— Ты мне тоже очень понравилась, — Евгений поднялся на ноги. — Идите поиграйте где-нибудь, у сестрицы есть важные дела.

Для нас стало неожиданностью, когда после его слов тройняшки в самом деле послушно развернулись и ушли прочь.

Все стояли, замерев, открыв рот, никто не понимал, как Евгению всё-таки удалось различить, девочек.

Под нашими изумлёнными взглядами Евгений с абсолютно спокойным лицом сел обратно за стол и спокойно произнёс:

— Я угадала.

Ага, так я тебе и поверил. Я низа что бы не поверил, что Женя, в самом деле, смог так быстро дать правильный ответ, основываясь лишь на догадках. Наверняка есть какой-то способ, по которому он различает девочек, просто не собирается его раскрывать.

— Мне всё равно кажется, что с тройняшками что-то не так, — тихо произнесла Ксюша. — Они такие жуткие.

— Да уж, жутковатые, — Евгений задумался. — Но я думаю, что они всё-таки люди, по крайней мере, на ощупь тёплые. — Видимо, только что он ущипнул одну из девочек за щёчку, чтобы убедиться в этом.

— Осталось ещё шесть дней, — сказала Татьяна. — Что же должно произойти во время празднования их Дня рождения?

Ожидание длилось очень тягостно, дни буквально казались бесконечными.

Я уже познакомился со всеми членами команды — Ксенией, Татьяной, Геннадием Ивановичем, и ещё двоими мужчинами. Тот, что старше представился Семеном, помладше Вячеслав, но все его звали просто, Слава.

Первый оказался в мире за дверью в третий раз, второй — впервые. Оба отличались довольно замкнутым характером и почти не принимали участия в обсуждениях.

Мы прожили в доме два спокойных дня, и когда я уже начал задумываться, не случится ли на Дне рождения что-то по-настоящему ужасное, спокойствие нарушило одно событие.

Кое-кто умер.

Труп обнаружился возле лестницы, порубленный острым предметом на куски, так что кровь стекала вниз по ступеням, образуя на полу бурую лужу.

До меня сначала донёсся жуткий визг Ксюши. Я поспешил на крики и, ещё не дойдя на месте, услышал её плач, сопровождаемый истерикой:

— Убили, убили…　

Я сразу же захотел найти Евгения, но едва повернулся, как увидел того рядом с собой. Женя, улыбаясь до ушей, посмотрел на меня и прошептал:

— Кого-то потерял?

— Нет, — ответил я, — просто тебя хотел найти.

Евгений усмехнулся:

— Не стоит так за меня волноваться.

Мы вдвоём подошли к лестнице и увидели жуткую картину, а рядом обмякшую Ксюшу.

— У-у-у-у, какой ужас! — увидев, что кто-то пришёл, девушка сразу подбежала к нам, едва держась на ногах. — Разрубили на куски…

Впрочем, я не выказал особой паники, поскольку уже имел опыт прошлого мира. Подойдя ближе к лестнице, я тоже увидел убитого, о котором говорила Ксения. Но присмотревшись, я застыл как вкопанный:

— Это же…

Евгений хмуро свёл брови.

Мы уже почти решили, что погибшим окажется кто-то из команды, однако перед нами лежало тело маленькой девочки. Даже несмотря на то, что оно разрублено на куски, по одежде всё же ещё можно было понять, что это — одна из сестёр-тройняшек.

Весь пол покрывала кровь и куски тела девочки, которое порубили и побросали кучей. Можно сказать, её буквально разобрали на части, от чего у наблюдавших эту картину буквально волосы шевелились на голове.

Подоспевший так же на крики Геннадий Иванович, взглянул на труп девочки не смог сдержать рвотный рефлекс и его вывернуло. Ксения же оказалась выносливей и лишь истерила.

Я не подавал вида и держался спокойным, мой взгляд скользнул по порубленному телу и переместился к голове, лежащей в углу. Как я и предполагал, убитой действительно оказалась одна из тройняшек.

— Но как же так? — Татьяне ситуация казалась абсурдной. — Почему первой жертвой стал неигровой персонаж???

