Она так сжала руки, что они побелели. Обреченные усилия! Палуба дает огню слишком много пищи. Огонь будет расти, пока его никто не остановит.

– Ему нужна помощь, – негромко сказал Кейл.

Она взглянула на него, потом кивнула и вскочила на ноги, сдержав возглас боли. Ее работа здесь кончена, и теперь она нужнее на палубе «Салли Сью».

– Раэль!

Она быстро обернулась. Ван Райк и Дэйн Торсон!

– Джелико! – закричала она, указывая на корабль. – Капитан! Он пытается спасти фрейтер. Корабль нагружен нитратом аммония!

Дэйн бросил один взгляд на борьбу, которую вел его капитан, и побежал.

Его молодое тело было выносливо и нисколько не устало от броска, который совершили они с Ван Райком к берегу. Препятствия на пути почти не замедлили его бега, даже когда он огибал самые большие груды или перепрыгивал через них, и он добежал до причала быстрее Джелико.

Добежав, он остановился. Нахмурился. Почему капитан отворачивает рукав от дока, действует им почти на пределе дальности? Огонь гораздо ближе...

Но тут он увидел бочки, должно быть, остатки большого груза, сброшенного взрывом в воду. Они были разбросаны, но оставались лежать вблизи друг от друга. Пламя начинало лизать самые близкие из них.

Глаза Дэйна потемнели. Как и Джелико, он сразу понял, какую опасность они представляют. Контейнеры, очевидно, хорошо изолированы, но они сконструированы для предотвращения случайности, а не долговременного прямого контакта с открытым огнем. Их содержимое, должно быть, совсем близко к точке взрыва.

Если взорвется хотя бы один из них, это конец. Остальные детонирует почти в тот же момент, а фрейтер – мгновение спустя. Если даже каким-то чудом корабль не взорвется, он весь будет охвачен пламенем. И через несколько минут результат будет тот же.

Помощник суперкарго перепрыгнул через ближайшую полоску огня. Он двигался так быстро, что пламя не смогло притронуться к нему. И бросился к ближайшему бочонку, схватил его и потащил к концу палубы.

И почти тут же выпустил в резким криком. Металл горячий, не докрасна, конечно, но все же ужасно горячий. Тело под одеждой словно обожгло.

Собравшись, он снова схватил цилиндр. Слезы заполнили глаза. Перчатки давали рукам хоть какую-то защиту, но легкая ткань почти не защищала грудь и руки. Они горели.

С проклятиями он дотащил ношу до края палубы и сбросил.

Не останавливался, чтобы послушать свист, с каким горячий металл погрузился в холодную воду, увидеть столб пара и всплеск. Другие контейнеры в такой же опасности, они представляют такую же угрозу.

Следующий бочонок лежал на боку. Его легче катить, но придется использовать не только руки, но и колени.

Он оказался таким же горячим, как и первый. Как и предвидел Дэйн, брюки предохраняли тело не лучше рубашки, и на этот раз боль в руках была такой же, как во всем теле. Перчатки должны были предохранить от повреждений при обычной ручной работе, а не защищать от огня и раскаленного металла. Он не может ожидать, что они будут защищать его вечно.

С каждым прикосновением к металлу боль становилась все сильнее.

Помощник гадал, выдержит ли он достаточно долго, чтобы избавиться от этого бочонка, и сердце его упало, когда он подумал о восемнадцати оставшихся.

Их нужно убрать все, или его усилия бессмысленны.

Не со всеми будет так плохо, решительно сказал он себе. Третий контейнер, да, принесет такие же муки, но остальные дальше от огня, вне прямого контакта с пламенем. Они не должны быть такими горячими.

Он направился к следующему контейнеру, но отшатнулся. Джелико видел помощника суперкарго и пытался дать ему максимально возможную защиту, но теперь к кораблю подобрался новый очаг пожара, и капитан вынужден был перенести внимание на него, оставив прежний фронт.

Торсон погрузился прямо в сияние огня. Какая разница, мрачно подумал он. Поджарится ли он, как бифштекс, или превратится в живой факел? И в том и в другом случае он умрет в страшной боли.

