Встаю на колени, начиная медленно поднимать подол ее миленького платья, с каждой секундой все больше оголяя нежные участки ее кожи. Стройные ножки, скрытую за белыми трусиками нетронутую киску, плоский живот, мышцы которого судорожно сокращаются. Останавливаюсь в районе груди, исподлобья смотря на малышку. Блэр готова расплакаться в любую минуту, возможно даже проклятьями меня осыпать, ударить ладошкой. Но только вот не делает ничего. Да и вряд ли поможет платье с себя снять, придется пойти на крайние меры, как тогда в особняке, где проходила наша свадьба. Немного грубости нужно проявить, может тогда она к чувствам вернется и не будет неподвижно лежать.

Хватаюсь за ткань и резко дергаю в разные стороны, разрывая платье на две части, открывая для своего взора прелестную грудь в белом лифчике. Довольно облизываюсь, уже предвкушая, как начну дегустировать ее соски, кусать, сжимать между пальцев. Возможно и до ее девственной киски доберусь, которая должна жаждать мой член, просить о нем, умолять ее пронзить. Легко расстегиваю застежку спереди, избавляя ее от верхней части нижнего белья, пару секунд наслаждаюсь видом аппетитной груди с возбужденными и такими манящими сосками, а потом опускаю голову вниз, проведя языком по ложбинке между груди.

Блэр дергается, словно ее кто-то ужалил, поворачивает голову и смотрит прямо на меня. Я не вижу ее глаз, так как занят лаской ее правого соска, который чуть зубами оттягиваю, явно причиняя ей сладкую боль, но понимаю, куда направлен ее взгляд. Он устремлен на меня, она наблюдает за мной. И даже готов в этом поклясться, испытывает несравненное удовольствие, хотя упорно этому сопротивляется. Провожу подушечкой большого пальца по другому ее соску и отчетливо слышу возбужденный стон, сорвавшийся с ее прелестных губок. Приятно удивлен такому повороту событий. Значит не так уж я ей и противен, раз тело откликается на изысканные ласки.

— Родриго, ты… я… — Она не может с мыслями собраться, что-то бормочет себе под нос, отдаваясь в мою власть. Вот так, девочка, ощути все, что я тебе даю. Такого у тебя ни с кем не будет.

Поднимаю голову вверх, встречаясь в ее взглядом. Голубые глаза заволокло поволокой, делая их практически черными. Но все же видно, какой огонь в них горит, как ей это нравится. Ведь глаза — это зеркало души, именно в них отражаются все наши истинные чувства. И вот у Блэр они тоже есть. Как бы сильно она не сопротивлялась мне, устоять очень сложно перед эйфорией от наслаждения. Сжимаю в ладонях ее аппетитную, маленькую грудь, которая отлично в них помещается, малышка выгибает спину и хватается руками за изголовье кровати. Ох, какая существенная разница. Вчера тряслась от страха перед неизбежным, сейчас же готова тут же мне отдаться. Интересно, с чего это она передумала? Явно не потому, что судьбу свою приняла.

— Не думай, — догадка приходит в голову в тот же миг. — что сможешь обмануть меня, сеньора Морейра, претворяясь безучастной. — Тут же голову приподнимает и смотрит ошарашенными глазами. Поняла, что я обо всем догадался, что обмануть меня у нее не вышло. — Ты же наслаждаешься всем этим. — Одна рука дотрагивается до ее живота, ласкает его. — Готов поклясться, что если дотронусь до твоей сладкой киски, она окажется очень мокрой, сможет мой член принять.

Не даю ей времени переварить мои слова, тут же проникаю под ткань трусиков и прикасаюсь к нежным, полностью депилированным лепесткам ее плоти. О, да! Она чертовски влажная, липкая. Жена течет от возбуждения, находясь со мной в одной кровати. Все же ей нравится то, что я делаю. Иначе бы между ног все было сухо как в пустыне. Я тогда удовольствия не получу, а она будет кричать от дикой, режущей боли. Будет похоже на грубое изнасилование, а я все-таки на такое не способен. Хотя и были раньше эдакие мысли, к ним не прислушивался.

Провожу подушечкой указательного пальца по ее текущей плоти, а после проникаю внутрь, начиная ее растягивать, подготавливать для себя. Блэр неосознанно приподнимает бедра вверх, позволяя мне пронзать ее еще глубже, двигать пальцем в киске, достигать ее девственной преграды, которая уже скоро будет разрушена.

