но сровнявшись с рисунком, высохли и черным снегом осыпались на край камня…

— Не вышло, — Лера прошептала эти слова, и слезы выступили на глазах.

Как же так? Неужели нельзя победить эту Тьму? И птица так и останется…

— А можно… Я попробую?

Виолончели смолкли. Стало тихо. Вновь завыл ветер, и жалобный, полный боли вздох послышался в нем. Все уставились на Мирру.

Девушка побледнела. Вскинула скрипку на плечо. Легко. Ах, как же легко! Она, наверное, с детства занимается. Так красиво положить скрипку на плечо можно, только если делать это всю свою сознательную жизнь раз по пятьдесят в день, не меньше…

И скрипка запела. Ту самую мелодию. Хрустальный шар. Вокруг камня засверкал лед! Ровный, гладкий, голубой. Вихри подхватили мелодию. Вместе со скрипкой Мирры это было… так красиво! Совсем по-другому. Вот бы переписать на произвольную!

Лера почувствовала на ногах коньки, но… Как? Это было не важно! Она вскинула руки и полетела, стараясь танцевать вокруг камня, так, чтобы не мешать музыкантам, и случилось чудо! Розы взорвались тысячами алых лепестков, и вот уже не черный снег лежит на камне, а прекрасные цветы цветут, и не птица на нем, а девушка с длинной косой…

Остров Дракона.

Волшебники.

Высокой скалой среди моря горел самоцветами Остров Дракона. Алый диск раскаленного солнца уже коснулся прохладных волн, когда дракон, неся на спине своей двух Волшебников, опустился у входа в пещеру.

— Мирр! И что? Что нам теперь делать?!

— Не знаю, Мадди… Не знаю…

Они уже расстелили ковры, глинтвейн тихонько булькал на спиртовке, пахло корицей. Брунгильда, не особо любившая путешествия в принципе, а в особенности полеты над бушующим ледяным морем, сверлила хозяина требовательным взглядом. Она очень надеялась что глинтвейн — не единственное угощение сегодняшнего вечера. С нее хватит того, что вечеринку затеяли в таком неуютном, сыром месте…

— О, Прекрасная! Потерпи… Я захвати для тебя ложечку икры. И пряники для всех! — Антиквар обвел взглядом друзей и улыбнулся. — Не стоит унывать. Уверен, мы что-нибудь придумаем!

— Да что же мы можем придумать, если нам не попасть в Королевство! Дыхание дракона помогло лишь на несколько минут, а дети — одни! Совершенно! Они беспомощны! Мирр! Мирр, ну что ты молчишь? Ты уверен, что они нашли розы?

— Уверен, Мадди. В конце концов, с ними — Вихри! А любой Вихрь знает, что Волшебники оставляют подсказки. Четыре цветка расцвели на кусте, они должны догадаться. Что Рдумидес?