Зрелище было не для слабонервных. Мост перестал существовать. На его месте громоздились платформы, вагоны, покорёженные танки. И всё это горело. Потом начались хлопки — это от жара стали взрываться снаряды и патроны в боевых машинах.

Уцелел только первый паровоз. Он откатился от моста метров на двести и теперь гудками подавал сигналы тревоги.

— Вдарить по нему из пулемёта? — предложил Сергей.

— Не трать попусту патроны. Нам надо уносить отсюда ноги. Не знаю, где ближайшая станция, но думаю, что через полчаса здесь будет не протолкнуться от немцев. Как бы они ещё собак не пустили по нашему следу! Старшина, бери две винтовки и все патроны к ним. Что в ранце?

— Харчи, — расплылся в улыбке Сергей.

— Старшина, ранец и полмешка картошки несёшь тоже ты. Сергей, на тебе — пулемёт и коробка с лентой. Я впереди, за мной старшина, Сергей прикрывает.

С Сашей не спорили, подчинились безропотно. Оба после подрыва моста признали его старшинство не по званию — Шередин был старше, — а по боевым навыкам. Мост с поездом далеко не каждый пехотинец или связист взорвёт. Ущерб немцам был нанесён огромный, и Сашу, как и его боевых товарищей, распирала гордость. А как же! В тылу, без поддержки своих, без еды, оружия и взрывчатки они нашли способ взорвать мост и поезд.

Шли быстро, даже вспотели. Саша дважды выбирал путь по дну небольших ручьёв на случай, если немцы по следу пустят собак.

Далеко позади слышались приглушённые взрывы, потом стихли и они. Старшина выдохнул:

— Не могу больше!

— Привал! — объявил Саша.

Без сил бойцы повалились на траву. Отдышавшись, старшина сказал:

— Ну ты как лось здоров, старшой. Прёшь и прёшь вперёд, как танк.

— А ты, небось, курил да по танцам бегал в своём Минске, Боря! А надо было за здоровьем следить, кроссы бегать.

— Да ну тебя, Александр, тебе бы только шуточки. А всё же здорово мы его рванули! Нашим бы рассказать!

— Не поверят.

— Старшой, мы что — на запад идём? — спросил старшина.

— Точно.

— Зачем?

— Немец подумает — окруженцы мост взорвали. Куда они могут направиться после взрыва? К линии фронта, там их и искать будут.

— Что-то мудрено.

— Сначала постарайся думать, как твой противник, а потом поступи вопреки очевидному.

— Хм, слова у тебя заковыристые. Ты сколько классов закончил?

— Школу, после — техникум.

— Вот — потому что умный. А я без отца рано остался, у матери кроме меня ещё четверо. Кто братьев кормить будет? Я после отца старшим остался. Школу пришлось бросить, работать пошёл. В кузнице деревенской работал подмастерьем, потом в армию призвали, потом — на курсы, телефонистом стал. На сверхсрочную остался. Оклад хороший, матери с братьями половину отсылал. А ты — «думать», «очевидное»!

— Прости, старшина, обидеть не хотел.

— Похоже, ты у нас самый грамотный, — вставил Сергей. — Я вот семь классов окончил, а не всегда тебя понять могу.

— Разговорились! Передохнули — и в путь. Подъём!

К суровым армейским будням сержант и старшина привыкли и не роптали. Одно их напрягало: Саша — тоже сержант, Сергею ровня по званию, а Борис — вообще званием выше. Но Саша действиями своими ежедневно доказывал, что именно он имеет право командовать маленькой группой.

После отдыха шагалось веселее. До сумерек они успели пройти, по прикидкам Саши, километров двадцать. И всё-таки не по шоссе ровному да гладкому шли, да налегке — с грузом, да по пересечённой местности, остерегаясь внезапно наткнуться на немцев.

Наконец Саша объявил привал. Вокруг глухомань, лес, да болото справа. И никаких следов человека — тропинок, жилья.

Саша собрал сухой валежник. Дыма от него мало, жар хороший, жаль только — прогорает быстро. Котелка у них нет, это правда, но картошку можно в золе испечь, в «мундире». Получается вкусно, не хуже варёной.

Когда валежник прогорел, в середину бросили корягу. Жара она не даёт, но дымом от комаров спасает.

