Три удара Лютин-колокола означают: «пропал без вести».
САРГАССОВО МОРЕ
Тихое, ясное небо. Штиль. Ни дождей, ни облаков. Под килем парохода прозрачная вода. Дальше от борта она синеет, отражает безоблачное небо и становится густосиней. По воде там и сям разбросаны зелено-бурые и желтые пятна. Это саргассы — плавающие водоросли. Они разбросаны, как клочья сена на огромном синем лугу. Но вот поднимается легкий ветерок, и пятна вытягиваются в длинные полосы. Ветер спадает — и водоросли снова расходятся в беспорядке. Перегнитесь через борт и вытащите на палубу охапку водорослей. По ним лазают, цепляясь за стебли, желтые и коричневые крабики, креветки, причудливой формы рыбки. Лазает по саргассам красно-коричневый с синими плавниками, весь в лоскутиках-выростах морской конек. Плавает между водорослей морская игла. Попадаются морские черепахи. Медленно проплывают сифонофоры, похожие на медуз. Если забросить сеть, она принесет несколько кальмаров, золотую макрель, колючую рыбу-шар…
«Это море — кладбище погибших кораблей. Оно лежит в середине огромного водоворота, и течения приносят сюда обломки судов, потерпевших крушение. Деревянные корпуса парусников, иссушенные сверху солнцем, с днищами, покрытыми ракушками и водорослями, бесконечным хороводом движутся здесь один за другим. Горе кораблю, которого застал штиль на границе моря, — потерявшее управление судно подхватит водоворот, втянет в середину хоровода мертвецов, и долго еще будет странствовать по синему, испещренному пятнами водорослей морю остов корабля с останками экипажа…» — так описывали Саргассово море мореплаватели в средние века.
Это все не так. Ласковое и тихое море саргассов. «Море без берегов» — еще называют его.
ДЕВОЧКА И РЫБА
Шел пароход из Америки домой, в Ленинград. Шел и, встречаясь с кораблями, гудел в блестящую медную сирену: у-у-у-у-у!..
В каюте, что под самым капитанским мостиком, ехала с отцом и матерью девочка. Звали ее Нюся. Выйдет, бывало, она на палубу, а палуба качается: вверх — вниз, вверх — вниз…
Чуть останется одна, прижмется к стенке и ни с места.
Отец позовет:
— Нюся, смотри, какие дельфины прыгают! Иди сюда.
А она:
— Я здесь постою.
Мать скажет:
— Нюся, какие чайки летают. Иди их хлебом кормить.
А она:
— Мне и тут хорошо.
Посредине океана целое море водорослей. Бурые, зеленые, лохматые. Вытащили матросы здоровенную охапку их. Тряхнули, оттуда на палубу — брык! — рыба. До чего безобразная: бурая, зеленая, в лохмотьях! Голова большая, курносая. Плавники как маленькие кривые ручки. Налили матросы в ведро воды и пустили туда рыбу. Голова у нее тяжеленная, перетянула — тык рыба носом в дно! — ручками-плавниками толкнулась, подпрыгнула. Не удержалась — кувырк через голову! — и опять на дно. Матросы закричали:
— Рыба-клоун, рыба-клоун!..
Пассажиры ахают:
— Вот так рыба!
А капитан слез с мостика и говорит:
— Эта рыба и верно клоуном называется. Живет в водорослях. Запутается и плавает с ними: сама-то плавать почти не умеет. Вот и держится, чтобы не перевернуться. Посмотрели? Давайте выпускать.
Нюся как закричит:
— Я не посмотрела!
Капитан оглянулся:
— А! Это та девочка, которая боится отпустить папы-мамины руки? Понимаю: если она их выпустит, то перевернется вниз головой, как эта рыба.
Нюся обиделась и говорит:
— А вот и не перевернусь, — и выпустила руки.
