Как я уже упоминала, мне иногда казалось, что я работаю в каком-то разведывательном аппарате. Если взять хотя бы только Бюро информации, в котором я непосредственно работала, то в этом Бюро работали почти исключительно профессиональные разведчики.

Речь идет о таких людях, как Уиллис и Вильяме, работавшие ранее в военно-морской разведке США, бывший начальник Бюро информации Мелвилл Рэгглс и Джозеф Хэнсон, являвшиеся кадровыми сотрудниками Управления стратегических служб.

Я видела, что работники посольства, в соответствии с заданиями руководства посольства и госдепартамента, используют все мельчайшие возможности для сбора информации о материальном положении и моральном состоянии жителей Советского Союза, данные о развитии промышленности и сельского хозяйства в СССР и т. п.

Поездки по Советскому Союзу, предпринимавшиеся сотрудниками посольства во время войны якобы для связи с американскими представителями в Одессе, Белоруссии, на Украине (ЮНРРА), в Мурманске, Архангельске, Владивостоке, а после войны, главным образом, поездки во Владивосток, где имеется американское генеральное консульство, использовались для сбора разведывательной информации.

Можно было бы привести множество примеров. Ограничусь лишь двумя. Атташе американского посольства Луиза Люкке, бывший майор военно-морской разведки США, по заданию руководства посольства предприняла поездку во Владивосток якобы с дипломатической почтой, а на самом деле для ведения разведки в пути следования.

Перед ней ставилась задача — завязывание знакомств в пути следования, выявление военных объектов по Транссибирской магистрали и сбор информации о материальном положении населения Сибири и Дальнего Востока, которая могла бы быть использована для антисоветской пропаганды в США.

По возвращении в Москву Луиза Люкке написала обстоятельный доклад обо всем виденном и слышанном в пути следования, о всех знакомых, приобретенных ею в дороге, о всех разговорах с ними и различных других деталях.

Подобным же образом «отличился» третий секретарь посольства, Фриирс, который совершил поездку по Уралу, Средней Азии и Кавказу, завязывая в дороге многочисленные знакомства с пассажирами и выпытывая у них различные сведения.

Кроме того, Фриирс тщательно подсчитывал и записывал названия всех аэродромов, встречавшихся по пути следования, считал количество самолетов, находящихся на этих аэродромах, пытался установить дислокацию и состав воинских частей, располагавшихся по пути следования, и другие подобные вопросы, имеющие чисто военное значение, занимался военным шпионажем в прямом смысле этого слова.

Для лучшей организации сбора разведывательной информации американское посольство в Москве разбито на отделы: экономический, политический, пресс-отдел, сельскохозяйственный, консульский и ряд технических и административных отделов для обслуживания специализированных отделов и бытовых нужд сотрудников.

Названия этих отделов определяют направленность их разведывательной работы. Например, экономический отдел посольства собирает данные о работе советской промышленности, о количестве и качестве выпускаемой продукции; ведет тематическую картотеку по советской экономике, куда заносятся данные, собираемые сотрудниками посольства и взятые из советской печати.

Точно таким же образом ведет свою работу и сельскохозяйственный отдел. Он собирает данные о размерах прошлого и предстоящего урожаев в СССР.

В консульский отдел посольства обычно приходят лица без гражданства и некоторые бывшие американские подданные, проживающие в СССР, по различным интересующим их вопросам. Одни хотят найти своих родственников, проживающих в Америке, чтобы наладить с ними переписку, другие, особенно старики и старушки, приходят выяснить, можно ли выехать к своим детям, проживающим в США. Сотрудники консульского отдела, в большинстве своем являющиеся кадровыми разведчиками, всегда стараются использовать этих посетителей для сбора разведывательной информации о Советском Союзе.

Прежде чем удовлетворить ту или иную просьбу посетителя, сотрудники консульского отдела подвергают его подробнейшему разведывательному опросу. Они выясняют данные о дислокации частей Советской Армии, о материальном положении населения Советского Союза (особенно в тех случаях, когда посетители приезжают в Москву из других городов) и другие вопросы, имеющие разведывательный характер. Такие люди, сами того не замечая, превращаются в информаторов американцев.

Сотрудники консульского отдела не гнушаются ставить удовлетворение просьбы посетителя в зависимость от откровенности его ответов на вопросы американцев. Отдельных наивных посетителей они ловко опутывают, устраивают проволочки с разрешением поставленных ими вопросов, чтобы заставить их чаще заходить в консульский отдел, и дают им различные задания шпионского характера, настаивая на их выполнении.

Американским разведчикам, работающим в консульском отделе, нет никакого дела до того, что, втягивая своими заданиями посетителей в шпионскую работу, они ставят их под серьезную угрозу быть привлеченными советскими властями к уголовной ответственности за передачу разведывательной информации американцам.

Перед ними стоит одна задача — собрать возможно больше разведывательной информации, невзирая на неизбежный риск для их информаторов.

Именно эта циничность по отношению к людям меня больше всего возмущала, но занимаемое мною положение в посольстве не давало мне возможности помешать этим безжалостным действиям американских разведчиков.

Ряд моих друзей из числа сотрудников посольства США рассказывал мне, что американские разведчики, маскирующиеся в тогу дипломатов, предпочитали толкать на шпионский путь посетителей посольства потому, что вести разведывательную работу в СССР очень трудно и что такая работа здесь связана с большим риском.

Эти американские разведчики неоднократно жаловались, что советские граждане не идут на вербовку, причиняя им большие неприятности, после которых они порой должны даже быстро ретироваться из СССР.

Вследствие этих причин американские разведчики, стремящиеся выслужиться перед начальством, так как руководство разведки в Вашингтоне требует усиления разведывательной деятельности в СССР, ищут агентуру среди разложившихся людей и разных отбросов советского общества, преклоняющихся перед так называемой «западной культурой».

После того как американские агенты, завербованные из числа этих подонков, попадали в руки советских органов, сами американские разведчики как среди сотрудников своего посольства, так и среди других дипломатических миссий в Москве широко распространяли слухи об аресте в Советском Союзе «невинных людей!

Когда в качестве посла в Москву прибыл профессиональный разведчик генерал-лейтенант Смит, многое из того, что осталось после Гарримана, который был разведчиком лишь по призванию, а не по профессии, ему не понравилось. С точки зрения Смита, в разведывательной работе посольства было много «наивного», и он ее коренным образом перестроил.

Смит заставил буквально каждого сотрудника посольства, вплоть до последнего клерка, независимо от того, в каком отделе он работал, заниматься разведывательной работой. Он вменил в обязанность сотрудникам посольства завязывать кратковременные связи среди советских граждан, вести с ними разговоры на самые различные темы советской жизни и затем подробнейшим образом обо всех сведениях, «важных» и маловажных, составлять пространные меморандумы. Для этих целей руководство посольства даже несколько ослабило негласный режим, при котором не рекомендовалось встречаться с советскими гражданами.

Как посол Смит, так и советник Дюрброу неоднократно подчеркивали в разговорах с сотрудниками, что в разведывательной работе нет мелкой, незначительной информации; любая подхваченная деталь по любому вопросу советской экономики, культуры и т. п. представляет интерес.