На мгновение ему показалось, что он сгорит, но хоть его обнаженная кожа покрылась волдырями, ему удалось откатить бочонок от прямого контакта с огнем. Этот не такой горячий, решил он, перекатывая его к борту. Не так долго пролежал у огня, как первые два. Надежда ожила в сердце. Если это справедливо для остальных, если этот эффект усиливается с дальностью, он может выиграть эту немыслимую гонку. Даже если огонь будет приближаться беспрепятственно, а он сам обгорит, ему удастся достаточно быстро откатить относительно прохладные бочонки подальше от опасности. Сами по себе они не тяжелые, а он привык перемещать грузы. Что произойдет с ним потом, другое дело, но пока это его не заботило, он отказывался об этом думать.

Ближайшая задача требовала всего внимания.

Джелико вздрогнул, увидев на противоположной стороне палубы человека.

Вначале он решил, что это иллюзия, результат отравления дымом, продукт его собственного воображения, подстегнутого ядовитым дымом и усталостью. Но потом узнал Торсона и прежде чем смог крикнуть ему, передать приказ, молодой человек осознал опасность и сам двинулся к бочонкам.

Капитан поежился при мысли о горячем металле, но тут он ничем помочь не может. Контейнеры нужно убрать.

Возможно ли это? Помощник не раз доказывал свою смелость и решительность, но такого испытания он еще не выдерживал. Прикосновение к горячим контейнерам, постоянный и все усиливающийся ужас огня сами по себе могут сломить и более опытного, закаленного человека. Джелико не мог сказать, долго ли он выдержал бы сам.

Но он почти ничем не может помочь. Бочонки лежат на пределе досягаемости пожарного рукава. Он может только постараться помешать огню добраться до Дэйна, и даже эти попытки вскоре придется прекратить. Слишком много огней угрожает самой «Салли Сью»...

Джелико повернул брандспойт, направив его на палубу непосредственно перед собой. Полоска огня подобралась по причалу и лизала борт корабля у его ног.

Небольшая полоска, и он довольно быстро отогнал ее, но теперь три больших очага слились в один. Джелико почувствовал отчаяние. Все страдания Торсона, его самопожертвование бесцельны. Он не сможет сдержать огонь со своей стороны. Продержится еще несколько минут, пять или десять, но небольшие очаги превратились в огромный пожар, который скоро охватит весь корабль. Он погибнет, сражаясь, но это слабое утешение для тех, кого он не сумел спасти. Слишком трудная задача для одного человека...

Послышался стук. Кто-то еще прыгнул на палубу.

Капитан резко повернул голову. Ван Райк!

Суперкарго улыбнулся, но ничего не сказал. Он подбежал к ближайшему пожарному рукаву и пустил его в ход.

Действует, хвала правящему духу космоса, и мощная струя пены залила ближайший участок огня.

Три минуты спустя ударила еще одна пенная струя в середине фрейтера.

Раэль!

Настроение Джелико поднялось. Оборудование предназначено для самых трудных ситуаций – доказательством он сам, способный до сих пор бороться с таким большим пожаром. Теперь их трое, у каждого рукав, и у них есть шанс – не уверенность, но впервые он подумал, что все же возможно победить противостоящую им первобытную силу.

Они победили. Отбросили огонь, подавили его холодной водой и удушающей пеной задолго до того, как над головой у них появилось огромное количество пожарных флаеров, выбросивших целый океан пены.

Джелико улыбнулся этому воспоминанию, устало откидываясь на подушку.

Четверо космонавтов чуть не утонули вместе с пламенем, но он не помнит, чтобы слышал чьи-то протесты. Сам он определенно не собирался возражать.

Стук в дверь вернул его к настоящему. Негромкий и робкий и повторился не сразу. Раэль Коуфорт!

Он быстро сел и привел в порядок рубашку.

– Входите! – сказал он, закончив.

Женщина немедленно повиновалась. С ней был Квикс, он сидел у нее на руке, но почти не раздумывая она посадила его на стол Джелико. Глаза ее были устремлены на лицо капитана, внимательно его разглядывали. Голос у него хриплый, но это пустяки, результат воздействия дыма на горло и легкие. Скоро пройдет.