— Залезай.

Она молча повиновалась. Уэбб сел рядом и захлопнул дверь.

Каждый раз, когда вспыхивала реклама, Роанна видела жесткие очертания его лица. Он сидел, молча глядя в окно. Прижав руки к груди, чтобы не дрожали, она тоже не прерывала молчания.

— Ну? — наконец сказал он, поворачиваясь к ней и обдав резким запахом текилы.

Ты должен вернуться домой.

Издав короткий смешок Уэбб откинулся на спинку сиденья.

— Мой дом здесь.

Роанна опять замолчала. Звук его голоса, его близость усилили ее дрожь. Не в силах взглянуть на него, она смотрела прямо перед собой.

— Надень это, а то ты уже совсем синяя. Он подал ей пиджак. Запах пыли, лошадей и легкий запах самого Уэбба — ей захотелось уткнуться лицом в грубую ткань. Кивком поблагодарив его, Роанна накинула пиджак на плечи.

— Как ты нашла меня? — наконец спросил он. — Тебе мама рассказала, где я?

Роанна отрицательно покачала головой.

— Тетя Сандра?

— Нет.

— Черт возьми, я не настроен разгадывать загадки, — раздраженно проговорил он, — • объясни или вылезай из машины.

— Чтобы разыскать тебя, Люсинда наняла частного детектива.

Роанна физически чувствовала недоверие, исходящее от него. Она знала, что у нее не много шансов убедить его вернуться домой, на даже не предполагала, насколько враждебно он настроен.

— Так ты приехала сюда не по собственной инициативе? — спросил он быстро.

— Нет.

Неожиданно он наклонился, взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

— Когда говоришь со мной, изволь смотреть прямо в глаза. — В его голосе слышалась угроза.

Роанна взглянула на него, стараясь запечатлеть в памяти каждую черточку лица. Может быть, сейчас она видит его в последний раз.

— Что ей нужно? — спросил он, все еще сжимая пальцами ее подбородок. — Если Люсинда не может забыть меня, то что ее заставило ждать столько лет?

Горечь в его голосе сказала о многом. Значит, его обида не прошла с годами. Она должна была это предвидеть, да и Люсинда тоже. Их предательство разбудило в нем тигра, и сейчас тигр показывал когти.

— Бабушка хочет, чтобы ты вернулся домой и опять взял управление всеми делами Давенпортов в свои руки.

— Ах вот так. Неужели благовоспитанная семейка решится рисковать своей репутацией и иметь дело с преступником?

— Решится.

Он отрывисто засмеялся.

— Что же все-таки произошло? Я знаю, что Люсинда изменила свое завещание в твою пользу. А теперь? Может быть, она сделала какие-то неверные шаги и хочет, чтобы я вытаскивал ее дела из трясины?

— Она хочет, чтобы ты вернулся домой, потому что любит тебя и жалеет о том, что произошло. Ей нужно, чтобы ты вернулся домой, потому что она скоро умрет. У нее рак.

Его глаза блеснули в темноте, он выпустил ее подбородок и резко отстранился.

— Черт! — Он стукнул кулаком по рулю. Опять воцарилось молчание.

— Так ты вернешься? — спросила она неуверенно. Вместо ответа он наклонился к ней так близко, что она вновь почувствовала запах алкоголя.

— А как насчет тебя? — Его голос стал низким и грубым. — Я понял, чего хочет Люсинда. А ты? Ты сама-то хочешь, чтобы я вернулся в Давенкорт, маленькая повзрослевшая кузина? Как ей удалось заставить тебя поехать ко мне, зная, что если твоя поездка увенчается успехом, ты потеряешь и деньги, и усадьбу? — Он помолчал. — Я правильно понял — если вернусь обратно, она снова изменит свое завещание и оставит все мне?

— Да, — прошептала Роанна.

— Тогда ты просто дура, — проговорил насмешливо Уэбб и отодвинулся от нее. — Возвращайся обратно, маленькая послушная собачонка, которой ты теперь стала, и скажи ей, что старалась изо всех сил, но я не согласился.

— Послушай, я тоже хочу, чтобы ты вернулся домой. Пожалуйста.

Она почувствовала на себе его пристальный взгляд.

— Почему? — тихо спросил он. — Почему, Роанна? Она открыла рот, чтобы ответить, но он прижал свой огрубевший палец к ее губам.

