Догоняет. И это — просто прекрасно.

Кармелите приходилось выдавать замуж и самых безнадежных девиц. И совсем неплохо. Но дочка — ее чернокудрое буйногривое чудо! — заслуживает лучшего! Кого выберет сама.

И, похоже, уже выбрала.

В комнате перед зеркалом Кармэн еще была заботливой опекуншей и любящей матерью. Но во двор навстречу Грегори уже спустится племянница правящего государя. Ибо сын Арно ездил как раз на аудиенцию к государю. И не подумавшему пригласить в столицу вышеупомянутую племянницу.

А вернувшись, Гор не кинулся обнимать Виктора. И не кружит по двору Белочку. Значит…

Значит, хороших новостей не предвидится. Впрочем, особо плохих — тоже. Иначе Грегори и Виктор уже летели бы, обгоняя друг друга, к матери и кузине. Перепрыгивая ступеньки.

Гор выглядит усталым. А его вымученная улыбка при виде сияющей Беллы сказала всё. Ну раз дочка — единственное, что делает его в таком состоянии счастливее… Это — хорошо, даже если всё остальное — плохо.

Впрочем, при виде самой Кармэн Грегори и вовсе просиял. Почти. Скопировал радостную улыбку Элгэ.

— Кузина, я должен с вами поговорить! — выпалил он, широко шагая к ней.

Виктор и Белла — по бокам.

— Идем, Гор. Виктор, проводи друга.

От сына у нее государственных секретов нет. Всё равно ему Грегори сам всё выложит. Мальчики дружили и раньше — гибель отцов сделала их братьями.

Не приглашенная дочь с хмурым видом зашагала следом.

— Арабелла, помоги Александре написать сонет о рыцаре и розе.

— Ненавижу сонеты! — выпалила дерзкая девчонка.

Вся в мать! Сама такую вырастила.

Как сверкает черными глазищами! И как уже сейчас хороша! Гор непременно должен заметить столь непосредственную прелесть. Устроить, чтобы обернулся?

А особенно хороша будет — если посадить рядом с Алексой Илладийской. Прости, Александра. Когда здесь будет Витольд — Кармэн спрячет всех красоток и сама спрячется. Но сейчас ты нужна, какая есть.

— Арабелла, — улыбнулась коварная мать, — вряд ли тебе будет интересно слушать о здоровье твоего двоюродного деда. — Дочь это не обманет, но прислушаться она должна. Возможно. — Белла, завтра приезжает виконт Витольд Тервилль. Александре нужен сонет! — строго нахмурила брови Кармэн.

Подействовало. Не тон, а упоминание о несчастной Алексе, что без сонета (и Витольда!) ну просто умрет…

Не менее несчастная дочь жестокой Кармелиты поплелась в беседку выполнять долг подруги. Вместе мучить бумагу и чернила.

Там Арабеллу и найдет потом Гор. Их обеих.

А сонеты к завтрашнему дню великолепно настрочит Элгэ. Увы, витающая в облаках Александра обожает куртуазную поэзию. Арабелла с ее подростковыми замашками — ненавидит. Но стихи они пишут одинаково. «Розу» срифмуют только с «мимозой». А «рыцаря» (если повезет) — с «птицей».

Но дочь будет сочинять сонеты. Потому как государственные интриги — даже аравинтские — не для четырнадцатилетних.

Элгэ… Вот ее, Кармэн посвятила бы во многое. Особенно учитывая, что о половине девушка догадывается сама. А изрядную часть оставшегося успел разболтать Виктор.

Но здесь нужна беседа наедине. Взять с собой герцогиню Илладэн и не взять родную дочь — значит так Беллу оскорбить…

А жаль. Элгэ — не глупее Эстелы Триэнн. Покойный герцог Алехандро знал, что делал, назвав дочь именем древнеилладийской богини мудрости. А Кармэн с удовольствием выдала бы девушку за Виктора. Тем более что и он вряд ли против.

Впрочем, не строила ли герцогиня Вальданэ те же планы и в отношении Эстелы, закрыв глаза на ее банджаронское происхождение? Потому как лучше умная и красивая союзница, чем знатная курица с гонором.

Увы, Эста при всём ее уме по уши влюбилась в красавчика Конрада Эверрата. У которого в каждом доме — по зазнобе.

Обернувшись к мальчишкам, Кармэн ободряюще улыбнулась. Мать должна быть сильной — иначе падут духом и остальные. А этого допускать нельзя.

Улыбайся, Кармэн!

За дверью кабинета герцогиня решительно выбросила из головы все брачные планы. Это — потом.

