— Почему нельзя? — Дэйтар поднял на жреца смеющиеся глаза. — Можно. Небеса благословили наше обручение.

— Но вы не принесли брачных клятв!

— Все клятвы принесены в наших сердцах, и Небеса их услышали, — парировал Ворон с некоторым пафосом и, подхватив меня на руки, отправился на выход.

— И даже та, где говорится «обручена — обречена»? — фыркнул служитель Темных Небес.

— Что? — Я схватилась рукой за дверной косяк и брыкнулась, а то устроили тут вынос тела из мавзолея.

Ворон со вздохом поставил меня на ноги и обнял обеими руками за талию, давая понять, чтобы даже не дергалась, — не выпустит, закогтил.

— Не бери в голову, моя таинэ. Эта старая формулировка брачных клятв давно не является обязательной.

— Не обязательна, но это смысл второго этапа обручения, леди Тиррина, — сказал чернорясник. — Приняв обручальное кольцо, вы скрепили союз перед Небесами и обрекли себя на наказание за нарушение брачных клятв.

А, ну тогда ладно. То-то Ворон так хитро уклонился от этой части церемонии. Мы же ни в чем не клялись друг другу. Я поблагодарила жреца за объяснение и с легким сердцем забыла, что ничего легкого в этом мире для меня не было, нет и не будет.

За вратами храма нас ждали все обитатели Орияр-Дерта, запрудившие площадку вокруг здания, невзирая на поздний вечер. Они встретили нас задорными криками, улыбками. Шой держала в руках огромный поднос с пирогом в виде восьмерки — в Айэре это символ любви и единения. Оранжерея Тиа была ограблена, и окрестности в Верхнем мире тоже — столько цветов усыпало мертвую «полосу отчуждения», что пепел и камни исчезли под разноцветным ковром. Плавающие в воздухе разноцветные магические фонарики заменяли звезды.

Я запрокинула голову, наблюдая за рукотворными созвездиями.

На ночном багровом небе Орияр-Дерта не бывает звезд. Но там, внизу, когда мы с Дэйтаром стояли на стене, они были. Звучит странно, но физически я воспринимала наше перемещение именно так: вниз, к границе с демонами, где Орияр-Дерт вдруг оказывался совсем другим, чем виделся мне здесь или на границе с миром Айэры, когда перед экономкой Тайрой Вирт предстал лишь пустой холм, обнесенный стеной.

Здесь все не так, как на самом деле. Низ оказывается верхом, верх оказывается пустырем. Или маленьким городом, обрамляющим сказочный бриллиант Лаори-Эрля.

Наверное, я влюбилась в него с первого взгляда.

И в Ворона и в его замок.

Дэйтар первым преломил пирог и отпил вино из серебряного бокала. Если бы он был демоном, то не смог бы коснуться серебра. Может быть, поэтому вся парадная посуда в замке была из этого благородного металла, вызывающего у жителей Нижнего мира поголовную аллергию?

Господи, как же я устала.

— Люди ждут, — шепнул Дэйтар. — Отказ разделить «свадебный напиток судьбы» будет для них плохим знаком.

Пить хотелось безумно, но лучше бы тут была простая вода. Что ж, традиции надо чтить. Я отломила кусочек пирога и пригубила вино.

Но вдруг кольцо на моем пальце раскалилось, заставив меня испуганно разжать пальцы. Бокал выпал, напиток разлился, словно кровь. А я не могла вздохнуть. Мне хватило половины глотка. Вино — вязкое, пряное и одновременно такое сладкое, будто в банку с медом насыпали перца — залепило горло, словно воск, перекрывая кислород.

— Воды! — из последних сил прохрипела я, повиснув на плече лорда.

Искусственные звезды стремительно погасли, и я погрузилась во тьму.

Звуки доносились издалека и так глухо, словно морской прибой. Я не сразу разобрала слова в этом гуле, и смысл скользил мимо моего сознания. Сделав усилие, я открыла глаза. Темно. Душно. Но в темноте светился бледный луч, проступал рисунок на ткани. Плотно задернутый полог. Такого в моей комнате точно не было. Прислушалась.

— Бу-бу-бу… — бормотали где-то на разные голоса.

Ничего не понятно. Я снова задремала. И, как показалось, тут же очнулась, словно от толчка. Полог был уже слегка отдернут, и за ним в лунном свете виднелась незнакомая комната. А голоса звучали гораздо ближе и четче, словно собеседники сидели в соседнем помещении и оставили открытой дверь.