— Кто мог её убить? — в голосе Ксюши звучал ужас. — Ведь мы ни единого звука не слышали…

— А-а-а-а!!! — позади нас раздался пронзительный визг. Я обернулся и заметил маму девочек, всё в том же кухонном фартуке. Видимо, она как раз готовила для нас обед. Увидев разрубленное на куски тело дочки, она моментально потеряла способность здраво мыслить, обмякла и повалилась на пол с криками и рыданиями:

— Доченькааа… Моя бедная доченькааа… Что за страшная смерть… Кто же сделал с тобой такое…

Я хотел помочь женщине подняться, однако Женя протянул руку и остановил меня.

— Постой, — сказал он. — Не подходи.

Я взглянул на него с недоумением.

Евгений прошептал:

— Посмотри на её обувь.

Я опустил взгляд к ногам матери девочки и заметил, что подошва будто в чём-то испачкана. Судя по цвету, подошва насквозь пропиталась чем-то явственно напоминающим кровь…

От увиденного я сглотнул сухим горлом.

Остальные же совершенно не заметили этой детали — лишь наградили безутешно рыдающую над трупом дочери мать взглядами, полными соболезнования.

Татьяна даже подошла к женщине и попыталась утешить, но та вцепилась ей в плечо с криком:

— Это вы, это точно вы, вы единственные чужаки здесь, наверняка кто-то из вас убил мою доченьку!!! — Видимо, женщина приложила немалую силу, потому что Татьяна сразу вскрикнула от боли и попыталась вырваться, но обнаружила, что не способна противостоять крепкому захвату.

— Мы здесь ни при чём, вы делаете мне больно, отпустите! — отчаянно вскрикнула Татьяна.

Мы тут же бросились на помощь, Семен с силой отпихнул мать девочек и освободил от цепкого хвата Татьяну.

— Ты в порядке? — спросил он девушку.

— Да, в порядке, — в глазах Татьяны виднелся гнев вперемешку с шоком, она закатала рукав и увидела на плече пять тёмно-фиолетовых отметин. — Она такая сильная…

— У-у-у-у-у, моя бедная дочкааа, моя несчастная доченька… — продолжала завывать женщина, валяясь на полу.

Пока она плакала, за нашими спинами в дверном проёме показались два неприметных силуэта. Я пригляделся и увидел, что это две оставшиеся близняшки.

Две девочки стояли далеко в комнате и через приоткрытую дверь с безразличным выражением лица выглядывали в коридор. Страшная смерть родной сестры не вызвала у них ни тени эмоций, они даже не собирались подойти и утешить мать. Постояв пару секунд, девочки исчезли. И если бы Женя не заметил их тоже, я, наверняка бы решил, что мне просто померещилось.

Женщина ещё очень долго лежала на полу и рыдала, и когда наше терпение уже почти иссякло, вдруг молча поднялась с пола, развернулась и ушла в комнату. А через минуту вышла с шваброй и мешком.

— Доченька, моя бедная доченька, мама заберёт тебя домой, — приговаривала женщина с теплотой и нежностью, принялась убирать порубленные части тела в мешок, а потом старательно вымыла следы крови.

Кроме растрёпанных волос, ничто в её облике не выдавало больше негативной реакции на расчленённый труп, и вот так, не торопясь, она дочиста прибрала все жуткие свидетельства случившегося.

Почти все взирали на происходящее с одинаково скривившимися лицами, менее выносливые даже снова почувствовали приступ тошноты.

— Пошли, поедим чего-нибудь, — прошептал Евгений, который, впрочем, выглядел довольно невозмутимо. — Я проголодалась.

— И как тебе кусок в горло полезет после такого? — Татьяна взглянула на Евгения, будто увидела монстра, его слова казались ей немыслимыми.

Женя невозмутимым голосом ответил:

— Таких вещей за дверью — полным полно, если каждый раз, встречаясь с ними, отказываться от еды, так ведь можно и с голоду помереть, не находишь?

Татьяна хотела что-то возразить, но Евгений, явно не настроенный слушать, пошел в обеденный зал. Я последовал за ним.

Мы вдвоём сели за стол и принялись жевать хлеб, кроме которого пока ничего не было подано. Я даже не осознавал вкуса от волнения.

— Что, в конце концов, не так с этой женщиной? — тихонько спросил я Женю.

— Я думаю, это она зарубила свою дочь, — ответил он. — Подошвы её обуви промокли от крови, удивительно, что остальные ничего не заметили.