Вернувшийся после заколачивания окон Грэм приветливо улыбнулся девушке и спросил:

— Нравится вам ваша новая комната, мисс Бэнши?

— Комната как комната, — она пожала плечами, — почему она должна нравиться или нет? Мне ведь тут не жить.

— Во всяком случае, две недельки вам тут придется провести, мисс.

— Ну, две недели я как-нибудь вытерплю. К тому же, я не собираюсь дожидаться окончания этого срока.

— Вы все еще надеетесь сбежать отсюда, мисс Бэнши? — удивился Грэм.

— Почему же нет?

— Но ведь это невозможно.

— Да ну? — она фыркнула, — однако, у меня уже как-то почти получилось.

Грэм покачал головой, признавая, что в чем-то она права. А потом снова задал вопрос:

— Хотели бы чем-нибудь заняться, мисс?

— Например? — Аннабэл приподняла брови.

— Ну, я не знаю. К примеру, я мог бы принести вам книжки из библиотеки. Или может быть, вы любите вышивать или вязать?

— Терпеть не могу, — отозвалась она.

Впрочем, он так и подозревал. Уж усидчивости у данной девушки не наблюдалось совсем.

— М-м-м…, - ненадолго задумался Грэм, — рисовать?

— Рисовать? — Аннабэл приподняла брови, — а что, мне можно будет рисовать?

— А почему же нет, мисс? Хозяин велел выполнять ваши желания… до определенных пределов, конечно. Так принести вам все, что нужно для рисования, мисс Бэнши?

— Ну, давайте, — величаво согласилась девушка, — надо чем-то заняться пока, вы правы.

Грэм умчался, донельзя довольный, что сумел найти занятие, которое могло бы хоть ненадолго отвлечь пленницу от мыслей о побеге. А главное, направить ее неуемную энергию в более мирное русло.

Между тем, Аннабэл встала и подошла к окну. Она попыталась рассмотреть что-либо в просветах между досками, чтобы определить, куда именно выходят эти окна. Однако, все, что она сумела разглядеть, не давали ей никаких ориентиров. Досадливо вздохнув, Аннабэл махнула рукой и вернулась к столу. Наверное, можно немного отвлечься. Рисовать она любила и главное, умела. Дома ее картины висели во многих комнатах, а гости, из тех, кто не знал о ее хобби, удивлялись и спрашивали, кисти какого художника они принадлежат. Чуть позднее она спросила себя, почему это Беннет вдруг стал столь снисходителен к ней? До такой степени, что велел исполнять все ее разумные, по его мнению желания? Но почти сразу догадалась. Он просто хочет ее отвлечь. Пришедшая в голову догадка рассмешила ее. Если он так в этом уверен, то очень недалекий тип. Поскольку думать и размышлять над возможностями побега она может и за рисованием.

Когда слуга принес все необходимое и пожелал ей удачного времяпровождения, в голове Аннабэл уже почти определился сюжет картины. Она решила оставить на потом осмотр комнаты и взялась за мягкий карандаш. Эту вещь она великодушно преподнесет хозяину этого дома, пусть помнит ее доброту и незлопамятность.

Через час набросок карандашом был почти закончен. Не хватало лишь нескольких штрихов. Аннабэл немного подретушировала тени и взялась за краски. В ее распоряжении была лишь акварель, но на первое время и ее было достаточно. Картину маслом Беннет не заслужил. Пусть довольствуется тем, что есть. Ничего ему не сделается.

За работой девушка не замечала, как бежит время. Однако, она все же не оставила своих мыслей и думала о побеге, рассматривая эту мысль под разными углами. Ничего нового ей в голову не приходило, кроме все тех же идей. Либо окно, либо дверь. А если дверь, то следует подумать, каким образом открыть замок. Вот именно эта мысль и занимала ее воображение.

Очнулась Аннабэл лишь тогда, когда Терри на пару с Майком внесли ужин.

— Поставьте на стол, — велела девушка, потирая нос пальцем, испачканным в краске.

Она не заметила этого и теперь на ее носу, прямо на переносице красовалось пятно. Заметив это, Терри сдавленно хихикнул, признав тем самым, что Аннабэл выглядит очень забавно.

После этого он украдкой бросил взгляд на рисунок и пораженно отступил назад. Толкнул Майка локтем и кивком голову указал на лист бумаги.