— Тетя Кармэн… — выпалил Гор, едва успев закрыть дверь.

Ну вот — то «тетя», то «кузина». Учитывая, что, исходя из родства — верно второе. А Кармэн — не так уж стара.

— Анри Тенмар — жив! И его люди…

Нет, она — героиня всё-таки. На ногах удержалась. И даже поплывший в сторону мир сумела усилием воли на место вернуть. А вот Виктор с грохотом уронил на пол бокал, что как раз собирался подать Грегори. Хорошо хоть графин успел поставить.

Кармэн, старательно концентрируясь на самых простых действиях, налила вина Гору, себе, сыну. И опустилась с бокалом в кресло. Махнув юношам рукой — садитесь уже.

А ей нужно переварить известие.

Анри жив! Ее черноглазый герой. Жив и смотрит на то же солнце, что и она! И его сторонники…

Ясно, что не все. Кто? Кевин? Конрад? Так не вовремя тогда уехавший гостить к Эверрату Крис? Вот радости-то для Элен! И для Эстелы — когда та вернется. А если жив Рауль Керли, то здесь его дети — все четверо. И скучная, до боли праведная супруга — у своей не менее чопорной аравинтской родни.

Кармэн, ты размечталась, как Александра о Витольде Тервилле! Сначала узнай, кто действительно жив. Сглазишь ведь.

— Кузина, это еще не всё! — Так, судя по серьезным глазам Гора — хорошие новости кончились. — Они — в Квирине, в плену. И Квирина не собирается их отпускать!

Как похож на отца! Темные волосы, серьезные серые глаза. Одного возраста с Виктором, а будто гораздо старше. Изгнанник и сирота.

Смысл слов Грегори ясен — куда уж яснее. И понятно, что сказал ему дядя.

Из Квирины пленников не выцарапать. Угрожать единственному союзнику — даже не просто глупость. Самоубийство.

Рассорившийся с Квириной Аравинт мигом угодит в пасть к Эвитану. Тот давно на него зубы точит. А они все, включая Грегори и Виктора, загремят сначала в Ауэнт, потом — на плаху. Если, конечно, добрый Регентский Совет специально ради них не вернет многоступенчатую казнь! Сто с лишком лет как отмененную.

— Эвитан требует их выдачи?

Извини, Гор. Кармэн понимает твои чувства, но больше спрашивать не у кого.

— Да! — выдохнул юноша. Глаза цвета благородного серебра потемнели. Как когда он, очнувшись от лихорадки, узнал, что восстание в Эвитане продолжается. С именем Грегори Ильдани в качестве знамени. А сам он — уже в Аравинте. В безопасности. — Всеслав потребовал, но Квирина не отдала. И они теперь — квиринские гладиаторы.

Ну и молодцы! А квиринцы, конечно, мерзавцы. Но не последние. На крайнюю подлость по отношению к тем, кому обещали помощь и предали, — всё же не решились.

Мерзавец — Всеслав, когда-то сражавшийся бок о бок с Арно Ильдани. Найти бы того, кто подошлет к предателю отравителя! Цены бы такому союзнику не было.

— Кузина, Его Величество также просил передать вам приглашение на аудиенцию, — Грегори потащил из-за пазухи конверт.

Бумага слегка помялась. И туда ей и дорога! За без малого два года король Георг вспомнил о племяннице всего трижды. И всегда повод был не из приятных. Так какая муха укусила любящего дядюшку на сей раз?

Кармелита надорвала конверт и протянула Виктору пустой бокал. Тот понял верно — наполнил до краев. Как и себе. А Грегори еще и половины не выпил…

Ну конечно. Самый великий в подзвездном мире король посылает осчастливленной его вниманием родственнице приглашение на аудиенцию на гербовой бумаге. Воистину, у мелкого барона спеси больше, чем у герцога.

Хотя и у герцогов ее хватает. Арно Ильдани и Алексис были исключением, больше таких нет!

Лицезрение племянницей августейшего дяди назначено на завтра. На послеобеденное время.

Прекрасно — значит, можно рано не вставать. И желанием сидеть с родственником-благодетелем за одним столом Кармэн тоже не горит. При всей благодарности за предоставленный приют.

Много лет назад отец Георга, родной дед Кармелиты, и не подумал пригласить разведенную супругу короля Фредерика и ее дочь обратно в отчий дом. Хоть обвинение королевы в адюльтере с герцогом Ральфом Тенмаром и добрачной связи со свекром и было шито белыми нитками. Дед предпочел сделать вид, что поверил. И бросил родную дочь в Эвитане — есть чужие объедки.