В таком приятном и расслабленном состоянии он провел почти час, поставив пером изобличающие значки напротив имен полудюжины потенциальных злодеев. Почувствовав, как что-то слегка надавило ему на правую руку, проктор небрежно потер ее… и тут его пальцы нащупали что-то твердое и жесткое.
Нетерпеливо посмотрев направо, он уставился на маленькую стеклянную статуэтку. Она почему-то упала ему на руку. Бисграз нахмурился. В комнате не было сквозняка; значит, он, видимо, поставил ее на наклонный край стола, отчего она и упала. Продолжая думать о гроссбухе, проктор, подняв фигурку, поместил ее посередине столика и забыл о ней.
До тех пор, покуда через несколько минут снова не почувствовал тяжесть на руке.
Сдвинув брови, он поднял резную безделушку и поставил ее не посередине, а на дальнем конце стола. Затем, чувствуя некоторое раздражение, вернулся в кресло и возобновил чтение. Через минуту он уже не думал о фигурке.
В тишине библиотеки, где ни один из слуг не осмелился бы побеспокоить его, мягкое постукивание заставило Бисграза оторваться от своего занятия. Проктор повернул голову вправо. Его глаза округлились, в горле перехватило дыхание.
Черная резная фигурка с пустыми глазами шагала к нему по столу на обсидиановых ножках.
Бисграз, вскочив с кресла и уронив к ногам толстую книгу, уставился на крохотную куклу. Та явно изменила направление, Движения в соответствии с его перемещением.
«Что за чужеземное колдовство?» Сжав губы, проктор протянул руку и схватил фигурку. Она зашевелилась у него в кулаке, и Бисграза пронзил озноб. Оглядев комнату, он сразу же увидел то, что искал.
И сунул статуэтку в позолоченную серебряную шкатулку. Поворот ключа, щелчок замка… Все в порядке. Сунув ключ в карман, успокоенный Бисграз вернулся в кресло. «Займусь тобой позже. Среди моих знакомых много тех, кто серьезно увлечен тайными искусствами. Они определят, какое заклинание движет тобой, и мы быстро положим конец этим самовольным хождениям».
Довольный собой, проктор снова устроился в кресле, чуть более тщательно, нежели обычно, и продолжил чтение. Минул еще час, и он решил позвать слугу, чтобы тот принес попить.
На этот раз тяжесть почувствовалась на бедре. Взглянув вниз, Бисграз увидел статуэтку, вцепившуюся своими маленькими, но сильными ручками в штанину и упорно карабкающуюся вверх. И теперь ее искусно вырезанные глаза горели ярким желтым светом.
Завопив, проктор схватил куклу и оторвал от ноги. Потом, не задумываясь, размахнулся и с силой швырнул ставшего вдруг отвратительным маленького человечка. Тот ударился в одно из высоких окон на западной стене библиотеки. Но даже еще раньше Бисграз пожалел о своем поступке. Чудесное свинцовое стекло было непомерно дорогим.
Однако окна были толстыми и сработанными на совесть, и стекло даже не треснуло. Однако и фигурка не отскочила от него. Не веря глазам, проктор смотрел, как она входит в прозрачное окно и сливается с ним, как стекло вплавляется в стекло. Статуэтка становилась все меньше и меньше, превращаясь в черное пятнышко, расплывшееся посередине окна. Оно продолжало расходиться и светлеть, пока не исчезло совсем.
Бисграз дышал так напряженно, что заболели легкие, и он заставил себя успокоиться. Подойдя к окну, проктор осторожно ощупал то место, куда ударилась статуэтка. Никаких следов не осталось. На толстом стекле не было ни царапины, и даже вблизи не различалась инородная чернота, как будто растворившаяся внутри окна.
Совершенно ошеломленный, Бисграз задумался. Следует расспросить опытных знакомых о смысле этого происшествия.
Между тем надо было работать. Только сначала чего-нибудь попить.
Дернув за шнур, чтобы вызвать слугу, проктор снова сел в кресло и вернулся к злонамеренному изучению гроссбуха. Отыскав еще несколько многообещающих жертв, он несколько отвлекся и почувствовал себя лучше. Когда постучался слуга, Бисграз раздраженно пролаял «Входи!», даже не подняв глаз от книги. Поиск ничего не подозревающих простаков для растерзания всегда улучшал ему настроение.