— Десять лет назад ты сама начала все это, дав мне ощутить твое худенькое тело. Тогда я думал, что ты слишком невинна, чтобы понимать, что делаешь, но потом мне показалось, что ты прекрасно знала, как я буду реагировать на твой поцелуй, не так ли?

Его палец все еще был прижат к ее губам и слегка поглаживал чувствительную кожу. Эта было то, о чем она мечтала. Закрыв глаза, она кивнула.

— Ты знала, что Джесси спустится вниз?!

— Нет! — Ее губы шевельнулись под его прикосновением.

— Так ты поцеловала, потому что ты хотела меня?

Время ли сейчас думать о гордости? Она любила его всю свою жизнь. Сначала это была детская влюбленность в романтического героя, потом неосознанное обожание подростка и, наконец, страсть женщины. Последнее чувство пришло тогда, когда она увидела Джесси с тем незнакомцем и поняла, что ничего ему не скажет, потому что это причинит ему боль. Его палец сильнее прижался к ее губам.

— Ты хотела меня? — настаивал он.

— Да, — выдохнула она. — Я всегда хотела тебя.

— А сейчас? — Его голос стал настойчивым. — Сейчас хочешь?

Чего он добивается? Еще больше унизить ее? Если он считает, что во всех его злоключениях виновата она, то, может быть, это и есть та цена, которую она должна заплатить?

Роанна кивнула.

Его рука скользнула под пиджак и сжала ее грудь.

— Ты хочешь только подразнить меня? Или можешь дать то, что пообещала десять лет назад?

Роанна, окаменев, смотрела на него. В темноте ее глаза казались огромными на худеньком лице.

— Скажи мне. — Его большая рука гладила ее грудь, сжимала округлую упругую плоть. — Я заплатил за это с избытком десять лет назад, но ничего не получил. Я вернусь в поместье и буду делать все, чего ждет от меня Люсинда, если ты дашь мне то, что, как все думают, я получил от тебя тогда.

С годами он стал гораздо решительнее. Прежний Уэбб никогда бы не действовал так грубо. Может быть, эта грубость всегда была в его характере, но тогда у него не было нужды показывать ее. Теперь же она просто вышла на поверхность. Если он вернется домой, то платой за все его страдания будет Давенкорт, а сейчас он хочет, чтобы она заплатила ему своим телом

Комната была холодной и грязной. Холод пробирал Роанну до костей. Неужели в окрестностях нет мотеля получше? Зачем он привез ее сюда? Потому что этот мотель ближе всех к бару или чтобы унизить ее?

Надо было обладать очень большим самомнением, чтобы думать, что она хоть что-нибудь значит для него. Роанна чувствовала себя совсем маленькой и беспомощной. К старой вине, тяжесть которой стала уже привычной, прибавилась новая: вероятно, он считает, что этим накажет ее, и отчасти это было именно так, но в тайне все ее существо ликовало — ведь скоро она будет лежать в его объятиях.

Он хочет унизить ее. Что ж! Роанна не знала, хватит ли у нее сил пройти это испытание, но мысль о Люсинде, старой и беспомощной, которая нуждалась в прощении Уэбба, чтобы умереть с миром, не покидала ее ни на минуту.

Но дело было не только в Люсинде. Уэббу нужна была месть так же сильно, как Люсинде — его прощение. Если с ее помощью он избавится от своей

Боли и сможет вернуться в Давенкорт — тогда она хочет этого. Где-то глубоко внутри Роанна ощутила невероятное счастье — пусть на очень короткое время, но он будет принадлежать ей, и воспоминания об этом останутся на всю жизнь.

Бросив шляпу на стул, Уэбб растянулся на кровати. Его взгляд внимательно скользнул по ее телу.

— Раздевайся.

Ошеломленная, она стояла посреди комнаты, беспомощно опустив руки. Он хочет, чтобы она устроила стриптиз?

— Кажется, ты передумала?

Он сел на кровати и потянулся за своей шляпой.

Собрав всю свою волю, Роанна взялась за пуговицы блузки. Раз она решилась, то какое значение имеют детали? Раздеться — еще не самое страшное, скоро он начнет проделывать с ней кое-что покруче. Ее рука, расстегивающая пуговицы блузки, дрожала. Как трудно разоблачаться под его взглядом, хотя она не раз представляла что-то подобное раньше. Но тогда, в мечтах, он любил ее, на самом же деле все иначе. Снова и снова Роанна мысленно повторяла себе, что это сейчас не имеет значения, ничто не имеет значения. Она заставляла себя не думать. Не важно, не имеет значения.