Закатили в золу по десятку картофелин на каждого. Прутиком каждый переворачивал свои картофелины, чтобы не обгорели.

— Вроде всё, готово, — старшина выкатил из угольев картофелину, разломил её. — Ой, горячая!

Обжигая пальцы, он очистил картофелину от кожуры, подул, осторожно попробовал.

— Готово, хлопцы, доставайте.

Саша залез в ранец, достал банку тушёнки.

— Знатный ужин получится!

— Сюда бы ещё по сто грамм — мост взорвали с поездом, отметить не грех.

— Не грех, только где её взять?

Мужчины дружно вздохнули. Никто из них пьяницей не был, но после сегодняшних испытаний не отказался бы снять напряжение.

Картошку под тушёнку умяли в пять минут. Старшина приподнял мешок с картошкой.

— Красота, завтра нести легче будет!

— От пулемёта бы кто отъел часть, — мечтательно произнёс Сергей.

Пулемёт был тяжёл, и вместе с коробкой с патронной лентой тянул килограммов на пятнадцать. Но Саша старался Сергея сильно не нагружать. Пулемётчик он хороший, в бою очень пригодится. Старшина же пока себя никак не проявил, вот и пусть груз тащит.

Они улеглись спать, но часа через полтора Сашу толкнули в бок. Он открыл глаза и схватился за пистолет.

— Тс, тихо! — прошептал старшина. — Слышь, командир, вроде стонет кто-то недалеко.

— Показалось, старшина. Глухомань, болото рядом. Небось леший. Спи.

— Сам послушай. Пойдём.

Не хотелось Саше вставать, а пришлось.

Они подошли к краю болота. Топь, камыши, кочки, комары зудят.

— Ну, кто стонет?

— Постой, послушай.

И в самом деле, издалека донёсся не то стон, не то далёкий короткий крик.

— Тьфу ты, в самом деле! Что делать будем?

— Я ночью в болото не полезу, — заявил старшина. — Я хоть в чертей и леших, болотников всяких не верю, но утонуть в болоте не хочу.

— Пошли спать, старшина, до утра всё равно ничего сделать нельзя. А утром, как солнце встанет, посмотрим.

Они улеглись снова.

— Старшина, а как это ты стоны услышал? Я отсюда не слышу ничего.

— До ветру ходил.

— А…

Саша придвинулся к тлеющим углям костра. От болота тянуло тиной, волглостью, становилось зябко. У костра комары меньше донимали. Похоже, они сюда слетелись со всего болота. Как же! Жратва для них сама в гости пришла. Праздник у комаров сегодня. Зудят над ухом, спать мешают. Но уснул всё-таки.

Утром встали помятые, с опухшими от укусов лицами, которые неимоверно горели и чесались. А ещё щетина отросла, бородки начали формироваться.

— Борис, нам вчера почудилось, или действительно стонал кто-то?

— Да выпь, небось, кричала, — подал голос Сергей.

— А всё же пошли, посмотрим.

Они подошли к краю болота. Земля здесь пружинила под ногами, из-под травы проступала вода.

— Эй, есть здесь кто-нибудь? — крикнул Саша.

Постояли, послушали. Тишина.

— Почудилось, — облегчённо вздохнул старшина. Они уже повернулись было уходить, но совершенно неожиданно стон раздался снова.

— Эй, коли живой кто есть — отзовись!

Донеслось неясное и затихающее:

— Помо…

— Точно, человек там, помочь надо, — сказал Сергей.

— А вдруг немец?

— В глухомани, в болоте — немец? Старшина, откуда ему здесь взяться? Вот что: ищите валежины, попробуем подобраться.

Они подобрали валежины — сухие стволы упавших деревьев. Ножом Саша убрал сучья. Сняли брюки и сапоги — болото сапоги запросто засосать может, как без них дальше идти?

Первым пошёл Сергей, прощупывая валежником топь, за ним — старшина. Саша держался сзади. Исконно городской житель, в болоте он был впервые и потому побаивался. И вообще, он болота только в кино видел, да и то пример был не слишком хороший. Фильм назывался «А зори здесь тихие…», где Лиза Бричкина в болоте сгинула.

Несмотря на лето, вода была холодной — аж пальцы сводило.

Сергей остановился, крикнул:

— Вижу! Стойте на месте! Передайте мне несколько валежин, попробую вытащить.