Бесшумно войдя, лакей с подносом в руке… вдруг возвестил о своем появлении металлическим грохотом, заставившим Бисграза резко поднять глаза.
— Какого черта ты… — Проктор умолк на полуслове. Слуга не глядел на хозяина. На его лице застыло выражение неописуемого ужаса. Серебряный поднос валялся на полу, содержимое кувшина растекалось по изысканному паркету.
Озадаченный, Бисграз повернулся, чтобы проследить за взглядом слуги, и тут же, сорвав с себя очки и отшвырнув их в сторону, выпучил глаза, отказываясь им верить.
Занимая почти всю высоту окна, на него пялился силуэт черной стеклянной куклы, и ее глаза горели, как две масляные лампы в темной промозглой ночи.
Слуга со сдавленным криком метнулся из комнаты. Вскочив из кресла и медленно пятясь от окна, Бисграз в поисках оружия шарил по стене, где оно было развешено. Здесь красивым полукругом располагалось огромное количество смертоносных приспособлений, более приличествующих бывалому пехотинцу, нежели такому утонченному джентльмену, как проктор. Что, впрочем, не помешало ему сорвать со стены короткий и тяжелый топор.
Издав боевой клич, Бисграз бросился к окну. Нечеловеческий огненный взгляд наблюдал, как он ринулся через комнату. Глаза погасли, когда топор ударился о стекло, превратив его в дождь хрустальных осколков.
С трудом переводя дыхание и судорожно сжимая топор обеими руками, проктор сделал шаг назад. Снаружи просочилось птичье пение, и прохладный бондрессейский ветерок беспрепятственно ворвался в библиотеку. Высокое черное видение исчезло. На помощь, со страхом подумал Бисграз; мне срочно нужен маг, чтобы объяснить происходящее. Он знает несколько имен и сейчас же велит слугам позвать их… да, сей же час.
Проктор обернулся к двери. И краем глаза заметил какую-то ненормальность.
В другом окне библиотеки вновь возникла кукла, ее глаза горели пуще прежнего. Теперь она была уже не плоским, похожим на картинку изображением, а превратилась в блестящую твердую выпуклость, которая протягивала в комнату свои толстые ручищи. Чудовищный десятифутовый призрак полностью состоял из черного вулканического стекла, словно обрел силу и тело, впитав в себя цинковое стекло окна.
С диким криком Кавин Бисграз метнул боевой топор в глянцевитого тупого гомункула, который медленно выступал из оконной рамы. Во все стороны с шумом посыпался град осколков, черных и прозрачных. Спотыкаясь, Генеральный проктор выскочил из библиотеки и начал карабкаться по лестнице, ведущей на второй этаж. Ему казалось, что он сходит с ума: на самом деле ничего не происходит, нужен не маг, а врач.
Бисграз позвал слуг… Никто не отозвался. Выслушав лакея, заходившего в библиотеку и затем сбежавшего оттуда, увидев выражение его лица, слуги все до единого сломя голову бросились вон из особняка. Они столкнулись с чем-то таким, что пугало их больше, нежели гнев хозяина.
Добравшись до спальни, Бисграз захлопнул за собой дверь и заперся на все засовы. Их прочность, рассчитанная на отражение нападения отряда хорошо вооруженных солдат, помогла проктору почувствовать себя увереннее. Переведя дух, он направился в роскошную ванную. Достаточно просторная, чтобы вместить шестерых купальщиков, мраморная ванна манила к себе. Но Бисграз целеустремленно прошел мимо, понимая, что ему необходимо найти доктора, который определил бы, какое недомогание заставляет его переживать столь глубоко тревожащие галлюцинации. Надо быстренько привести себя в порядок, а потом съездить к знаменитому врачу, специализировавшемуся на необычных недугах. А когда он вернется, исцелившийся и полный сил, то его слуги, эти неблагодарные уроды, станут вопить так, что их будет слышно у самой границы Сквоя.
Холодная, слегка ароматизированная вода, брызнувшая на лицо из великолепной эмалированной раковины, мгновенно освежила Бисграза. Взяв полотенце, проктор тщательно вытерся, наслаждаясь бодрящим пощипыванием, которое капельки воды оставили на коже. Подняв глаза к зеркалу в филигранной раме, он постарался осмыслить, что и как с ним произошло.