Все засмеялись, а матрос взял ведро и пошел тихонько к борту. Нюся за ним. Шаг сделала — и пошла, пошла. Показал ей матрос рыбу, размахнулся и — шшш-шух! — рыбу с водой за борт. Стоит Нюся у перил, на море смотрит. Шагать-то по палубе совсем не страшно! Видно, все ее страхи за рыбой-клоуном в море попрыгали.
СПУТНИКИ АКУЛ
Рыбы-лоцманы сопровождают акулу во всех ее путешествиях. Они питаются крошками со стола хищницы.
Рыба-прилипала. Присоской, расположенной у нее на голове, прикрепляется к акульему брюху. Прилипала не только бесплатный пассажир, но и нахлебник. Ее пища—тоже остатки акульего пира.
Пришел как-то к одному моряку друг, человек совершенно сухопутный.
— Что бы тебе на память подарить? — говорит ему на прощание моряк. — Морскую раковину? Или заморские марки? Или чоп?
«Эка невидаль раковина да марки!» — думает друг и просит:
— Давай чоп!
— Ну ладно! — отвечает моряк и достает из стола деревянную пробку с острым концом. Цена пробке — грош!
— М-да! — говорит друг. — А какие у тебя марки?
Сошлись на норвежских.
— Эх! — говорит потом моряк. — Хорошо, что ты пробку не взял. Я-то ведь предложил ее сгоряча! Она для меня память.
И он рассказал, как однажды во время Великой Отечественной войны катер, которым он командовал, обстреляли враги. Осколки наделали много мелких пробоин в борту. Через пробоины внутрь катера струями начала бить вода. Катер едва не утонул. Воду остановили деревянными пробками. На каждом корабле такие пробки лежат наготове ящиками. Они нужны не меньше чем патроны. Каждая пробка называется «чоп».
— Хорошее слово «чоп»! — сказал моряк и хлопнул ладонью по кулаку. — Чоп! И дырки нет. Видишь на пробке вмятины? В железе сидела.
— Люблю поговорки. Они всегда правильные. Вот например: «Скажи мне — кто твой друг, и я скажу, кто ты».
— Не всегда. У акулы первый друг рыба-лоцман. Плывет впереди, около пасти вертится, а сама рыба безвредная, тихая, крошку от акульей добычи подберет и довольна. Правильная твоя поговорка, только не морская.
— Как плавают корабли?
— Носом вперед.
— А если не носом?
— Что ж, они, по-твоему, кормой вперед плавают, что ли?
— Не кормой, но и не носом. В ветер или на течении корабль плывет вперед не носом, а чуть-чуть скулой. «Дрейф!» — говорят моряки и чертят на картах, где нарисован путь корабля, уголки, чтобы было видно, куда смотрел нос корабля и куда он плыл на самом деле.
— Трудно нынче на кораблях плавать. Заставили их приборами — не пройти. Тут компас, там пеленгатор… Все это знать надо, за всем ухаживать. То ли дело раньше: не плаванье, а отдых. Один компас. Вышел из порта, посмотрел на него — и дуй вокруг Земли!
— Ага. То-то из такого плавания только каждый второй возвращался. Половина головой за простоту платила.
— Вот я однажды видел, это — да! Поймали рыбину. Якорь от шлюпки ей в пасть всунули, зацепили за губу и…
— И вытащили на берег?
— Какое! Она сама рыбаков чуть в море не уволокла. Пришлось цепь расклепать… Рыба-то китовой акулой оказалась!
— А что, сейчас плавать опасно?
— Не очень.
— Но волны могут перевернуть?
— Какое! Суда сейчас большие, иной пароход и не раскачаешь.
— А скалы? Наскочил в тумане на них и…
— Чепуха! На судах сейчас радиолокаторы. Туман не туман, все скалы как на ладони. Другое дело — рыбы…
— Что — рыбы?
— Есть такая рыба — прилипала. Так вот, она прилепится к судну, плавники растопырит и держит посудину. Машина вперед тянет, рыба — назад. На корабле люди все продукты съедят, голод начинается, а рыба все держит. Вот это ужасная штука! Вот от нее спасения нет!