— Да провел я расследование, сразу же. За кого ты меняя принимаешь? Шой рыдает, она же полудемоница, да и Тирру ненавидела. На нее сразу пало подозрение, но она невиновна.

Голос Дэйтара.

— Ты уверен?

А это — король Артан Седьмой. Что он тут делает? И где я? Неужели во дворце? Темные Небеса, только не это!

— Абсолютно уверен, — ответил Дэйтар. — В «напитке судьбы» был шиаллакс из Нижнего мира. Коварнее яда я не знаю. Его действие и доза рассчитаны филигранно. Ровно настолько, чтобы для меня был безвреден, а для невесты — смертелен. Тут надо быть знатоком, с точностью знать, когда шиаллакс активируется от соприкосновения с серебром, на сколько мгновений загустеет и как быстро растворится, становясь столь же убийственным, как цианистый калий. Но в отличие от последнего, это вещество быстро распадается. Не сделай Тирра паузу перед тем как отпить, или выпей она больше, ее теоретически было бы не спасти. Конечно, если бы не обручальное кольцо. И это на моих глазах!

— Дэйтар, ты понимаешь, что подписываешь себе новый приговор? — возмутился король. — Если яд таков, то подлить его мог либо ты, либо Шой. Но кухарка невиновна. И какой следует вывод?

— Это виночерпий. И действовал он опять же бессознательно, под ментальным контролем. Как все они. И сомнамбулы, и Лин, и Ания, и Тиа. И мы оба уже знаем, кто это делает.

— Есть версия, что это демоница, возомнившая себя твоей невестой. — В голосе короля слышалась усмешка. — Я слышал, что для дочери повелителя сферы Зеф нет невозможного.

— Даже она не смогла бы проникнуть в Орияр-Дерт. Испорченный голем — все, на что она оказалась способна. Артан, дошло до того, что Тамара подозревает в этих преступлениях и покушениях меня.

— Тебя? — рассмеялся король. И через паузу, уже задумчиво, заявил: — А знаешь, в этом что-то есть. Может, это и в самом деле ты?

Я осторожно поднялась, села на кровати и обняла подушку. Очень хотелось пить, и в просвете между занавесей я видела кувшин и стеклянный стакан с прозрачной жидкостью. Но возможность подслушать тайный разговор оказалась важнее жажды.

— Мне не до шуток! — зло бросил Дэйтар. — Я официально заявляю, ваше величество, что мое терпение иссякло. Останови свою мать. У тебя достаточно доказательств.

— Они все косвенные, а мне нужны прямые, — послышался тяжелый вздох собеседника. — Речь идет о доверии к королевской власти. Я даже не могу откровенно спросить ее, спит ли она с демоном. У нее иммунитет к моей магии, она просто рассмеется и не ответит. Для того чтобы открыто обвинить королеву-мать в измене, нужно что-то более весомое, чем горстка девиц, пострадавших от ментальных атак. Атаки недоказуемы, ты сам понимаешь.

— Ты знаешь, через кого она действует тут. Я в любой момент могу выдать ее шпионку, и менталисты распотрошат ее сознание, как капусту по листочкам. А я вынужден ее терпеть! — Судя по грохоту, Ворон либо стукнул кулаком по столу, либо опрокинул стул. — Знать, ненавидеть и терпеть!

Ее! Я вся превратилась в слух. О ком он говорит? Но меня ждало разочарование, имя так и не прозвучало.

— И опять окажется, что каждый слой заблокирован, и менталисты, как всегда, не успеют снять блоки, прежде чем свидетель сойдет с ума, — вздохнул король. — И мы лишимся возможности поймать мою мать на горячем.

— Артан, здесь Риату не поймать. Неужели ты еще не убедился после всех попыток? Ловить нужно во дворце, но ты же сам закрыл мне туда вход.

— Я вынужден был закрыть. Она очень ловко подвела тебя под обвинение в том, чем сама занимается.

— Но ты же выяснил, через кого она выходит на связь со своим возлюбленным демоном?

— А толку? Арестуй я посредника, этого мелкого некромантишку, он умрет прежде, чем откроет рот. Она маниакально осторожна. И хитра, как все маньяки. Я проигрываю, брат мой.