Чицен ничего не знали о лошадях. Не умели ездить верхом. Им не было дела до благородной иноходи или прекрасной рыси. Все, что они хотели, – чтобы лошади помогали им возделывать их поля, словно обычная скотина. Они пахали на Пегасе! Это должно было сломать ему спину. Когда он понял, что еще способен дать потомство, то счел это чудом. А когда Белла понесла его жеребенка, Пегас решил, что пора уходить.

Остальные лошади были готовы терпеть и дальше – их слишком забили и запугали. Однако Пегас не боялся – и выяснил, что хлипкие путы Чицен куда менее прочны, чем веревки испанцев. Однажды безлунной ночью, когда облака наглухо закрыли и луну, и звезды, Пегас принялся жевать свои путы – и вскоре их обрывки упали на землю. Жеребец тихонько заржал.

– Смотрите! Смотрите, что я сделал!

Остальные лошади последовали его примеру. Когда все оказались свободны, Белла повернулась к нему и спросила:

– Но куда мы пойдем, Пегас?

– Туда, где наш жеребенок родится свободным – а не бессловесной скотиной. Где он сможет узнать истинную кровь своих предков – великих лошадей пустыни. А теперь поторопимся, пока луна не вышла из-за туч.

Ему не было нужды волноваться – в селении был праздник, и все люди Чицен спали вповалку, напившись одурманивающей настойки, которую очень любили. Пегас и его спутницы легко перескочили загородку кораля, и никто их не заметил. Пошел дождь, и лошади скрылись в его пелене. С каждым шагом кровь все громче пела в жилах жеребца, кровь великих предков пела ему древнюю песню, и Пегас мысленно повторял: «Я – Пегасус, Бог Лошадей». От этой мысли было легко и жарко, и он летел сквозь дождь, словно на крыльях.

Лошади покинули болотистые края, где жили Чицен, и ушли на равнины, держа путь на севр. Это случилось уже давно. Пегас нашел на небе звезду, которая никогда не меняет своего положения, но лучше всего оказалось то, что он нашел созвездие, в честь которого получил свое имя. Оно вставало каждую ночь на востоке, и звездные крылья разгоняли темноту. Пегас выучил все его звезды и с легкостью вел свой маленький табун на север. Благодаря запаху родной крови и звездам он найдет свою судьбу – в этом жеребец не сомневался.

Теперь, много дней спустя, Пегас и его спутницы расположились на ночлег под баньяном. Ночной воздух был свеж и чист, он дарил облегчение после дневной жары. Кобылы спокойно отдыхали, но Пегаса встревожил какой-то звук. Он вгляделся во тьму и смог разглядеть смутную цепочку существ, уходящую в сторону холмов. Существа были четвероногими, но на оленей, встреченных ими недавно, не походили.

Запах крови сделался сильнее, и жеребец навострил уши. Все равно придется подождать. Белла нуждается в отдыхе. Пегас не сделает ничего, что может повредить его нерожденному жеребенку.

Эсперо заметил их первым. Он фыркнул, и Асуль подняла голову. В одно мгновение чалая замерла, превратившись в статую. Рассвет только брезжил, солнце едва показалось из-за горизонта, но они смогли разглядеть темную фигуру вдалеке. Вскоре табун уже ясно видел трех лошадей, которых возглавлял красивый вороной жеребец. Правда, двигались они как-то странно… но это были первые лошади, встреченные ими за много недель пут.

«Это лошади, но почему они двигаются таким странным шагом?» – думала Эстрелла.

«Тревога!» – думал Эсперо.

Корасон вытянула шею, чтобы лучше разглядеть чужаков. В их походке было что-то успокаивающе-знакомое…

Что это?.. Ах, это же испанский шаг! Как красиво и четко!

Анжела тихонько вздохнула и подумала: а вспомнит ли она этот красивый шаг?

Аррьеро и Грулло настороженно нюхали воздух. Запах был им знаком – с этим вороным они встречались на пастбищах Первого Острова.

Точно! Это был он! Они вспомнили даже запах дона Эстебана, его хозяина. Тогда они поддразнивали этого вороного, называя его Лошадиным Богом. Теперь обоим, как и Эсперо, в голову пришла одна и та же мысль: «Тревога!»

Асуль внезапно заржала тонко и протяжно – и навстречу ей долетело такое же ржание.