На дальнем плане картины очень четко и мрачно выделялось окно, заколоченное двумя досками крест-накрест, пропуская в темную комнату редкие лучи солнца. С правой стороны на переднем плане на стене распростерся скелет, прикованный цепями за руки и ноги. Чуть поодаль от него стояла тарелка с засохшими остатками хлеба и пыльный залапанный стакан. В центре на полу находилась съежившаяся фигурка девушки, прикрывающей голову руками. Контуры ее тела были лишь намечены под просторной серой одеждой в дырах и бурых пятнах. Четко выделялись ее руки: исцарапанные, с сорванными ногтями. Левая сторона стены была слишком темной для поверхностной идентификации, но там намечались какие-то контуры.

Майк, насладившись этим зрелищем в полной мере, присвистнул.

— Как хорошо нарисовано, мисс Бэнши, — сказал он уважительно, — у вас просто талант к этому делу.

А про себя подумал: "Кроме недюжинного таланта ко всевозможным побегам". Вслух, разумеется, говорить этого не стал.

Аннабэл хмыкнула, но ей все-таки было приятно это слышать, пусть похвала исходила из уст простого слуги.

— Красиво, — осторожно подтвердил Терри, не зная, как реагировать на это.

Его больше занимал не талант рисовальщицы, а сюжет картины.

— А что здесь, в густой тени? — продолжал Майк, наклоняясь немного ниже над листком, — кажется, человек. Похоже… да.

— Человек, — подтвердил Терри, — очень похож на…

Он поспешно закрыл рот. Майк сдавленно прыснул.

— Дверь найдете сами или вас проводить? — осведомилась Аннабэл невинно.

— Конечно, мисс.

Слуги поспешно отступили и вышли. Фыркнув на звук запираемого замка, девушка наклонилась над своей картиной и продолжила занятие, позабыв про принесенный ужин. Вскоре в тени под ее умелой рукой постепенно проявилась огромная, мрачная фигура со сжатым ремнем в руке. Сделав еще несколько штрихов, Аннабэл отступила на шаг назад и окинула дело рук своих скептическим взглядом. Что ж, для начала неплохо. Даже почти хорошо, если учесть, что она довольно давно не брала в руки кисть. Она повесит рисунок как раз напротив двери, чтобы он сразу бросался в глаза всем входящим и без слов объяснял ее положение.

Оглянувшись на стол, Аннабэл решила прерваться ненадолго и поужинать, а потом довести картину до совершенства. Сделать некоторые предметы более четкими и выпуклыми.

Пока она утоляла свой голод, весть о картине разнеслась по всему дому стараниями Майка и Терри. Особенно, старался Терри, в красках описывая увиденное Грэму и Биллу. Он не умолчал и о своих догадках относительно темной фигуры, фыркая и хихикая в кулачок. И, разумеется, у них тут же возникло желание немедленно посмотреть на это.

— Дайте девочке поужинать, — вступился за нее Майк, — и потом, некрасиво так себя вести. Если она захочет, то сама вам ее покажет.

— Она захочет, — внес ясность хихикающий Терри, — именно для этого она ее и нарисовала.

Немного поспорив, они пришли к одному выводу и гурьбой направились наверх.

Грэм торжественно раскрыл дверь, между делом убедившись, что Аннабэл закончила ужинать, и они дружно вошли вовнутрь.

— Мисс Бэнши, — начал Майк медленно, поскольку считал, что им нужен повод для визита, — вы поужинали?

— Да, — признала она, осматривая их.

Для нее не было загадкой, почему они пришли. Аннабэл хмыкнула.

— Хотите посмотреть? — осведомилась она, указывая на отдельно лежащий лист бумаги.

— Если вы не против, — признал Грэм.

— Смотрите.

Все четверо поспешно шагнули к столу и наклонились над ним, едва не столкнувшись лбами. С минуту они не шевелились, полностью захваченные сюжетом. Потом Грэм кашлянул и заметил:

— Очень хорошо нарисовано, мисс. Но вам не кажется, что сюжет несколько мрачен?

— В следующий раз нарисую что-нибудь веселое, — пообещала Аннабэл, хихикая, — обязательно.

Майк между тем подхватил поднос, собрал на него посуду и повернулся к двери.