Малышка опускает руки вдоль туловища и сжимает ткань, издавая громкий стон. Это просто музыка для моих ушей, как же радостно слышать от нее такое. Наверняка, когда членом ее в нее войду, она также себя поведет. Да, в первый раз ей будет больно, но потом уже станет сама умолять трахать ее. Получить зависимость от секса, как наркоман при виде очередной дозы.

— Ааааа, — облизывает сладкие губки, дергает головой в разные стороны.

Ускоряя движения уже двух пальцев, наклоняюсь к ней, требовательно, грубо целую. Наши языки ласкают друг друга, это жесткая, возбуждающая ласка, лишающая разума на всю жизнь. Не могу от нее оторваться, хочется вечность целовать, но приходится это сделать, так как воздуха уже не хватает, а мышцы ее влагалища крепко удерживают пальцы внутри. Еще чуть-чуть и она кончит с моим именем на устах. Тело бьет мелкая дрожь, на нежной коже образуются капельки пота, рот приоткрывается и… ее накрывает бурный оргазм, заставивший оторвать спину от покрывала и выгнуться дугой.

— О Боже! Что… что… ты со мной сделал? — Пытается отдышаться, все еще пребывая в состоянии экстаза. Взгляд затуманенный, она словно под кайфом находится. Податливая, кончившая девушка.

Теперь остается лишь своей ее сделать, окрасить простыни ее девственной кровью. Вынимаю из ее киски мокрый палец, подношу ко рту и дочиста вылизываю. Она и правда очень вкусная, сладкая. Обязательно попробую ее на вкус, слизывая сок языком с ее складок.

— Родриго, не надо. — Снова мне сопротивляется, видя, как снимаю майку и бросаю ее куда-то за спину, потом в ход идут брюки и боксеры. Их я слегка приспускаю с бедер, давая Блэр рассмотреть ту часть тела, что преграду у нее между ног пронзит.

Девочка жадно обводит его взглядом, облизывая губы, еще чаще дышать начинает, протягивает руку вперед, но в нескольких миллиметрах от намеченной цели ее отдергивает. Коварно усмехаюсь, в ладони сжимая член, но как бы хотелось, чтобы это сделала она. Смелость же свою проявила, находясь под властью дурмана от оргазма, но разум не дал ей это сделать. Чертовы мысли в ее голове. Тело же уже давно подчинилось, а вот сознание заставляет ее сопротивляться. Ну ничего, это у нее временное явление. Скоро все изменится, она превратится в мою личную шлюху, податливую, горячую, готовую раздвигать ноги при любой возможности.

— Ляг на спину, Блэр, — приказываю с нотками стали в голосе, но она все выполняет, опуская спину на простыни, зажмуривая глаза в ожидании моих действий.

Провожу рукой по трусикам, одним движением рву их к чертовой матери и отбрасываю клочок ткани в сторону, туда же отправляется и что-то напоминающее ее платье, ведь оно так сильно тут мешает. Ничего лишнего между нами быть не должно. Блэр все также с закрытыми глазами лежит, вздрагивает при каждом моем прикосновении.

Когда же член оказывается около ее входа, распахивает голубые очи и с заставшим в них ужасом смотрит прямо вниз. На мой пенис, головка которого чуть проникла в ее киску. Морщится, вдыхает воздух сквозь зубы, болезненно стонет, так как я начинаю продвигаться дальше, входя постепенно в нее, хотя так хочется одним ударом ее пронзить. Как же в ней горячо, мокро и очень туго, но какое же это приносит наслаждение.

Едва достигаю ее преграды, немного сдаю назад, а потом все же резко внутрь проникаю, избавляя ее от девственности. Блэр громко вскрикивает, мечется по кровати, в мои плечи ногтями впивается, царапает их, причиняя немного боли. Но все же не пытается сбросить с себя мое крупное тело, даже не говорит об этом. Просто тихо плачет, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям. Целую ее мокрые от слез глазки, щеки, губы, провожу языком по шее, слегка ее прикусывая.

Выхожу из ее совершенного тела, замечая на члене кровавые подтеки. Вот я и лишил ее девственности, забрал ее невинность, на которую другой парень претендовал, но так и смог ее получить. Вновь возвращаюсь внутрь, вызывая ее громкий стон. Блэр двигает бедрами, тем самым помогая мне легче в нее проникать. Она это делает то ли от того, что боль хочет унять, то ли из-за получения нереально эйфорических эмоций в свой первый раз. Не собираюсь спрашивать ее об этом, так как это все значения не имеет.