– Моя девочка! – крикнул Пегас, и обе лошади помчались навстречу друг другу. Вскоре они уже обнюхивали друг друга, ласково проходясь губами по шерсти на загривке. Одна кровь связывала этих двоих, и они несли эту связь в глубине своего сердца долгие дни.

Первый табун спокойно наблюдал за воссоединением семьи – хотя такая встреча была бы удивительна даже в Старом Свете: чтобы отец нашел свою дочь. Корасон и Анжела прослезились от умиления и восторга.

Пегас вскинул голову и коротко всхрапнул.

– Откуда вы пришли и куда идете?

Эсперо выступил вперед и спокойно ответил:

– Мы здесь.

Пегас нетерпеливо зафыркал. Что за идиот!

– Я знаю, что вы здесь! Не играй со мной!

Аррьеро кивнул в сторону Грулло.

– Ты нас знаешь. Мы встречались на Первом Острове – все, кроме молодых. Мы приплыли сюда с Искателем – чтобы найти Золотого Человека.

– И теперь мы здесь, как и сказал Эсперо! – добавил Грулло – Больше ничего.

– Эсперо? – вороной презрительно уставился на Эсперо. – Что еще за имя? Я такого имени не знаю!

– Так не зови меня им и не обращайся ко мне, – терпеливо и спокойно отвечал Эсперо.

– Кто тебя так назвал?

– Я сам себе его выбрал.

Эстрелла вышла вперед.

– А меня зовут Эстрелла, и это тоже не то имя, которое дали мне испанцы.

– А я Селесто.

– А я Вердад.

– Мое имя Анжела! – кобыла нервно покосилась на вороного, потому что тоже помнила его по Первому Острову.

– Нет-нет! Только не с этими пятнами на носу! Тебя звали Уродиной! Феа!

– Больше не зовут, – тихо сказала Анжела.

Эсперо слегка прижал уши к голове.

– В новом мире у нас новые имена. Можешь назвать себя сам.

Вороной жеребец яростно фыркнул.

– Меня зовут Пегас, и так назвал меня мой первый хозяин. Я был назван в честь небесного бога. Я – Пегасус. И мне не нужно другое имя.

На утреннем небе холодно мерцала одна-единственная звезда.

Аромат сладких трав ударил в ноздри Эстрелле.

– Нам надо идти. Мы отдыхали всю ночь.

– Но у вас нет подков! Что случилось с вашими подковами? – воскликнул Пего.

Грулло хмыкнул:

– Лучше я спрошу: как же тебе удалось сохранить свои?

Белла подала голос:

– Мы потеряли часть подков. Но стараемся идти осторожнее.

– Осторожнее? – изумился Эсперо. – Но здесь нет нужды быть осторожным с подковами. Эта земля не для железа. Вы никогда не сможете почувствовать почву, по которой идете. Не будете чувствовать себя уверенно. Ведь она все время меняется.

Три кобылы робко взглянули на своего вороного. Они выглядели смущенными, потому что понимали, что серый жеребец прав. Напряжение нарастало. Надеясь ослабить его, Эсперо дернул гривой и миролюбиво заметил:

– Что ж, дело ваше. Делайте как хотите.

Пегас яростно фыркнул, словно говоря: «Я всегда делаю, как хочу, старый дурак!»

Эстрелла повернулась и пошла прочь. Пегас удивился еще больше.

– Вас ведет малолетка? Почему она заняла место вожака?

Эстрелла и ухом не повела, но Эсперо остановился и оглянулся на вороного. Объяснять ему что-либо было бесполезно – спесь не позволяла Пегасу смотреть вперед, он всегда будет оглядываться только назад… Как ему объяснить, что кровь Эстреллы и ее зоркое сердце ведут их в будущее? В Новый Мир? Эсперо ограничился лишь долгим взглядом и коротко бросил:

– Она ведет нас. Мы идем за ней. Вы же – идите, куда хотите.

Разумеется, Пегас никуда не ушел. Он присоединился к табуну, а за ним шли две взрослые кобылы и молоденькая лошадка.

Так прошло еще несколько дней. Напряжение не спадало, и лошади чаще всего молчали. Эстрелла чувствовала осуждающий и возмущенный взгляд вороного – словно репьи впивались в шкуру. Но она училась не обращать на это внимания. Иногда она слышала металлический лязг и нотации, которые Пегас читал своим кобылам, веля им идти осторожнее. Эстрелле было жаль их. Они казались забитыми и испуганными, робкими, нерешительными – такое Эстрелла и представить себе не могла.